Инсайдер - Юлия Латынина

– А Шаваш сказал, что ты и не собираешься ничего строить, – вдруг промолвил Киссур.

Бемиш удивился.

– Шаваш сказал, – продолжал Киссур, – что ты делаешь деньги на том, что покупаешь акции компании и потом шантажируешь руководство компании, пока они не покупают эти акции обратно втридорога, и что у тебя репутация такого человека – гринмейлера. Это правда?

– Да, – сказал Бемиш.

– Значит, ты собираешься покупать Ассалах?

– Собираюсь.

– А почему ты не покупал других компаний, раньше?

– Я хотел их купить. Просто по мере драки цена за акцию возрастала настолько, что для умного человека купить их было просто глупо. Как тебе, может быть, сказал Шаваш, две из компаний, чей менеджмент от меня откупился, разорились.

– Из-за тебя.

– Вольно ж им было назначать несуразную цену.

– И с Ассалахом случится то же самое, да? Цена тебе покажется слишком высокой, ты продашь акции, а компания разорится?

– Не думаю. Видишь ли, в Ассалах было вгрохано неимоверно много денег, и несмотря на весь окружающий нас вид, – и тут Бемиш указал широким жестом на стрелу монорельса и далекий остов полукруглого терминала, похожий на выеденную арбузную корку, – несмотря на все это, здесь заложены все фундаменты и проведены все коммуникации. Если постараться, он может начать принимать первые корабли буквально через шесть месяцев. Я думаю, что стройка была заброшена только потому, чтобы опустить цену и продать ее нужным людям за копейки. Кроме того, все слыхали, что вкладывать деньги в такой рынок, как ваш, – опасно, но не все понимают, что космодромы да еще системы космической связи – это единственно надежная часть вашей экономики. Это та штука, от которой вы не откажетесь при любом правительстве, и она в наименьшей степени зависит от местных властей, потому что основные ее доходы прилетают с неба. Ассалах сейчас стоит столько, сколько две закусочных в центре Торонто, но на самом деле он безумно недооценен. Поэтому цена акций может подняться в десятки раз, и все равно он останется неплохим приобретением.

Карие глаза Киссура глядели куда-то мимо Бемиша, и его гладкое, спокойное лицо казалось высеченным из слоновой кости.

– А сейчас ты покупаешь акции Ассалаха?

– Да.

– Сколько их у тебя?

– Фондовый Комитет Империи требует регистрировать любую покупку акций компании, превышающую пять процентов. У меня их больше, но я прошу, чтобы это осталось между нами. Я их не регистрировал.

– Как это возможно?

– Номинальными держателями моих пакетов выступают разные компании.

Киссур помолчал и спросил:

– А зачем тебе акции сейчас, если все равно будет тендер?

– Меня не до конца устраивают условия тендера. Они так хитро сформулированы, что позволяют, например, государству искусственно завысить цену уже после объявления победителя.

– А если победителем выйдешь не ты и Шаваш продаст компанию другим людям, – то ты продашь эти акции с многократной прибылью?

– Я куплю Ассалах.

Киссур помолчал. Птицы вспархивали из травы, далеко-далеко в поле мычала затерявшаяся корова, и над головами иномирца и бывшего первого министра империи катилось круглое, как тыква, солнце.

– А что сделали те приказчики, которых ты разорил?

– Какие приказчики?

– Ну, эти, – Киссур щелкнул сильными длинными пальцами с въевшейся под ногти грязью, – президенты компаний.

– Ничего. Они же цивилизованные люди.

– Та к вот запомни, Теренс. Я буду тебе помогать. Но если ты сделаешь, как сказал Шаваш, я зарою тебя у ворот на летное поле, и когда ты превратишься в ведьму, я буду приходить каждую ночь и отрывать тебе голову.

Киссур молча поднялся и пошел к бетонной опоре, а потом вдруг снова заухал и захохотал, и начал перепрыгивать со ступени на ступеньку, пока не поднялся на самую вершину и не побежал по блестящему рогу монорельса, уходящего к солнцу.

* * *

Ричард Джайлс, представитель компании «Венко», нашел министра финансов Шаваша при исполнении церемонии. Маленький пухлощекий чиновник шествовал вокруг нового здания банка «Адако», неся в руках золотой тазик, в котором плавала на щепочке зажженная свечка, а за ним, в одинаковых шелковых одеждах, следовало десятка два детей с такими же свечками в руках.

Вокруг набежало множество любопытных.

Шаваш зашел в здание, выплеснул воду на мраморный пол и с подобающими случаю словами вручил тазик президенту нового банка – племяннику его близкого друга.

Когда через пять минут церемония закончилась, Шаваш удалился в кабинет председателя правления. Джайлс последовал за ним. Шаваш скинул с себя просторный шелковый паллий, под которым оказался безупречный белый костюм. Костюм удачно скрывал слегка расплывшуюся талию, и от тщательно выбритого подбородка Шаваша пахло туалетной водой и какими-то местными благовониями. Каким-то образом, несмотря на легкую полноту, Шаваш не терял ни изящества, ни быстроты в движениях, и его желтовато-золотистые глаза смотрели на мир с искренней радостью и даже простодушием.

– А, это вы, Дик? – сказал он. – Добро пожаловать, что-то я не видел вас в начале церемонии.

– Я летал в Ассалах, – сухо ответил Джайлс, – Бемиш тоже был там. Вместе с Киссуром. И Киссур мне угрожал.

– Ну, если Киссур вам угрожал, – улыбнулся Шаваш, – вы можете написать заявление в Министерство Порядка и Справедливости. Оно будет рассмотрено в надлежащем порядке.

Сухопарый иномирец внимательно посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, как следует расценивать эти слова: как оскорбление или просто как дружескую шутку.

– Мы с вами договорились, что Теренс Бемиш не будет участвовать в конкурсе.

– Не всегда может человек исполнить то, о чем он договаривался, – объяснил Шаваш, – особенно если другое предложение более выгодно.

Тонкий рот Джайлса скривился в насмешке:

– Черт возьми, если мы платим по денару за акцию, мы не можем позволить, чтобы кто-нибудь еще подавал заявки!

– Сожалею, вам придется поднять цену. Теренс Бемиш предлагает семь денаров за акцию – поднимите цену, и все.

– Я не затем платил вам, Шаваш, чтобы платить еще и за акции! Выгоните Бемиша!

– Сожалею, – сказал Шаваш и улыбнулся радушней прежнего, – но вы же сами видите, что Теренс Бемиш – протеже Киссура. Если выставить его за порог, Киссур нажалуется государю. Один и семь – это слишком большая разница. Вы хотите такого же скандала, как с Камински?

Разъяренный Джайлс молча хлопнул дверью. В коридоре его ждал товарищ.

– Ну что?

– Чертов взяточник, – прошипел разъяренный иномирец. – «Протеже Киссура», как же! Ты знаешь, кто просил у чиновников подпись на документах в ту ночь, когда все были пьяны? Киссур? Черта с два, Киссур лежал с девкой, подписи просил Шаваш! Он теперь будет погонять нас этим Бемишем, пока мы не заплатим хотя бы по пять денаров за акцию!