Черная Кость. Книга третья. Алмазный трон - Руслан Мельников

Чжао-цзы решил использовать чары сразу. Да, нанеся удар первым, он частично приоткроет возможности своей боевой магии и потратит часть своей силы. Но зато сомнет первый натиск и уничтожит немало вражеских воинов. Это будет достойный обмен. В конце концов, израсходованную магическую силу можно быстро восстановить с помощью Стены и Костей Яньвана. А вот где взять новых людей и как восполнить поредевшие ряды?

Зажигать волшбой тысячи фитилей Чжао-цзы не стал. Для этого необходимо видеть все стрелометные установки сразу. Иначе можно ошибиться. А малейшая ошибка в таких делах обходится слишком дорого. Взрывы на боевых площадках ему не нужны.

Пусть хоцзян выпустят его воины, а он сделает все остальное.

Чжао-цзы раскинул руки в стороны.

— Залп! — приказал Чжао-цзы. И выплюнул первое заклинание.

— Залп! Залп! Залп! — разнеслась по Стене команда, подхваченная десятками глоток. Командиры повторили приказ Чжао-цзы. Склонились факелы в руках факельщиков. Огонь коснулся фитилей.

Второе заклинание…

Шумные всполохи пламени. Сотни стрел, устремившихся навстречу вражеской коннице. За огненными стрелами от Стены потянулись дымные хвосты.

Чжао-цзы чувствовал сейчас каждый след каждой стрелы.

Третье заклинание…

Он скручивал растрепанные дымные волокна в тугие канаты, не давая им рассеиваться. Он управлял дымом, а через дым — стрелами-хоцзян.

* * *

Бельгутай скакал в первой сотне. И видел все.

Татарские лучники еще не успели натянуть тетивы своих тугих номо, когда между крепостными зубцами полыхнули яркие огоньки. Густой белый дым окутал верхние ярусы стен и башен.

Тучи ханьских стрел, подгоняемых гудящим дымным пламенем, и, видимо, не только им, преодолели расстояние, недоступное стреле, пущенной из обычного лука. Огненный рой обрушился на атакующих.

Стрелы ханьцев с шипением, свистом и воем заметались между всадниками, выбивая из седел людей и валя с ног лошадей.

Противник использовал то же оружие, которым обстрелял колдовскую Тропу урусского коназа-шамана. Только на этот раз огненных стрел было больше. Много больше.

Начали рваться заряды, привязанные к древкам. Всполохи пламени и снопы искр обжигали и слепили. Перепуганные кони шарахались в стороны, скидывая и затаптывая седоков. Несколько десятков всадников повернули назад. Однако вырваться из разверзшегося ада удалось не всем.

Огненные стрелы, связанные с Длинной Стеной четким следом, все кружились и кружились, плетя замысловатые дымные петли и зигзаги, которые не спешили рассеиваться.

А потом…

«Колдовство! — понял Бельгутай. — Вот это — точно колдовство!»

Путанные силки, сотканные из дыма и зависшие над землей, как выяснилось, держали оплетенную добычу крепче стальной проволоки. Дымные кольца начинали затягиваться.

Конницу, брошенную к Стене, словно опутывали тысячи ремней. Опутывали, давили. Раздирали.

Бельгутай видел, как стягивающиеся дымные полосы проходят сквозь людей и коней и как половинят их. Против таких чар не помогали ни щиты, ни латы. Переплетения дыма, скрученного в темные упругие жгуты, рвали на части всадников и обезумевших лошадей. Одна петля захватила его самого вместе с десятком конных стрелков. Петля становилась уже. Крики вокруг — громче. Люди и лошади в панике сбивались в кучу.

Кто-то, взмахнув плетью, звонко стеганул по конскому крупу и попытался выскочить из ловушки. Не смог: дымный шлейф отсек жеребцу передние ноги. Конь рухнул наземь. Упавшему всаднику отрезало голову и обе руки.

Кто-то, скатившись с седла, попытался пролезть под колышущейся петлей. Тоже не вышло: изогнувшаяся книзу дымная полоса срезала бедолаге шлем и полчерепа.

Бельгутай в отчаянии вырвал саблю, рубанул по дымному узлу. Какое там! Крепкий дамасский клинок переломился надвое.

— Коназ! — яростно прорычал Огадай. — Мои воины! Они же там… сейчас…

«Погибнут!» — мысленно закончил за хана Тимофей. Да, было похоже на то. Очень похоже было. Тимофей покосился на князя.

Угрим не слышал и не видел никого. Губы князя шевелились. Руки медленно-медленно поднимались. А после — резко, с силой ударили по воздуху, словно разрывая невидимую паутину.

Нет! Видимую! Тимофей увидел, как княжеская волшба рвет дымные следы, протянувшиеся от Стены к конным лучникам. Ханьские стрелы, мечущиеся между всадниками, враз потеряли силу и волю. Огненные стрелы разлетелись в стороны, взмыли в небо, воткнулись в землю. Губительная дымная сеть, сплетенная вражескими чарами, поплыла, смешалась и рассеялась под порывами ветра безобидными клубами.

— Пусть отходят, — спокойно приказал Угрим.

Огадай прокричал команду сигнальщикам. Снова ударили барабаны и взвыли трубы.

Потрепанная татарская конница отхлынула назад, так и не приблизившись к Стене и не выпустив ни одной стрелы. Однако Угрим не выглядел расстроенным. Скорее, наоборот. Видимо, князь узнал о своем противнике нечто новое, что стоило потерянных жизней. С точки зрения, князя стоило…

После неудачного конного наскока Угрим послал к Стене латинянскую пехоту. Не всю, конечно, лишь малую часть ее. И все же зрелище впечатляло.

На Стену, сложенную из камня и утрамбованной глины, двинулась стена осадных щитов. Ровный строй щитоносцев, копейщиков, арбалетчиков и латников наступал медленно, но неумолимо. Следом шли спешившиеся рыцари. Кнехты и челядь несли лестницы.

Угрим что-то пробормотал и простер руки над выдвигающимися отрядами — то ли творя над ними магическую защиту, то ли вдохновляя воинов. Скорее, все же второе. Вряд ли чем-то иным можно было объяснить решимость и хладнокровие пехотинцев, видевших, что случилось с конным авангардом.

На этот раз Угрим знал, как следует поступить, когда ханьцы вновь попытались нанести удар огненными стрелами. Едва на Стене задымились факелы и сверкнули первые вспышки, князь выплюнул краткое заклинание и сотворил магический знак. Быстро и резко, словно вырубая в воздухе незамысловатую фигуру, Угрим взмахнул руками.

Видимо, княжеская волшба поставила мощный колдовской щит перед сорвавшимся огненным роем. Часть ханьских «пчелок», вырвавшихся из сот, наткнулась на невидимую преграду и разлетелась вдоль Стены, часть была отброшена назад, за Стену.

На башнях и стенных пролетах заплясали, разбрызгивая искры и пламя, огненные птахи. Загремели взрывы. С боевых площадок посыпались дымящиеся обломки и изувеченные человеческие тела. По переходным галереям заметались люди.

Густой дым окутал верхние ярусы.

Вот так! Громовой порошок — коварное оружие. Он может причинять вред не только врагу. Тимофей заметил улыбку, скользнувшую по губам Угрима. Князь был доволен.