На рубеже двух столетий. (Воспоминания 1881-1914) - Александр Александрович Кизеветтер

страх и ненависть вроде того, как в XVIII столетии страшились Тайной канцелярии. И вздохом облегчения было встречено уничтожение этого органа полицейской репрессии минувших лет. Надо заметить, однако, что эту меру Лорис-Меликов предпринял вовсе не в целях ослабления полицейской репрессии, а прямо наоборот — ради укрепления дела полицейского сыска для борьбы с крамолой. Третье отделение действовало в значительной мере независимо от Министерства внутренних дел; возникали на этой почве ведомственные трения, соперничество, взаимные подсиживания, что весьма вредило успешности сыска. Теперь Третье отделение было заменено состоящим при Министерстве внутренних дел департаментом полиции, и таким образом политическая полиция сосредоточивалась в одном ведомстве в прямой и безусловной зависимости от министра внутренних дел, в данный момент — от самого Лорис-Меликова. Кто же был поставлен во главе вновь образованного департамента полиции? То был В.К. Плеве, занимавший перед тем пост прокурора судебной палаты, и в атом назначении юриста и судебного деятеля в начальники политической полиции также склонны были тогда усматривать симптом благоприятный, как указание на то, что глава правительства желает водворить начало законности во всех отраслях правительственной деятельности.

Такова была ирония судьбы: стремясь повернуть правительственный курс на либеральный уклон, Лорис-Меликов выдвинул двух деятелей — Победоносцева и Плеве, — которые впоследствии сыграли роль главных матадоров реакции!

Умный Лорис-Меликов понимал, что одними переменами лиц на должностных постах нельзя удовлетворить общественного мнения. Он понимал, что необходимо, во-первых, раскрыть перед обществом основные положения правительственной программы и, во-вторых, дать обществу возможность принять участие в деловой творческой работе.

К выполнению этих задач Лорис-Меликов приступил с осени 1880 года, когда борьба с террористами представлялась ему благополучно законченной. Покушения на террористические акты как будто прекратились; многие члены террористических организаций сидели в тюрьмах. Правительству казалось, что задача Верховной распорядительной комиссии выполнена. Валуев, занимавший пост председателя Комитета министров, и Маков, бывший министром внутренних дел, помимо Лорис-Меликова, возбудили перед императором вопрос о том, что было бы своевременно приступить к внутренним преобразованиями в духе либеральных стремлений общества и что они готовы были бы взять на себя пересмотр Земского и Городского положений. Узнав об этом, Лорис-Меликов тотчас понял, что Валуев и Маков, не прощавшие ему его возвышения, хотят его обойти, т. е. оставить его при роли гонителя террористов, а между тем лавры либеральных преобразователей присвоить себе самим. Лорис-Меликов нимало не медля предупредил эту интригу. В августе 1880 г. по его докладу Верховная распорядительная комиссия была закрыта. Сам Лорис-Меликов был назначен министром внутренних дел, а Макову пришлось удовольствоваться выделенным специально для него в особое управление ведомством почт и телеграфов, да еще в придачу иностранными исповеданиями.

Тогда 8-го сентября 1880 г. Лорис-Меликов пригласил к себе представителей периодической печати, изложил им сущность своей программы и предоставил им обнародовать свое сообщение во всеобщее сведение. Самый этот прием представлял собою нечто дотоле небывалое в русской правительственной практике.

Лорис-Меликов начал свое сообщение с категорического заявления, что он является решительным противником как учреждения в России представительных собраний по образцу западноевропейских конституционных государств, так и восстановления древнерусских земских соборов. Он указал на необходимость рассеять всякие на этот счет ожидания и надежды. Вместо того он формулировал свою программу, осуществление которой, по его мнению, могло потребовать от 5 до 7 лет, в следующих пяти положениях: 1) облегчить деятельность земств и других общественных и сословных учреждений, ограждая их законные права от всяких произвольных посягательств со стороны органов власти и, — поскольку этого потребуют указания опыта, — расширяя их полномочия в области их работы по поднятию благосостояния местного населения; 2) дать единообразное устройство полиции, подчинить ее деятельность твердым рамкам закона и положить конец всяким проявлениям полицейского произвола; 3) расширить самостоятельность местных учреждений на началах большей децентрализации; 4) произвести сенаторские ревизии нескольких губерний и на основании данных, которые ими будут добыты, удовлетворить по возможности желания и нужды населения и 5) дать возможность печати подвергать критическому разбору мероприятия правительства, но с тем условием, чтобы печать воздерживалась от пропаганды конституционных иллюзий.

Как ни скромна была эта программа, как ни далека она была от политических стремлений либеральной части общества, тем не менее она давала известную почву и отправную точку для преобразовательных опытов, которые могли послужить подготовкой к лучшему будущему. Зима 1880 г. прошла в обстановке значительного оживления общественной жизни. Печать вздохнула свободнее. Появились новые газеты либерального направления, прежние органы печати заговорили свободным языком о животрепещущих вопросах. В земствах началась кипучая работа: Лорис-Меликов предоставил земствам обсудить и наметить основания реформы местного управления, и многие земства в своих предположениях решительно перешагивали за те рамки, которые поставил Лорис-Меликов, начертывая свою преобразовательную программу. В это время Лорис-Меликов получил энергического и талантливого сотрудника в лице Абазы, который был назначен министром финансов на место уволенного бесцветного Грейга. Абаза с увлечением приступил к финансовым и социально-экономическим преобразованиям, направленным на облегчение податной тягости крестьянства и на поднятие экономического благосостояния крестьян. Прежде всего он отменил налог на соль, всегда и всюду вызывавший наибольший ропот среди плательщиков. Затем были совершенно разработаны вопросы о введении обязательного выкупа крестьянских наделов в тех имениях, в которых помещики вплоть до 1880 г. еще не дали своего согласия на выкуп; об отмене подушной подати; о понижении выкупных платежей. Но провести эти проекты в жизнь Абаза уже не успел. Мы сейчас увидим, в силу каких причин.

Лорис-Меликов, Абаза и Димитрий Милютин (военный министр) составили тесно сплоченный триумвират, объединенный общностью либерально-демократических стремлений. Конечно, их деятельность вызывала негодование со стороны сановников, проникнутых старозаветным охранительным духом. Но Лорис-Меликов нашел надежную опору в княгине Юрьевской — морганатической второй супруге Александра II, в которой старый император не чаял души. Заручившись содействием царской супруги, Лорис-Меликов 28 января 1881 г. поднес Александру II тот свой проект, который был так неправильно назван общественной молвой "лорис-меликовской конституцией". Вот что он предлагал на самом деле: учредить в Петербурге две подготовительных комиссии: 1) административно-хозяйственную и 2) финансовую, составив их отчасти из чиновников, отчасти из сведущих лиц, принадлежащих к числу опытных и видных общественных деятелей; поручить этим комиссиям подготовить проекты но преобразованию губернского управления, по введению обязательного выкупа крестьянских наделов, но облегчению выкупных платежей, но пересмотру Земского и Городского положений, по системе народного продовольствия, но системе податной н паспортной.

По изготовлении этих законопроектов — созвать общую комиссию в составе: 1) всех членов подготовительных комиссий и 2) выборных представителей от земств (но два от каждого земства) и от крупных городов (но два от каждой городской думы). Проекты, прошеднше через эту общую комиссию, передать в Государственный