Cyber Flavor - Мария Шелкопряд

начала подумывать о том, что погорячилась с решением не бросать «Катеньку» на произвол судьбы.

Всего за два часа Матроскин успел сунуться в комнату Жасмин (приняв ее за мою и решив сфотографировать кровать с кавайными подушками), за что получил титул «извращенец» и удар плашмя спружинившим копьем поперек спины.

Гостя это ничуть не смутило, и сейчас он, прихлебывая вместо чая минералку со вкусом шампанского, рассказывал моей сестренке какую-то жуть про проект своего знакомого столичного косметолога, подошедшего к проблеме ожирения с неожиданной стороны. Я невольно прислушалась и в который раз почувствовала себя рядом с «Катенькой» нормальным человеком. Какими бы ни были неординарными мои знакомые (и какой бы ненормальной не считали меня саму), никому из них не пришло в голову сделать толстяков «мягкими, как бархатные булочки», а пот заставить вступать с измененной кожей в химическое взаимодействие и благоухать ванилькой, чтобы толстяков все тискали вместо подушек из воздушного полимера…

К счастью, Жасмин не так просто чем-нибудь пронять, (да и меня тоже, особенно после громадного мотылька, похожего на слизня — дипломного проекта одного из однокурсников, которому я помогала) но Матроскин все не оставлял надежды покорить «наивную провинциальную девчонку» чем-нибудь потрясающим. Удачи ему.

С легким сердцем (если что, сестра, не задумываясь, треснет чем-нибудь Матроскина) оставив гостя под присмотром Жасмин, я направилась к компьютеру, проверить новости.

От Мурата не было никаких вестей — непонятно, дуется из-за вылитого алкоголя или ему попросту стыдно. Что ж, он ведь сам сказал, что представлял меня жестче, так пусть не обижается на мой дурной бескомпромиссный характер!

Наверно, многие на моем месте поступили бы иначе. На ум почему-то пришла Инна, непременно бы начавшая сюсюкать с пьяным как с ребенком, а потом в воображении ее место заняла бывшая (надеюсь, окончательно и бесповоротно) девушка Мурата. Наверняка она бы тоже повела себя иначе, обнаружив парня в окружении бутылок водки.

Я тяжело вздохнула, и углубилась в новостную ленту. Ничего не поделать, если мне с детства хорошенько внушили неприязнь к алкоголю! Да к тому же, неизвестно, сколько Мурат выпил перед моим приходом, и сколько еще собирался. Может быть, в его намерения входила смерть от алкогольного отравления?.. Определенно, я поступила верно, вылив опасное вещество!

В новостях в который раз не нашлось ничего существенного. Ни слова о Льюисе, за исключением обычных упоминаний имени разработчика в связи с той или иной программкой. Только в серьезные новости неведомо, каким образом затесалось то, что во времена любимой бабули именовали «вбросом».

Заголовок «В розыске Защитница ИИ» вызывает недоумение. На фото хрупкая девица-тростинка (чуть-чуть недотягивает до анорексички, такую страшно и за руку взять, вдруг кость возьмет и переломится?) похожая на тоненькую фарфоровую статуэтку, с длинной копной белых мелких кудряшек. Невольно представляется, как в детстве с какой внешностью девчонку непременно заставляли фотографироваться для всех школьных мероприятий и приставали из всех заумных журналов, чтобы заполучить необычную, воздушно-возвышенную модель. Хотя фото из новостей явно сделано наспех, а на девушке никаких изысков — обычная черная обтягивающая майка. Опять меня куда-то не туда понесло, спасибо художественному образованию!

Но делать все равно особо нечего (пусть Матроскин помучается с Жасмин подольше, заслужил!) и я читаю статьи про Защитницу, подумывая, не познакомить ли ее с сестренкой. И чем дальше, тем больше убеждаюсь, что девица одного с ней поля ягоды.

«Все человеческие творения наделены душой», — удается мне отыскать высказывания Защитницы в интернете. — «Но замечая это в одних вещах, люди часто забывают о том, что и все остальное, „бездушные машины“ — тоже дело рук человеческих! Больше века фантасты и философы спорят, есть ли у роботов душа. С появлением искусственного интеллекта этот спор распространился и на виртуальную реальность. А между тем, нет ничего более очевидного, чем наличии души у ИИ…»

А дальше следовал частокол обвинений в адрес эксплуататоров и чуть ли не всего населения планеты.

В основном, Защитницу называли чокнутой, немногие принимали ее слова на веру, а остальные придерживались того мнения, что перед ними — добротно выдержанное надувательство, развеивающее повседневную скуку. Раскапывать информацию, за что девицу объявили террористкой, я не стала.

На кухне весело звучала «Quasi-aggression». Верещали какие-то дикие птицы, им подкрикивали макаки. Среди визга не разобрать, участвовали в ансамбле еще какие-то животные, а звуки флейты и других инструментов почти не привлекали к себе внимания. Жасмин пустила в ход тяжелую артиллерию.

Матроскин вяло ковырял ложкой свой мерзкий йогурт со вкусом грибов, купленный вместе с прочей подобной гадостью по дороге домой. Его кошачьи уши, казалось, поникли в депрессии от обрушившихся на них звуков но, увидев меня, он приободрился:

— Вайпер! Твоя младшая сестра читает ужасные книги!

— Чем же они ужасные? — фыркнула я.

Жасмин любила рассказывать новым знакомым о своей обожаемой книге — «Эволюции» Стивена Бакстера. Не было книги, которая произвела бы на нее более глубокое впечатление. Сестренка периодически ее перечитывала и могла болтать о ней часами. Кажется, и «Quasi-aggression» она начала слушать потому, что видела в группе какой-то отголосок или резонанс с книгой. Во всяком случае, я точно знаю, что у них есть клип «Эволюция», где под какую-то откровенно галлюциногенную мелодию появлялись и исчезали приматы, созданные с помощью компьютерной графики на основе палеонтологических и прочих археологических данных. Многим слабонервным после просмотра этого шедевра (приматы бесконечно надвигались на зрителя из глубин экрана, на ходу эволюционируя и меняя форму) снились кошмары, но только не Охотнице.

— Свинья везде грязь найдет! Сто восемьдесят семь страниц, и угадай, где он ее открыл⁈ Разумеется, именно на моменте, когда обезьянки размножались!

— Я не удивлена. Даже прочитай Константин ее целиком, ничего кроме этого он бы не запомнил.

— Эй! — воскликнул Матроскин. — Это просто не мой автор! Я предпочитаю более… нежную, душевную литературу!

— Нежную и душевную — это вроде Абрикосашвили?

— Нет же! Моя любимая книга — это «Т99»!

— Кто бы мог подумать, что ты любишь старые танки! — искренне изумилась я.

В самом деле, всегда считала, что Матроскин способен увлекаться чем угодно, хоть игрой на воздушных шариках (некоторые даже пару музыкальных групп собрали, где извлекали из несчастных шариков различные звуки щипая, потирая их бока и лопая) но такое исконно мужское увлечение с ним не вязалось. Охотней бы поверила, что Матроскин тайком играет на той флейте в виде кирпича, которую однажды прилюдно раскритиковал.

— Причем здесь танки⁈ Что вы постоянно делаете из меня идиота⁈ — взорвался Константин.

Когда страсти немного улеглись, оказалось, мы с сестренкой прохлопали появление новой слезливой истории об одинокой девочке с мультисмартфоном и о программе с замашками