Когда расцветёт сакура - Ирина Горбачева

Я остановила машину. Григорий открыл дверь и плюхнулся на переднее сидение.

— Её похитили.

— Звони в полицию.

— Хотел, но телефон сел, вчера на зарядку не поставил, растяпа.

— Едем к Вовчику, — предложила я, имея в виду вчерашнего гостя, который после очередной рюмки просил себя так называть.

— Ему надо позвонить, — Григорий стал рыться по карманам куртки, — его номер забыл дома. Ну, что ты будешь делать!

— Всё, едем в полицию, там разберёмся.

Через минут пятнадцать мы были на месте. Всё безуспешно. Дежурный объяснил, почему он не примет заявление. Потому, что дело открыто, надо обращаться к своему следователю, его сейчас нет, и завтра не будет. Муж похищенной тоже скрывается, может он и есть похититель.

— Разберитесь дома сами, а потом, может она уже, давно дома вас ждёт!

Всё сводилось к тому: приходите завтра, и без вас дел полно.

— Ну, ладно! Мы проверим дома ли она. Но если нет, вы пожалеете, что не приняли нас, как положено! — пригрозила я молодому безразличному дежурному и расстроенные мы поехали домой.

Пока добирались до дома, Григорий, с моего аппарата, позвонил на дачу матери Дениса

— Барбара Ивановна, Изменений нет?

Никаких изменений не было. Войдя ко мне в квартиру, мы нашли номер телефона Владимира, но его мобильник молчал.

— Что делать? Что всё это значит? — шепотом говорил Григорий.

Он казался разбитым и опустошённым. Я не находила слов, чтобы его как-то утешить и поддержать.

— Григорий, давайте сделаем так, сейчас вы идёте в ванну, хорошо отмокаете, потом приходите ко мне и я вас кормлю правильным обедом. Потом вы принимаете снотворное и засыпаете до утра. А утром, я поеду в наше отделение полиции и постараюсь добиться встречи со следователем. Этим странным Владимиром Ивановичем, Вовиком. Будем с вами созваниваться по мобильному. За неимением других предложений, решили остановиться на этом.

Пока Григорий отходил в ванной, я сварила крепкий куриный бульон. Бульончик с кусочком курицы, с отварным вкрутую яичком и густо сдобренный зеленью, самое то, что надо бедному мужскому нутру, чтобы избавиться от последствий предыдущего застолья. И он был съеден Григорием с удовольствием, немного погодя он проглотил нежные куриные котлетки с воздушным пюре и, размякнув уже за столом, извинившись, удалился в свою квартиру спать.

Ещё несколько раз я пыталась дозвониться к пропавшему следователю Владимиру Ивановичу, но безуспешно. Завтра с утра я решила поехать к нему в отдел, надеясь, что может быть, другой дежурный подскажет, где его найти. Интересно, что-то дальше будет?

В феврале в Москве морозно. Около моего дома как всегда пронизывающий сквозной ветер. Быстро заскочив в машину, я минут сорок стояла в пробке почти напротив своего дома. Чтобы в час пик, да свободно проехать? Это остаётся несбыточной мечтой московского водителя. Сто раз я зарекалась в эти часы не выезжать на автомобиле. Лучше ножками, ножками и для фигуры полезно и для самочувствия. Живу, ведь рядом с метро! Но нет, чего-то я подустала за эти хлопотные дни, захотелось порулить в одиночестве. Ещё минут через двадцать я была на месте. Но не успела я выйти из машины, как увидела выходящего из отделения следователя. Он громко разговаривал с кем-то по телефону. Не обращая внимания ни на меня, ни на мою машину он сел в свою «Ауди», неплохую на вид машинку, и двинулся с места. Я замешкав, решила поехать за ним. Остановился он у молодёжного клуба-кафе.

Отдельно стоящее двухэтажное здание имело два входа. С одной стороны на втором этаже здания находилось кафе, с другой — весь первый этаж занимал ночной клуб. Я дождалась, когда Вовчик зайдёт в кафе и минут через пять, больше не хватило сил ждать, последовала за ним. Мне повезло он сел за столик спиной к входу. Я приземлилась за соседним столиком, прямо за его спиной. Спина к спине, так, что и его собеседник, если он будет, не увидит лица женщины сидящей за соседним столиком. Ко мне сразу подошёл официант.

— Кофе, — тихо сказала я ему, боясь, что меня услышит Владимир и узнает по голосу. Я подняла один палец, обозначавший одну чашку. Официант принёс чашечку горячего кофе, я сразу расплатилась с ним. Когда он отошёл, я включила диктофон в мобильнике и положила его рядом с собой. Вовремя положила, потому, что тут же услышала, звук отодвигаемого стула за столом Владимира.

— Привет, чего такой смурной, — говорил голос с небольшим приятным восточным акцентом.

— Да пошёл ты! — зло огрызнулся следователь, — ты совсем оборзел? Ты что творишь? — кипел он от возмущения.

— А что я творю? Не понял? Объясни!

— Артур, ты зачем эту чёртову девку прямо от конторы забрал? У тебя, что крыша совсем поехала?

— Артур… Понятно, — подумала я, — это тот вальяжный кавказец, который приходил к нему в кабинет, когда я брала у него адрес Саши.

— Слышь, ты чего бисер мечешь? Мы с тобой как договаривались? Птичка вылетает из клетки, сразу в клетку попадает. На! Держи, как договаривались, какой базар, — я услышала шлепок, наверное, купюры бросили на стол.

— А чего ты так смотришь? Да, половина. Вторая половина бегает. Вот как скажешь, где его искать, получишь остальное.

— Всё жилишься. Я же знаю, что ты уже послал гонцов по адресу, который я тебе дал, и что парень у тебя. Запомни, со мной надо мирно жить и во время и честно оплачивать услуги.

— Ладно. Всё, ша! Я понял. Ну, ты молодчик.

— Уметь надо работать. А с птичкой ты погорячился. Надо было в родные пенаты её отпустить. А там было бы видно что, да как. А ты всё спешишь. Очень спешишь. Поэтому корм для птички подорожал. Остальное увеличь на треть.

— Ну, ты оборзел… Успокойся, больше пуржишь.

— Лучше вовремя попуржить, — примиряющее сказал следователь, — а ты давай быстрее от птички избавляйся. Как можно быстрее и куда хочешь, отпускай её. Чтобы, никакого чириканья от неё не было. Понял?

У меня казалось, заледенели внутренности от всего услышанного. Стараясь не привлекать к себе внимания, я быстро вышла из кафе. Сев в машину, я никак не могла сосредоточиться.

— Что делать? Кому сообщить? Как не навредить бедной девочке?

Меня охватила паника. Руки, лежащие на руле, дрожали. Я хотела тронуть автомобиль с места, но тут увидела, как Артур и следователь вышли из кафе. Я быстро включила, как говорит мой внук Илюшка, «фотик» на мобильном телефоне, который и обучил меня, как пользоваться этой техникой. Пощёлкав, как мужчины прощаются друг с другом, я проверила качество звука на диктофонной записи. Шпионская вылазка удалась не очень. Но понять разговор можно. Дождавшись, когда Владимир развернёт свой автомобиль, я ещё раз щёлкнула его физиономию на фоне кафе Артура. Понятно, что Лора и Денис у Артура, но где он их держит?

Александр Стрешников не знал, что и думать. После его задержания прошла почти неделя. Саша не обижался на полицейских. У всех своя работа. Он искренне верил, что это недоразумение и скоро всё закончится. В самом деле, как можно поверить в эту нелепость — он убил Илону Павловну? Он, Саша Стрешников, несмотря на свой рост и физические данные, даже драться нормально не умеет. А тут убить человека, пожилую женщину, да ещё ту, которая, в своё время, могла бы стать его приёмной матерью. И, что за нелепое обвинение в похищении статуэтки? Он и брать её не хотел, когда Илона Павловна принесла этого маленького японца. Она много чего ему рассказала. И он только в тот день узнал, что подарить эту статуэтку, на Сашин взгляд, совсем некрасивую и ненужную безделицу была последняя воля Дмитрия Петровича, который, как оказалось, почему-то всегда был уверен, что они ещё встретятся. Саша не хотел обижать старушку Илону и после её ухода повертел маленькую статуэтку в руках, и, пожав плечами, поставил в стенку на полочку с книгами.