Перстень для Избранной - Анна Алора

Вера даже сделала шаг, другой, ощущая босыми ногами пружинистую прелесть и мягкость травы под ногами, навстречу существам из сказки.

Единороги, если это были они, чуть напряглись и подняли чуткие уши. Девушка сделала еще один шаг, все еще с улыбкой радостного изумления на счастливом лице.

Волшебные существа фыркнули, и угрожающе наклонили изящные головы, выставляя единственный рог вперед. Как бы говоря:

— Эй, помедленнее, — и чуть отступили назад. Однако все также настороженно смотрели на девушку, но спасаться бегством явно не собирались.

— Да от кого им спасаться-то? От меня, что ли? — подумала наша неустрашимая Вера, и сделала еще шажок, медленный и аккуратный.

— Ах вы ж мои хорошие, ах вы ж мои красавцы, — успокаивающим тоном, как мать с капризничающим ребенком, говорила девушка, не спуская глаз с волшебных представителей животного мира, потихоньку-таки приближаясь.

Два красавца с рогами явно большего размера, чем у остальных, казалось, поняли ее. Они фыркнули, будто что-то сказали в ответ. И это был явный разговор, потому что остальные, а Вера насчитала еще целых пятерых, фыркнули в ответ и замедлили движение.

Целая стайка настоящих единорогов стояла перед девушкой на расстояние вытянутой руки. Они все еще были напряжены, и стройные ноги их подрагивали. Тонкие, высоко посаженные ноздри вдыхали воздух, явно принюхиваясь к приближавшейся девушке.

— Как собаки, право слово! — сама удивилась Вера сравнению, пришедшему в голову. Девушка совершенно перестала думать о сотрясении мозга, своей коме, реанимации.

При виде подобных чудес все эти предположения просто вылетели у нее из головы.

К этим волшебным существам ее тянуло просто непреодолимой силой. Могла ли она остановиться? Может быть. Но интуиция, которая, как мы знаем, была одной из сильных сторон Веры, ничего не имела против таковых вот ее телодвижений.

— Значит, они неопасны, — пришла в голову мысль, выбравшись из глубин ее существа.

— Мне так точно, — и сердце согласно застучало в такт медленным и плавным движениям девушки.

Наконец Вера подошла к, судя по всему, предводителям замершей стайки волшебных существ. Один из них, жеребец со шрамом рядом с рогом, фыркнул благосклонно и вытянул морду, явно напрашиваясь на ласку.

И девушка, в которой этой ласки, оказывается, скопилось ой как много, с радостью кинулась ее раздавать.

Вслед за предводителями к ней потянулись остальные. Они подходили друг за другом, как будто здороваясь и представляясь, били копытом и даже (а может быть, Вере и показалось) преклоняли перед ней головы.

— Да ну, и что только в больную голову не придет. Вот напридумывала я себе, — удивилась девушка, руки которой так и тянулись к лошадям, так и желали гладить и гладить их по бархатистым, теплым и таким приятным мордам.

Наконец знакомство, а то было именно знакомство, состоялось, и вся стайка дивных единорогов мигом припала к земле, почти совсем скрывшись в траве. Все семеро, как один, развернулись, и помчались в далекие дали, только Вера их и видела.

Вот их силуэты мелькнули, и исчезли. Будто и не было никого. Будто Вере приснился очередной сон, конечно, далекий от всякой эротики, но не менее яркий и чудесный.

Девушка растерянно опустила руки и наконец огляделась вокруг. А вокруг стояло дивное раннее утро, и яркая Луна потеряла всю свою яркость, укутавшись в плотную вуаль, удаляясь на отдых в свои небесные чертоги.

* * *

Вера стояла чуть не посередине долины, сверкающей каплями росы на нежнейших травах. Солнце уже пыталось подняться, и заглянуть за высокие вершины гор, которыми долина была окружена со всех сторон.

Вдалеке виднелись какие-то строения. Город не город, село не село.

Девушка, несмотря на всю свою растерянность, вдруг ощутила в своей душе такой мир и покой. Более того, в сердце ее зрела определенного рода уверенность. Мозг, конечно, механизм сложный и неизученный, но вот интуиция, ее сильнейшая сторона, вдруг ткнулась мордочкой в самое средоточие души, и тихо, за пределами слышания всех звуков, произнесла уверенно:

— Ты дома.

— Дома?! — удивился измученный анализом и подбором различных вариантов происходящего мозг. Разве это Москва? Понятно, что нет. Но ведь это и не Россия. Даже не город Орел, родина твоя.

Ах, да разве могут договориться разум с интуицией?

Неожиданно Вера вспомнила матушку, вот кто был во всем этом большая дока.

Она всегда, когда девочка терялась, не зная, как лучше поступить в той или иной ситуации, улыбалась, обнимала Верушу за плечи, и говорила:

— Слушай сердце свое, доченька. Только его. Вот что оно тебе подскажет, так и поступай.

Сердце билось ровно и спокойно. Подсказывать, судя по этому биению, ничего больше не собиралось.

— Значит, я действительно дома? — Вера было расслабилась, решившись довериться сердцу, но тут прорвался отставленный в сторону мозг с поучениями:

— Что за странные мысли в твоей бедной головушке? Да уж скорее это и правда кома.

Ты оглянись вокруг, ты вспомни этих странных лошадей. как их, единороги?

Да ты просто окунулась в мечты детства, да и насмотрелась мультиков вместе с Колькой, прости госспади. Ну Кольке вот еще простительно, но ты то? Вот после травмы головы все и перемешалось.

Видишь, как я все хорошо тебе объяснил? Прямо разложил по полочкам, — и довольный собой мозг замолк наконец.

А Вера опять затрясла головой. Реальность окружающего мира была реальней некуда. Но ведь и объяснения этой реальности не оставляли сомнений в их логичности.

Девушка, которую терзали, как говорится, сомнения, в раздражении опустилась в траву и села, обняв колени, прямо как Алёнушка перед прудом, где лежал братец Иванушка.

Никакого водоёма перед глазами Веры, попавшей в ситуацию, выхода из которой она не видела, не было. Девушка никак не могла решить: эта долина, полная зелени, запахов она реальна или всё-таки это сон, пусть и тот, который в коме.

Что и говорить, в такой ситуации она оказалась впервые. И как определить, что это реальность, а не сон?

Опять щипать свое бедное бедро? Вера решилась, и таки ущипнула. Было реально больно.

В конце концов, девушка, которая совершенно не была склонна к унынию, а наоборот, отличалась жизнерадостностью натуры, решила плюнуть на размышления, от которых толку не увидела никакого.

— Для меня то, что вокруг, реально?

— Ещё как! — отозвался стоном бок, на котором, похоже, наливался синяк.

— Вот и буду считать, что эта самая настоящая реальность! — решила наконец Вера, а сердце, которое вот совершенно точно знало, что реальнее не бывает, согласно застучало.