Не думай о любви - Ирен Беллоу

— И вы рассчитываете, что я сделаю все за две недели? Я уже говорила вам, что на главный проект такого рода могут уйти месяцы.

— Жаль, но у вас есть только две недели. Думаю, что за это время ваш брат попадет в мою западню.

— Но я не хочу, чтобы он приезжал сюда!

Испуганная, она отчаянно пыталась отогнать от себя образ Роджера, попавшего по незнанию в клещи этого безжалостного человека. И все же не страх за Роджера был истинной причиной нежелания того, чтобы ее близнец появился здесь. В конце концов Рауль поймет, что заблуждается в отношении ее брата и Лолиты. И тогда… Она как приманка станет для него бесполезной — и он отпустит ее.

Но хочет ли она этого — уехать с Роджером, вернуться в милую безопасную Англию и больше никогда не видеть Рауля? Да, конечно, но сейчас она пленница, как бы он ни украшал ее заточение вечерними экскурсиями и ни радовал предложением интересной работы. Но какой-то внутренний голос шептал ей, что, когда дверь клетки откроется, она прильнет к решеткам и не захочет уходить.

Это был хорошо известный психологический феномен: пленник, удирающий от долгожданной свободы. Но в данном случае у заложницы еще и зародилась всепоглощающая, неразумная страсть к своему похитителю. Неужели это действительно произошло с ней? Ее охватила паника, руки задрожали, и часть вина пролилась на стол.

— Я… — Ей пришлось остановиться, чтобы проглотить подступивший к горлу ком. — В любом случае, если я приму это предложение, — а я еще не согласилась, — мне нужны будут определенные материалы для работы.

— Какие?

— Чертежные доски, подходящая бумага и много других вещей.

Он передернул плечами.

— Нет проблем. Завтра же все будет. А теперь кофе?

— Нет, спасибо.

— Хорошо.

И, поймав взгляд официанта, который крутился поблизости, Рауль вынул портмоне.

Они снова вышли на площадь. Но, вместо того чтобы свернуть в ту сторону, где стояла машина, испанец повел девушку по другой улочке к небольшой площади возле церкви. Здесь расположилось несколько магазинов, в один из них он и предложил зайти. В магазине продавались платья, очень дорогие, судя по образцам на витрине.

На пороге Саманта остановилась.

— Зачем мы сюда пришли?

В ее голосе звучало оскорбленное самолюбие.

— Пока работаете для меня, вы будете одеты должным образом.

— Никаких зеленых лягушек?

— Вот именно.

— Подождите…

Она положила руку на его плечо, но тут же отдернула ее. В этом человеке было слишком много энергии — прикосновение вызывало ощущение удара электрическим током.

— Подождите, — настаивала Саманта. — Есть одна вещь, которую я должна прояснить.

— Да?

Рауль грациозно отошел в сторону, пропуская двух пожилых, шикарно одетых женщин.

— Обеспечить меня всеми материалами для работы — одно, но это, — она сделала жест в сторону платьев на вешалках, — совсем другое дело. Вы можете оплатить мои профессиональные услуги, но не можете купить меня.

— Конечно нет. Я и не думал оскорблять вас подобным предложением. — Саманта несколько успокоилась. — Никогда столь грязные, торгашеские соображения не понадобятся нам для того, чтобы любить друг друга.

И, взяв Саманту за локоть, он уверенно повел ее в торговый зал.

Она перемерила уже множество платьев. На столе лежала целая гора выбранных, но Рауль все не унимался.

— Теперь примерьте это. Оно будет вам к лицу, я уверен.

Рауль снял с вешалки платье из золотистого шелка.

— Не нужно больше, пожалуйста, — попросила она тихо, заметив пристальное внимание хорошо одетой молодой женщины, — очевидно, хозяйки магазина.

— Еще вот это.

— Ну хорошо.

И, схватив вешалку, она снова направилась в комнату для примерки.

Он прав, конечно, думала Саманта, осматривая себя. Это платье ей тоже к лицу: расцветка оттеняет цвет глаз и волос, придает молочной коже живой блеск, а умеренная экстравагантность покроя подчеркивает ее стройность и в то же время придает тонкой фигуре женственную округлость.

Хозяйка осторожно постучала и вошла в примерочную.

— О, сеньорита! Сеньор Гонсалес прав, оно идеально подходит для вас. Но он хочет видеть, поэтому, пожалуйста, пройдемте.

Саманта вышла в зал. Рауль сидел на стуле, забросив руки за голову и чувствуя себя в этом царстве женской моды совершенно свободно. Она, стиснув зубы, теряя терпение, прошлась перед ним взад и вперед. Вот уже целый час она расхаживает по розовому бархатному ковру, будто породистая лошадь, которую выставили на продажу перед разборчивым покупателем. Это представление, с горечью подумала Саманта, не менее унизительно, чем если бы мавританский владыка бегло осматривал рабыню, которую привели в его гарем.

Повернувшись на ковре, она бросила на Рауля неприязненный взгляд из-под опущенных ресниц. Его лицо оставалось бесстрастным, но когда их взгляды встретились, она внезапно, как никогда в жизни, с трепетом ощутила свое горячее тело под мягким шелком платья. Несмотря на возмущение и обиду, она чувствовала, как ее охватывает возбуждение, как учащается пульс. Казалось, между ним и ею натянулись какие-то невидимые струны.

Рауль первым нарушил молчание.

— Сеньорита возьмет и это платье, — обратился он к хозяйке, и Саманта бросилась в комнату для переодевания.

Когда она вернулась, кипа розовых пакетов лежала на одном из стульев, а Рауль убирал во внутренний карман чековую книжку. Конечно, рассчитываются здесь только чеками, подумала Саманта. Вульгарные деньги никак не могут циркулировать в этом заведении. Рауль о чем-то разговаривал с хозяйкой, и она смотрела на него широко раскрытыми глазами, как загипнотизированный кролик на удава.

Саманта остановилась у примерочной. Бедная дура, подумала она жестко, следя за угодливым выражением глаз хозяйки магазина, если бы ты только знала: любую женщину, которая, оказавшись на пути Гонсалеса, будет недостаточно мудрой, он съест до завтрака, а косточки выплюнет.

От возникшего перед ее мысленным взором образа по спине будто провели ледяными пальцами. В этот момент Рауль оглянулся и увидел ее. Пришлось заставить себя подойти к ному.

— Готовы?

Не ожидая ответа, он повернулся к хозяйке, сказал ей что-то, бросил на кипу розовых пакетов ключи от машины и, просунув руку под локоть Саманты, вывел ее на площадь.

— Вам не следовало покупать мне все эти вещи.

Слишком поздно она почувствовала, что должна выразить протест.

Рауль беззаботно пожал плечами.

— Несколько платьев? Я могу позволить себе это.