Атаман Платов - Владимир Лесин

После присоединения к России Азова и завоевания Северного Кавказа Черкасск утратил стратегическое значение. К концу века от бастиона и раскатов остались только следы. Постепенно растащили по дворам и дубовые бревна от крепостной стены.

Пока вешние воды защищали Черкасск от вероломных нападений внешних врагов, с наводнениями приходилось мириться как с неизбежным злом. Теперь же атаман Василий Орлов задумался над тем, как оградить свою столицу от разорительных последствий весенних и летних разливов Дона. Он решил поднять уровень города на высоту самого большого паводка — 5 метров с гаком. При этом предполагалось разобрать и снова поставить на устроенную насыпь значительную часть жилых домов и общественных зданий. Расходы по производству работ, которые могли затянуться Бог знает на сколько, государство брало на себя.

Но Орлов умер. На его место был назначен Платов. Приехав в Москву на коронацию, он испросил высочайшее разрешение произвести работы по защите Черкасска от наводнений за счет войсковых средств, коих всегда не хватало даже на снаряжение неимущих казаков. Естественно, император согласился.

Чем можно объяснить такой поступок Платова? Во всяком случае, не желанием избавить вконец истощенную государственную казну от дополнительных расходов. Скорее, здесь проявилось стремление укрепить свои позиции при дворе. Матвей Иванович понимал, что только добившись расположения царя, он будет неуязвим на Дону, где с давних пор развернулась напряженная межклановая борьба, участники которой не брезговали никакими средствами. Жертвами ее становились то Ефремовы, то Денисовы, то Мартыновы, то Иловайские… Наш же герой сумел не только удержаться на плаву, но и завоевать непререкаемый авторитет у казаков и даже у тайных завистников из старшины. В то же время на него писали доносы. И право же, повод для этого атаман давал не раз.

Антонио де Романо составил свой проект, который был одобрен инженерным ведомством и утвержден царем. Он рассчитывал завершить работы в течение двух лет, на что испрашивал у казны всего 130 тысяч рублей.

Что предстало бы перед глазами потомков на месте нынешнего Старочеркасска, если бы заграничному инженеру удалось осуществить свой замысел? Город лачуг в грядущем столетии мог стать донской Венецией, окруженной плотиной и огражденной со стороны реки дамбой, одетой камнем. С сетью каналов и множеством мостов и мостиков, перекинутых через них, с тремя обширными площадями и прямыми мощеными улицами с красивыми особняками известных казаков-героев, общественными зданиями, соборами и церквами. Однако древней столице казачества была уготована иная судьба. Виною тому — Платов.

Когда пришло время приступить к работам, оказалось, что у Войска нет денег для приобретения необходимых материалов и орудий. Те скудные средства, какими располагало донское правительство, Платов израсходовал на закупку племенных жеребцов для станичных табунов. Правда, кое-что удалось собрать, вывернув карманы у торговцев вином. Но сумма была слишком мала.

Из-за недостатка средств смогли выполнить лишь часть работ по расчистке главного рукава в дельте Дона, чтобы открыть путь вешним водам в Азовское море и тем самым если не предотвратить совершенно, то хотя бы уменьшить разлив в районе Черкасска. В самом городе началось строительство плотин, а вдоль реки — дамбы; были засыпаны Гнилое и Петропавловское озера.

Тем дело и кончилось. Указом Александра Антонио де Романо был отозван из Черкасска. Проведя восемь лет на службе двум российским императорам, военный инженер и член многих академий покинул Петербург и поступил в штаб Наполеона. Впоследствии он писал:

«Целый год я ревностно трудился в стране сарматов, имея в виду благо народа, который благословлял бы Бога за избавление его от многих бедствий; трудился над предприятием, которое составило бы эпоху в жизни донского казачества. И вот после стольких трудов я должен покинуть дело, оставив его в руках человека, по личным соображениям ему не сочувствующего. И возможно, он, Платов, ловко воспользуется благоприятным моментом и настоит на своем».

Воспользуется! Но об этом позднее.

Платов действительно противился превращению Черкасска в донскую Венецию. Однако в еще большей степени его занимало другое — упрочение своего положения. Каким способом он добивался этого? Очень неожиданным.

«Расказачивание», начатое в годы оформления империи, было естественно-историческим процессом. К концу XVIII столетия произошли существенные изменения в менталитете донцов: в массе своей они уже осознавали себя подданными российской короны, что, между прочим, выразилось в готовности их служить государю и умереть за Отечество. То ли Матвей Иванович понял это раньше других, то ли интуитивно пришел к мысли о том, что он сумеет удержать атаманскую булаву в руках лишь при помощи верховной власти. Во всяком случае, именно Платов по собственной инициативе и без оглядки назад стал сдавать монархии жалкие остатки былой вольности, за сохранение которых с разной степенью настойчивости боролись его предшественники.

Так, уже во время коронации Платов предложил Александру преобразовать войсковую канцелярию, вернув ей функции недавно распущенного гражданского правительства. Естественно, император согласился, и воссозданная канцелярия перешла в двойное подчинение: Сената и Военного министерства.

Кроме председательствующего атамана в канцелярии заседали два непременных члена, четыре асессора и прокурор. Почти все они были людьми Платова. Не случайно современники называли его правление «самовластным».

По предложению Платова в том же 1802 году было принято первое положение о военной службе казаков, по которому атаман получал широкие властные полномочия.

В комплекте Войска числилось 60 пятисотенных полков. В составе каждого было по пять есаулов, сотников и хорунжих. Исключительно от атамана зависело назначение полковых командиров. Он же представлял офицеров к производству в очередной чин. Этим же правом в военное время пользовались также командующие армиями и корпусами, под началом которых находились донские полки.

У атамана был еще один мощный рычаг власти: от него зависела раздача в собственность свободных угодий. Платов предлагал закрепить эту практику законодательно, но Сенат отказал ему. Атаман мог отобрать землю у неугодного чиновника и обвинить его в неблагонамеренности, что Матвей Иванович и делал не раз, правда лишь в крайних случаях. Обычно же он старался не обострять отношений с донцами.

Прошел первый год атаманства Платова. Укрепив свои позиции на Дону, Матвей Иванович отправился в Северную столицу, где добился увеличения вдвое численности Атаманского полка — основы своей власти.

22 июля — день именин вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великой княжны Марии Павловны, один из самых почитаемых праздников в царской семье. Может быть, ради участия в нем Матвей Иванович и приезжал к этому дню в Петербург.

С утра в Петергоф стали съезжаться гости — знатные особы обоего пола, гвардейские и армейские офицеры. Из Стрельни прибыл цесаревич Константин Павлович. После Божественной литургии все поздравляли виновниц торжества и остальных членов царской семьи. Потом был обед. За столом Матвей Иванович сидел рядом с Алексеем Андреевичем Аракчеевым. Знакомство с ним оказалось не бесполезным для Платова.