Новгородский толмач - Игорь Ефимов

К зиме рынок на правом берегу реки так переполнился торговцами, что лавки начали ставить на льду реки. Ряды замороженных мясных туш, поставленных на льду стоймя, порой заставляли меня вспомнить шеренгу окровавленных воинов и вздрогнуть. Но тут же пар от дымящихся пирогов, звон бубенцов на шеях лошадей, зазывные крики, скоморохи, марширующие на ходулях над головами толпы, смывали тягостные картины войны.

Наверное, мы должны отдать должное победителям: они повели себя с дальновидной сдержанностью, которой, казалось, трудно было ожидать. Условия мирного договора, предъявленные ими, были нелегки. Но после окончания боев очень скоро прекратились грабежи и убийства, свирепым татарским конникам было уплачено сполна и велено отправляться обратно в степь. Новгородских пленников отпустили по домам, порядок управления в городе оставлен прежним.

Главное требование князя Ивана: чтобы новгородцы признали свое государство "вотчиной" московских князей, чтобы поклялись всем городом на вече не искать союза ни с Польшей, ни с Литвой, ни с киевским митрополитом. И это условие была исполнено: народ, собравшись на вечевой площади, принес клятву и целовал крест. Кроме того, побежденные обязались в течение года выплатить огромную контрибуцию: 16 тысяч серебряных новгородских рублей. (Разница между новгородским рублем и московским немалая: новгородский содержит серебра вдвое больше.) Оставленные для сбора контрибуции московские наместники, кажется, понимают, что выплатить ее город сможет лишь в том случае, если возродится его торговля и ремесло, и стараются не мешать людям строить и наживаться. Именно поэтому вновь шумят новгородские базары, вновь плывут по реке насады с товаром, стучат топоры и молотки.

И еще одна радостная для меня новость: вновь открылся Немецкий торговый двор. Его пришлось сильно ремонтировать после трех лет запустения и недавних пожаров. Но Вы можете себе представить, каким облегчением для меня было вновь войти в католическую церковь, исповедаться католическому священнику, принять причастие.

Все же возвращаться на должность постоянного переводчика при Ганзейском дворе мне не захотелось. Предложенная плата была слишком мала. Да и тратить Божественный дар речи на то, чтобы с утра до вечера повторять на разных языках купеческое хвастовство, уловки, хитрости, вранье, казалось уже недостойным. Тем более, что Алольцев во Пскове набрал для меня много заказов на переписку и переводы и настоятельно звал приехать на лето к ним. Что я и сделал.

Работы действительно оказалось много. И еще Алольцев уговорил меня возобновить занятия языками с его сыном. А потом однажды вызвал к себе в горницу, закрыл дверь и со смущением сообщил, что его жена Людмила тоже выразила настоятельное пожелание присутствовать на уроках и изучать греческий.

Мне трудно объяснить Вам, насколько необычно и даже непристойно звучит такая просьба в устах русской женщины. Все поучения их попов, все правила поведения, собранные в разных нравоучительных книгах, говорят лишь о том, что женщина должна быть во всем послушна мужу, должна быть умелой хозяйкой в доме, доброй матерью детям, богобоязненной прихожанкой в церкви, а главное побольше молчать. Нам доводилось уже несколько раз переписывать книгу "Измарагд", которая во многом повторяет проповеди великого Иоанна Златоуста. И вот какие там есть поучения для женщин:

"А женам в церковь Божию ходить как удастся - и по желанию, и советуясь с мужем. В церкви же ей ни с кем не беседовать, молча стоять, пение слушать и чтение Святого Писания, никуда не оглядываясь, не прислоняться ни к стене, ни к столпу, и с посохом не стоять, не переступать с ноги на ногу; стоять, руки сложив на груди крестом, неустанно и крепко молиться Богу со страхом и трепетом, с воздыханием и слезами, из церкви не выходить до конца службы, прийти же к самому началу. По воскресеньям и в праздники Господни, в среду и в пятницу, в святой Великий пост и в день Богородицын пребывать в чистоте. А обжорства и пьянства, и пустых бесед, непристойного смеха остерегаться всегда".

Не странно ли? Три вещи Господь даровал человеку, которых нет ни у кого из других существ: способность заговорить, способность засмеяться, способность заплакать. И почему же русские попы с такой ненавистью относятся к смеху, с трудом выносят разговоры и только на слезы смотрят одобрительно? Кажется порой, что в их глазах лучший христианин - это тот, кто будет работать на них каждый день с утра до вечера, а в свободные минуты - молча стоять, сложив руки крестом, и обливаться слезами раскаяния и умиления.

Если это так, то Людмиле Алольцевой нелегко будет сподобиться их благоволения. Работает она, правда, много, с утра до вечера в хлопотах по дому и хозяйству. Но надолго застыть в молитвенной неподвижности она просто не сможет. Во время обеда за столом у них часто звучат разговоры и смех, что вообще-то церковниками строго осуждается. (Вот я опять даю волю своей страсти к общему! А ведь при этом отец Денис, обедая у них, всегда участвует в беседах и смеется громче хозяев.)

Людмила хорошо знает русскую грамоту и читает книги из сундука своего мужа. Но ей очень хочется читать Святое Писание, а оно по-русски существует только в отрывках. Оказывается, она сама уже выучила греческий алфавит и многие слова и мечтает прочесть книги Ветхого Завета по-гречески. "Ведь Спаситель наш говорил совсем простым людям - рыбакам, пастухам, плотникам, и они понимали Его. Почему же я не смогу понять?" - говорит она. Я рад был помочь ей в этом благочестивом деле. Мы условились, что она будет приходить на уроки своего сына (он тоже начал учить греческий), а потом еще оставаться на какое-то время для дополнительных занятий.

Поначалу все шло хорошо. Людмила оказалась необычайно способной к языкам. Видимо, это как-то связано с ее музыкальными талантами. Стоит ей пропеть два-три слова - и они остаются у нее в памяти.

Из библейских книг русские больше всего любят Псалтирь. Людмила знает множество псалмов наизусть и чудесно поет их. Поэтому мы начали с чтения псалмов по-гречески. Зная русский текст, она легко запоминала слова. Ее муж и другие домочадцы порой поднимались к нам наверх, чтобы послушать ее пение на чужом языке. Как я жалел, что Вы и Грета не можете присоединиться к слушателям! Вы бы получили огромное удовольствие.

Потом моя ученица выразила пожелание почитать что-нибудь про автора псалмов, про царя Давида. Мы открыли Вторую Книгу Царств и медленно стали двигаться по строчкам.

Ах, лучше бы мы не делали этого, лучше бы остались в Боговдохновенных стихах Псалмов! Потому что моя ученица как-то сникла и помрачнела уже на первой главе.

- Что случилось? - спросил я. - Вам незнакомы эти слова? Вы не поняли текста?

- Знакомы, - уныло ответила она. - К сожалению, я все поняла.

- Что же вас огорчило?

- Зачем Давид приказал убить этого отрока?

- Тут же сказано: за то, что он поднял руку на помазанника Божия, на царя Саула.

- Но Саул сам попросил отрока убить его, чтобы не попасть живым в руки врагов. Он пытался покончить с собой... вот здесь: "Саул пал на копье свое, колесницы же и всадники настигали его". Отрок выполнил его просьбу, избавил от позора и мучений. Потом взял его венец и браслет и принес их Давиду. Разве не так должен был поступить верный слуга? За что же убивать его? Это несправедливо.