Невидимый круг - Поль Альтер

— Мне первая версия нравится гораздо больше, — сказал Билл. — Зачем было тащить тело так далеко? Вполне можно было сбросить его с той площадки, где торчал меч из скалы.

Блейк, как будто не расслышав, подошел к окну, крепко ухватился обеими руками за решетку и попытался ее потрясти.

— Невозможно, — тихонько проговорил он себе в бороду. — Крепко вделана. Я и пришел сюда это проверить. Но сдвинуть решетку не получается. Ни на волосок не подается. Никакого следа…

— А у вас есть идеи?

— То ли да, то ли нет… Я думал, что к ней можно прицепить веревку — например, крюком, — и взобраться сюда. Сложно, но можно. Но дальше я спотыкаюсь. Я думал, есть какой-то механизм. Но теперь могу поклясться: механизма нет.

Билл рассказал про то, как заметил некую тень в час преступления, Блейк подтвердил его слова своим свидетельством.

— Мы могли бы думать, что нам померещилось, — с хмурым видом сказал Блейк, — но есть же еще Питер — он все ясно видел… А кстати, где он теперь? Мне та записка, которую он оставил в сторожке, кажется очень любопытной…

В дверном проеме показалась человеческая фигура. Мэйдж вздохнула с облегчением: это был доктор Джерролд.

Он подошел к ней:

— Вас-то я и искал. Мне сказали, что вы в подвальном этаже. Вы, кажется, испуганы? Это я вас напугал?

Мэйдж ответила, что все в порядке. Голос и особенно взгляд этого человека странно действовали на нее. Он, казалось, читал чужие мысли, но как-то безлично, подобно думающей машине, наделенной необыкновенным даром наблюдения.

— Зачем же вы меня искали? — спросила Мэйдж.

— Поговорить о вашем дяде.

— Все только о нем и говорят, — раздраженно ответила девушка, с удивлением заметив, что перед некоторыми людьми готова защищать своего родственника.

Доктор Джерролд машинально погладил подбородок.

— Когда я получил его письмо, то подумал, что он таким хитрым образом зовет меня ради профессиональной консультации. Но проведя здесь несколько часов, понял: моя роль — изучать поведение людей в предложенных обстоятельствах. Впрочем, довольно долго я ему верил. Но после этих двух убийств мое мнение переменилось. Теперь, на расстоянии, я, кажется, лучше понимаю этого человека. В общем, я следил за ним меньше, чем за гостями, зато он больше всех находился на виду.

Пирсон говорил очень уверенно. Прекрасно владел собой и производимым эффектом, делал с нами, что хотел, то шутил, то нес чепуху, а секунду спустя вдруг угрожал. Он вел себя как хозяин, который держит в напряжении гостей, собравшихся, как он сам говорил, на совершенно необычный прием. Все это вполне соответствовало ожиданиям, но… Да, есть одно «но».

Доктор Джерролд замолчал, достал сигарету из портсигара, закурил и, не сводя глаз с Мэйдж, продолжал:

— Я могу показаться нескромным, но скажу просто: моя профессия обострила наблюдательные способности. А когда речь идет о наблюдении, в частности об анализе человеческого поведения, на самом деле действует не столько зрение, сколько, как говорится, орган рассуждения. Смотреть, конечно, тоже надо, но главное — уметь делать выводы из увиденного! Именно в этом вся трудность! Прибавьте сюда опыт — другой основной фактор, — и вы поймете: только все это вместе может привести к определенным результатам, которые я имею слабость считать у себя недурными… То есть я попросту хочу сказать, что у меня в таких делах есть некоторый навык, и ошибаюсь я редко.

Мэйдж едва удержалась, чтобы не напомнить доктору про обвинение дяди Джерри: будто бы он запер в сумасшедшем доме девушку, которая не была сумасшедшей!

— И я заметил у этого человека, — продолжал Джерролд, — какой-то странный блеск в глазах, особенно когда он улыбался…

Мэйдж охватил страх. Хоть она и считала доктора Джерролда чрезвычайно самовлюбленным человеком, но на сей счет не могла с ним не согласиться.

— Я с большой долей вероятности могу утверждать, что это взгляд человека, психически (еще неясно пока, в какой степени) неуравновешенного…

Мэйдж не могла произнести ни звука. Теперь она ощущала панический страх перед дядей. Значит, все ее опасения подтвердились, и подтвердил их специалист…

— Теперь у меня к вам еще один вопрос, — продолжал психиатр. — Про сводного брата вашего дяди…

— Вы думаете… вы думаете, это тот человек, убитый в опечатанной комнате? Мой дядя воспользовался им только потому, что он на него похож?

— Это очень интересная версия и вполне правдоподобная: мне кажется вероятным, что лицо было обожжено не случайно. Вы ведь не знали его, мисс Пирсон, правда?

— Нет, я уже говорила: я никогда его раньше не видела.

— Знаете ли вы что-нибудь о его судьбе?

— Я уже много лет ничего о нем не слышала. Отец не считал его членом семьи. Он просто ничего о нем не рассказывал. Когда я была еще девочкой, его поместили в лечебницу — вот, собственно, и все…

— Чем он был болен? — очень серьезно спросил доктор Джерролд и нахмурился.

— Что-то с психикой, вроде ваших пациентов… Больше я ничего не знаю. Ах да! Кто-то мне рассказывал — не помню, кто, — будто он очень любил театр и чуть было не стал профессиональным актером. Но это, должно быть, было совсем давно…

Доктор Джерролд переменился в лице — Мэйдж даже испугалась, что ему сейчас станет дурно.

— Кажется… — сказал он немного запинаясь, — кажется, я слышал, вы говорили, как его звали? Горацио, не так ли?

Мэйдж кивнула.

— Об этом-то я и думал! Боже мой, бежим скорее! Надо срочно всех собрать вместе!

Через десять минут доктор Джерролд держал речь перед гостями, присутствующими в полном составе. Собравшихся поразила его бледность, а еще больше — его краткое объявление:

— Всем собрать вещи, мы немедленно покидаем остров! Объясню все по пути, терять нельзя ни минуты!

В его голосе была такая решимость, что все послушались беспрекословно, даже самые строптивые. Жесты и лицо доктора выдавали страх, еще более ощутимый оттого, что он пытался его сдерживать. Зараженные этим страхом, все действующие лица заторопились…

Еще через четверть часа гости с багажом в руках вышли из замка. Дождь немного утих, зато ветер стал еще сильнее. Они остановились у сторожки. Питер не возвращался. Еще раз перечитали его записку и пришли к выводу: став свидетелем необычайного убийства, молодой сторож решил убраться с острова.

Все, не задерживаясь, двинулись дальше. Недалеко от мостика, в естественном углублении, через которое проходила тропа, остановились передохнуть. Мэйдж с Урсулой были недовольны сумасшедшим темпом, который задали мужчины, вдруг разом полностью утратившие хорошие манеры. Но главное, они ждали объяснений от доктора Джерролда.

Место для объяснений оказалось довольно неподходящим. В глубокой темноте друг друга можно было узнать только по силуэту и по голосу; кругом лишь скалы, омываемые грохочущим морем, с каждой минутой все более грозным, да пренеприятнейший туман из брызг.