Соправитель - Влад Тарханов

изданий, от бульварной до научно-популярной. Это не было его изобретением, военные агенты Российской Империи как морские, так и сухопутные практиковали подобный метод получения информации. Но в ходе бесед с Государем, Михаил Николаевич настоятельно рекомендовал изучать прессу, не пренебрегая и такими разделами, как некрологи и светские новости. Допустим, скончался кто-то из адмиралов. В списке присутствующих лиц, возможно, укажут не только их фамилии, но и должности. А в объявлении о свадьбе дочери фельдмаршала Х. непременно перечислят офицеров, приглашенных на сие торжество, а скорее всего и их место нынешней и прошлой службы.

Николай Александрович, естественно, не знал, что Император Михаил II использует свои знания из будущего и описывает методику работы германского журналиста, пацифиста и антифашиста Бертольда Якоба в тридцатые годы ХХ века. И усилия военно-морского агента Зеленого и двух его помощников были вознаграждены. В одном из номеров научно-популярного журнала Knowledge: An Illustrated Magazine of Science появился цикл статей о намерениях капитана сэра Аллена Уильяма Янга приступить к углубленным исследованиям Балтийского моря, включая прибрежную зону Российской Империи, в том числе с применением погружаемых аппаратов. В частности, упоминалась некая стальная сфера с иллюминаторами, кою планировали опускать на стальном тросе. В качестве пикантной подробности упоминалось, что некий молодой начинающий журналист У. изъявил желание принять участие в экспедиции в качестве простого матроса, но с условием включения его в экипаж этой как он выразился «батисферы» дабы собрать материал для статей и будущей книги. А в газете «The Daily Telegraph» (Ежедневный телеграф) стали появляться объявления о приёме на работу моряков, владеющих русским языком не старше пятидесяти лет.

[1] Факт из РИ

[2] Опять-таки факт из РИ

Глава девятая. Враг не дремлет

Глава девятая

Враг не дремлет

Лондон

14 апреля 1889 года

Не пренебрегай врагами: они первыми замечают твои ошибки.

(Антисфен)

Аллен Уильям Янг

14 апреля 1889 года, воскресенье, Лондон. На часовой башне Вестминстерского дворца колокол пробил десять раз. Благодаря выходному дню, печи и паровые машины многочисленных фабрик прекратили выбрасывать в воздух дым, чад и сажу и традиционный смог немного рассеялся. Полностью исчезнуть ему не давали камины тех лондонских домов, хозяева которых могли себе позволить затраты на уголь. Что касаемое бедноты, то они, пытаясь согреться укладывались вповалку на одну кровать, не обращая внимания на пол и возраст. На одном из причалов порта привольно раскинувшегося в том районе Лондона, который именуется Ист-Энд и с каждым годом прибавляя в своей площади акр за акром, собралась многочисленная группа, которую смело можно было назвать небольшой толпой. Значительная часть зевак, кои мгновенно слетаются дабы поглазеть на любое бесплатное зрелище, будь это свадьба или похороны, относились к тем жителям столицы Британии, которых с пренебрежением именовали «кокни». Это прозвище им дали те лондонцы, которые хотя и не могли похвастаться приставкой к имени «сэр» или «милорд», но зато в их карманах соверенов было поболее, чем пенсов у вышеупомянутых голодранцев.

Отдельной кучкой держалось несколько десятков джентльменов. В основном это было убелённые сединами мужчины в статском платье и военно-морских мундирах, некоторые пришли с супругами и неспешно дефилировали по пристани, коротая время до начала ожидаемой церемонии отплытия судна. Пять или шесть репортёров, также не стояли неподвижно, они постоянно перемещались с места на место, задавали вопросы присутствующим, прислушивались, приглядывались, принюхивались. В общем, они действовали по принципу: кeep one’s eyes open[1]. Ибо, журналист во много подобен собаке: идёт по следу и в случае удачи, его ждёт не косточка с остатками мяса, но сенсация. Не проявишь прыти, останешься голодным. И не всегда это в переносном смысле, ведь: журналист, не принесший в клюве свежую новость, может остаться и без жалованья. В данном случае, надежда раскопать какие-то интересные подробности по поводу грандиозности планов экспедиции, возглавляемой сэром Алленом Уильямом Янгом, таяла с каждым днём. Скепсиса добавила статья, которая принадлежала перу известного мэтра журналистики Стида. Правда, необходимо отдать ему должное, автор не высказал ни одного слова упрёка в адрес капитана Янга и его судна, которое после возвращения к старому хозяину, получило назад и своё имя «Пандора 2». Он просто тезисно изложив цели, задачи и ожидаемые результаты экспедиции, а в конце поместил рядом две фотографии: российского парохода и британской парусно-паровой баркентины.

По всем показателям бог морей Посейдон, превосходил первую в мире, по версии древних греков, женщину. После выхода этой нейтральной в целом статьи, последовал массовый выброс газетных публикаций, в коих после цитирования материалов мэтра, раздавались вопли: «Британия унижена», «Россия угрожает владычице морей» и иные призывы, должные привести к негодованию плебса. Кое-кто из журналистов, желая подлить масла в огонь попытался упрекнуть капитана Янга во лжи, утверждая, что грузовые стрелы и лебёдки, установленные на его судне неспособны опускать и подымать батисферу. И их не смущало, что информация о ней, была, по сути, слухами, прозвучавшими со страниц бульварной прессы. Но сейчас, собравшиеся не предавались воспоминаниям, ибо почти все из них тривиально озябли. В середине апреля ртутный столбик термометра, пересек нулевой показатель и прочно застрял на отметке в семь градусов тепла. Слава богу, лёгкий ветерок дул со стороны моря и, хотя он нёс с собой сырость, но зато разгонял устоявшееся малоприятное амбре со стороны доков.

Но внезапно, все зеваки, как по команде одновременно отвернулись от «Пандоры», корреспонденты выхватили из карманов блокноты и карандаши, а их помощники бросились в атаку сжимая в руках разнокалиберные фотографические аппараты. Такая реакция было вполне обоснована. Пара могучих шайров (британская порода лошадей-тяжеловозов) неспешно влекла грузовую повозку, на которой возвышалась закреплённая растяжками стальных тросов металлическая фигура, отдалённо напоминающая рыцаря, закованного в Максимилиановский доспех. Однако, её размеры и громадный вес просто подавляли воображение, большое же количество небольших иллюминаторов вызывало ассоциации с чудовищным великаном Аргусом. Разговоры в толпе смолкли, а присутствующие дамы, инстинктивно поплотнее прижались к своим кавалерам в поисках защиты. Совершенно неожиданно, один из мальчишек, коих можно было отнести к лондонской разновидности Гавроша, запустил камень в этого стального монстра. Булыжник со звоном отскочил в сторону, не оставив в месте попадания ни малейшей отметины. Но эта, по сути, дерзкая выходка юного houlihanа не нашла единодушного осуждения со стороны большинства присутствующих. Более того, часть мужчин, коим достаток, положение или род деятельности позволяли носить оружие, непроизвольно стали нащупывать в кармане рукоять револьвера. Но очень быстро всех успокоил один из сопровождающих сей необычный груз, назвавшийся инженером Смитом.

— Господа, это жесткий водолазный костюм конструкции братьев Карманолле, доработанный нашими инженерами специально для подводных исследований, запланированных капитаном Янгом в предстоящей экспедиции. Прошу вас