Вкус ледяного поцелуя - Татьяна Полякова

– Что вы имеете в виду? – вкрадчивопоинтересовалась я. Парень пялился на меня с минуту, не меньше. Вдруг еговзгляд приобрел осмысленное выражение, он облизнул губы, бледность постепенноисчезла.

– А что я могу иметь в виду? – грубо спросилон. – Трех человек убили.

– Какие у вас были отношения с женой? – быстроспросила я.

– Хорошие, – усмехнулся он. – Я ее любил.

– А она вас?

Парень вновь поднял голову, с обидой посмотрел на меня.

– А она – не знаю.

– Довольно странно, – заметила я.

– Ничего странного. Я мужик простой, а ей все чего-тохотелось… эдакого, чего в жизни нет. – Он вздохнул так тягостно, что былоясно: жену он любил, и смерть ее для него страшный удар, хоть он и зовет ееЛенкой. И все-таки было за всем этим что-то…

– Ваша жена в прошлый понедельник отпрашивалась сработы якобы к зубному врачу. Мы проверили, у зубного врача она не была. Намочень важно знать…

– Зачем? – спросил он.

– Вы знаете, где была ваша жена? – не обращаявнимания на его вопрос, повторил Артем.

– Нет, – ответил он, но так, точно не был уверен.

– Вы знали, что у нее есть любовник? – спросила я.Он вздохнул, хмуро посмотрел на нас, но без обиды, скорее с удивлением.

– А вы откуда…

– Так знали или нет?

– Нет. И вы мне убийство не пришьете. Я на стройкеработаю и в тот день… ох, черт… – Он обхватил голову руками и начал раскачиваться.Я терпеливо ждала. Артем хотел было открыть рот, но я его остановила. Прошломинут пять, парень выпрямился и заявил: – Я не убивал. Идите к черту.

– Если не возражаете, мы задержимся. О любовнике выкогда узнали?

– Вчера, – вздохнул он, но ответил почти охотно,должно быть, тяжело было у него на сердце, вот и захотелось выговориться.

– Кто-то позвонил?

– Нет. Нашел в ее вещах… фотографию хотел… а тамзаписная книжка.

– Можно взглянуть?

– Я ее сжег.

– Ясно, – кивнула я. – Что там было, нерасскажете? Понимаю, что это малоприятно, но…

– Нечего рассказывать. Он ее не убивал…

– Кто он?

– Любовник этот. Зачем? У них все прекрасно было. Да иэти женщины… он же не сумасшедший.

– Кто знает. Нельзя ли о нем поподробнее? Имя, гдеживет?

– Не знаю. Имя есть, конечно. Иван. По крайней мере,так она его звала.

– И все? – не поверила я.

– Почему все? – усмехнулся он. – Описаниявсякие, что да как. Похоже, они друг в дружке души не чаяли. Зачем она со мнойжила? – сказал он с горечью. – Шла бы к своему Ивану. Разве б явозражал. Лучше разойтись, чем вот так… – Он с силой потер лицо и уставился впол.

– Значит, записную книжку вы сожгли? – на всякийслучай спросила я.

– Ага. Сжег.

– Почему?

– Противно стало. Разозлился, сжег. А эту Ольгу, еечто, тоже зарезали? – вдруг спросил он.

Я смотрела на него, забыв ответить. На помощь мне пришелАртем, он сказал резко, почти грубо:

– Да. Перерезали горло.

Мужчина на мгновение зажмурился, точно собираясь с силами, аможет, что-то видел мысленным взором.

– Всех трех. Бог ему судья.

– Не пойму, о чем вы? – хмуро поинтересовалась я.

– Говорят, врагам прощать надо. А она не враг, она мнеженой была. Может, скверной. Может, и человеком была никудышным… Я простил. Аубийца… Найдете, что ж, так тому и быть, а если нет…

– Довольно странный тип, – сердито заметил Артем,вышагивая рядом со мной.

В машине громко тявкал Сашка. Отправляясь к Иванову, я его ссобой не взяла, неловко заявляться с собакой к человеку, убитому горем. Яускорила шаг и охотно поддержала разговор:

– Почему странный? Нашел человек дневник жены, которуюеще даже схоронить не успел, а там охи, ахи и описание большой страсти. Сжег,потому что злился, а теперь не знает, как жить дальше, то ли горевать, что женылишился, то ли слезы лить, что сам не убил. Оттого и убийцу простил на всякийслучай… Вроде тот сделал доброе дело, и самому в тюрьму не садиться.

– Это ты так шутишь? – нахмурился Артем.

– Нет, шутить я даже не пытаюсь.

Около четырех Артем получил результаты вскрытия (третьеубийство не на шутку встряхнуло город, поэтому все работали оперативно).

– Парень не левша, – глядя на меня с душевнойболью, сообщил он.

– Интересно, – расползлась я в улыбке, ему этововсе не понравилось.

– Чего тебе интересно?

– Все. Забавная штука вырисовывается.

– Хорошо хоть не смешная, – зло фыркнул он.

– Некто убивает женщину, случайная свидетельница тожегибнет, а вслед за ней и подруга, с которой свидетельница могла поделиться.

– Но какого черта она с нами не поделилась? –рассвирепел Артем. – Если она действительно что-то видела. Этот парень былбы у нас в кармане, то есть уже в тюрьме, а две женщины остались бы живы издоровы. – Он малость выдохся и добавил упрямо: – Первое и третье убийствасовершил не левша, так что твоя версия чушь собачья.

– Не скажи. Допустим, убийства совершили два разныхчеловека, то есть сначала убил один, а вот свидетеля убил его приятель, послечего выяснилось, что свидетелей двое, и на охоту вновь вышел первый. Оченьможет быть, он все-таки боялся, что кто-то его запомнил, и не рискнул появитьсяв торговом зале через несколько дней. А сегодня не побоялся. Хотя могуподкинуть альтернативную версию: второе убийство с первым никак не связано, исовершил его псих, которому не давали покоя чужие лавры.

– А как же… – Артем сердито посмотрел на меня, махнулрукой. – Да ну тебя…

– Ты вот что скажи, когда эти деятели из Бодайбо назапрос ответят? Пока мы не узнаем об этой Серафимович, понять, что она тутделала и почему кому-то вдруг захотелось избавиться от нее, практическиневозможно…