Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки - Акулина Вольских

*****

— Что-то мне подсказывает, что мы где-то свернули не туда, — сказал Борис, когда шеренга из путников остановилась напротив дома.

Каменный фундамент. Бревенчатый сруб. Двускатная крыша. Длинная терраса вдоль всей передней стены. Масляный светильник...

— Да, — согласилась я. — Кажется, здесь мы уже проходили...

В дверях показался хозяин жилища. Увидев нас, дернулся. Оторопело посмотрел, потом скривился, будто от боли и молча ушёл обратно в дом.

— Я смотрю, нам здесь рады, — снова хрюкнул свин и, мотнув хвостиком, побрел к хлеву. Обернулся к нам. — Ну?! Чего встали? Идем заселяться.

За окном снова разошелся дождь. Кажется, туча из Гнилого угла наконец сменила место дислокации и решила поселиться над домиком охотника.

— Я же объяснил! — рычал на меня Себастьян, пока Дарëна и Тимофей устраивали и кормили зверей в хлеву. — Ну как можно было здесь запутаться?!

— Мы шли точно по твоим указаниям. Только нет на севере никакой излучины!

— Вчера была, а сегодня вдруг не стало?!

— А может ты сам забыл? Может она и не на севере вовсе?

— Так, — глубоко вздохнув, мужчина сложил руки на пояс. — А скажи-ка мне, где по-твоему север?

Я глупо улыбнулась. Тоже мне, нашел навигатор.

— Сверху? — возникло в моем мозгу робкое предположение.

— То есть, вон там? — саркастично выгнув брови, он поднял вверх указательный палец. — Тогда не удивительно, почему вы заблудились. Хорошо, хоть не снизу.

— Тьфу ты. Ну если по карте смотреть, то сверху.

— А-ну, разворачивай.

Послушно вытащив из рюкзака карту, я развернула её и уверенно заявила:

— Вот. Если так смотреть, то сверху север.

— Ммм, — снова саркастичный взгляд и поджатые губы. — Ну, да будет тебе известно, чтобы север был сверху, карту надо держать правильно...

Он грубо вырвал из моих рук сверток, перевернул его вверх тормашками и всунул обратно мне. Я начинала закипать от того  что меня незаслуженно считают идиоткой. В конце концов, в моем привычном мире мне ни разу не доводилось пользоваться картой, да еще и в дремучем лесу.

— Знаешь, что...?!

— Что?

— Ничего! — фыркнув, я шлепнула сверток на стол и уселась на лавку, сложив на груди руки.

Очевидно, моё душевное состояние не сильно беспокоило этого человека. Он равнодушно пошевелил кочергой дрова в камине, хотя огонь и без этого хорошо горел. Заглянул в котелок и отошел к тому предмету мебели, который в первый наш визит напомнил мне шкаф.

— Нарисуй там себе стрелочками, где верх, а где — низ. Ещё не хватало и завтра терпеть всю вашу компанию.

Бывает вообще аллергия на хамство? Мне кажется, бывает. Потому что именно сейчас я чувствовала, как начинаю краснеть и раздуваться.

— Знаешь, что...?!

— Ну что? Что? — раздраженно ответил мужчина и повернулся ко мне. А в мою голову внезапно пришла мысль.

— А может ты нас проводишь?

Он подавил ироничный смешок, поставил кочергу на место, вытер руки от сажи.

— Думаешь, мне заняться больше нечем?!

— Ну подумай сам, — я вскочила, воодушевленная своей идеей. — Вообще не факт, что мы снова не перепутаем направление...

— Тут согласен. Вряд ли остальные двое из твоей компании отличаются умом.

Проглотив очередную порцию грубости, я продолжила.

— Так вот, в лучшем случае, мы просто заблудимся. А в худшем... — я выждала эпичную паузу, подняла брови и ехидно улыбнулась. — В худшем — снова вернемся сюда.

— Нееет, — сморщился он.

— Дааа! И будем возвращаться каждый вечер. Мы станем твоим кашмаром! Каждую ночь ты будешь слушать храп Тимофея! Каждое утро будешь просыпаться под грохот разбитой посуды, а провожая нас, слезно надеяться, что мы не вернемся. Но мы вернеееемся! И будем возвращаться снова и снова, до тех пор, пока...

— Ладно! — рявкнул охотник. — Ладно! Черт с вами! Похоже и правда проще вывести вас к деревне, чем ещё хоть одну ночь терпеть. Все равно теперь продукты надо обновить. Вашего борова прокормить никаких запасов не хватит.

Я победно улыбнулась, а Себастьян ещё сильнее скривился.

— Я бы на твоем месте не радовался. Спать вам остается от силы часов пять. Я не собираюсь из-за вас тащиться до Сизой горы неделю. Выйдем до рассвета.

— Окей, — согласилась я, тут же исправив непривычный для этих мест сленг. — Договорились.

Охотник не обманул. Ещё затемно он сыграл нам «Пионерскую зорьку», стоя над нами и громко хлопнув в ладоши.

— Подъем, великое войско! Враг не дремлет!

— Мать мою волшебницу! — в испуге дернулась я.

— Какой такой мрак? — подскочила вместесо мной Дарëна и, увидев довольного своей выходной Себастьяна, фыркнула. — Ааа, ясно.

Тимофей лениво перевернулся на другой бок. На него побудка повлияла не сильно. Разве что храпеть он стал чуть тише.

— Вставай, сурок! — пихнула его локтем рыжая, которую ранний подъем лишил всяческого настроения.

Открыв глаза, мельник проморгался, сел, потянулся и принялся собирать спальное место.

Меньше чем через час колонна из путников двинулась в сторону реки. Впереди, взяв под узцы серую кобылу, шел Себастьян. Следом семенил Борис, с несвойственной ему прытью. Видимо, дружба с кобылицей охотника открыла в нём второе дыхание. Без особого энтузиазма дальше шёл Боян, за ним — Тимофей, а замыкали мы с Дарëной.

Рыжуля пару раз бросила на меня заискивающий взгляд, потом тихонько позвала:

— Жееень.

— Чего?

— А зачем... — она отвела глаза и её щеки чуть порозовели. Наклонилась ко мне, заговорила тише. — Зачем ты его трогала?

— Кого?

— Ну этого... С топором.

— Не трогала я его! — я удивилась так сильно, что глаза увеличились раза в два.

— А на крыльце? Когда Тимофей его... Это... Дубинкой.

Ржавые шестеренки в голове со скрипом закрутились, и слова Дарëны стали более-менее понятны.

— Даш, я пульс проверяла.

— Кого? — теперь уже удивилась подруга.

— Пульс, — пояснила я. — Чтобы понять, жив ли человек.

Глядя в её круглые, большие глаза, я поняла, что такого объяснения недостаточно.

— Дай руку, — махнула я ей и приложила пальцы протянутой кисти к своему запястью. — Чувствуешь? Толчки.

— Дааа, — протянула девушка. — Как ты это делаешь?!