Таинственный двойник - Юрий Торубаров

Он поставил два кубка и налил в них жидкость. Подняв свой кубок, сказал:

– Я уже стар и для себя желаю только одного – покоя. Поэтому я здесь, забытый небом и беем. Но тебе, молодому, желаю, чтобы небо проявило милость, сделало тебя счастливым, удачливым человеком. В бою – непобедимым, для власти – угодным, для врага – грозным.

Напиток оказался приятным. Он напоминал Санду сыворотку, которой мать поила его, когда было жарко. Холодная, с погреба, она хорошо утоляла жажду.

Работы, как оказалось, было много. Ян был хорошим хозяином, многое умел. Доил овец, делал из молока сыр, выделывал кожи. Шил из них одежду. Так протекали и дни Санда. Правда, он успевал и поохотиться. Места были дикие, всего хватало. Пришлось дважды схватиться с волком, но вышел победителем. Бросая шкуры в яму для закваски, Ян не то пошутил, не то сказал то, о чем думал:

– Набьешь этого добра, нашьем шуб. Съездишь в Брусу, продашь. Скопим деньгу, тебя выкупим, и поедешь домой, на родину.

– Не тереби душу, Ян. Как я могу вернуться без Настеньки?

Ян, накрывая яму шкурами, повернул голову и, хитро прищурив глаз, хохотнул:

– Найдется другая Настенька.

– Другой… не надо, – Санд вдруг рванул с места, вскочил на коня и был таков.

– Растеребил я его рану, – вздохнул Ян, направляясь к шалашу, чтобы взять бадейку.

Наступало время дойки кобыл.

Санд прискакал на полюбившийся ему холм, который напоминал родные места. Это была круть над излучиной реки. Напрасно она грызла утес. Не по зубам он ей оказался. Только намыла омутину, в которую Санд любил нырять с головой. Холодны воды Сакарьи, так и жгут тело. Но потом хорошо! Растереть тело насухо, чувствовать, как горит оно от многочисленных игольных уколов.

На этот раз его погружение было более глубоким. И он глазам не поверил, увидев на дне чудовище, а не рыбу. Вынырнув, поплыл к берегу. Нашел крепкий сук с рогулиной. Заострил с другого конца и опять в воду. Рыбина лежала на месте. Прицелился и что есть силы вонзил в нее деревягу. Дернулась та и, ослабев, вся вытянулась. Перебил он ей хребтину. Еле выволок рыбину на берег, а дальше, хоть и здоров был, одному трудно было с ней совладать. Коня подогнал. Веревку по жабрам пропустил. Удалось поднять рыбину до половины. Так и приторочил к седлу.

Ян, как увидел это чудовище, так и схватился за голову:

– Да разве такие рыбы бывают? Что ж, мил человек, мы с ней делать будем?

– Соль есть?

– Соль-то есть, да, боюсь, не хватит.

Пока рубили рыбу, Ян все удивлялся:

– Как ты с ней справился? Сколько живу, таких чудовищ не видел.

Однажды их ритм жизни нарушил ночной лай и визг собак. Ян сразу понял, в чем дело.

– Беда! Угонят наше стадо.

– Не дадим, – Санд схватил саблю и бросился наружу.

– Ты куда? Вернись! – закричал ему вдогонку напарник.

Да только напрасно. Домчавшись до стада, он увидел, как несколько человек, отбиваясь от собак, стараются поднять стадо. Увлеченные своим делом, они не заметили появления пастуха. А тот, согнувшись в три погибели, лавируя меж скотиной, подскочил сзади к ближайшему угонщику и развалил его надвое. Тот не успел даже крикнуть. Такая же участь постигла второго. Третий заметил, но было поздно. И он последовал за ними. Силы похитителей убавились наполовину. Один из них, увидев Санда, бросился на него. Но, споткнувшись на ноге лежавшего барана, носом запахал по земле. Справиться с ним было просто. А те двое, увидев, что к нападавшему на них пастуху бежит подкрепление, бросились наутек. Один из них далеко не ушел. Догнавший его Санд прыгнул ему на спину и повалил наземь. Подбежавший Ян помог ему скрутить похитителя.

– Ах ты, разбойник, – закипятился Ян, когда тот стал дергаться, – да я тебе голову отрублю! – он замахнулся саблей.

– Не надо! – Санд перехватил его руку.

– Скажи ему спасибо, – пряча в ножны оружие, проговорил Ян, – а то я бы быстро…

– Что мы с ним будем делать? – Санд показал на пленника, когда они пришли на место.

– Пусть полежит до утра, а там разберемся.

– Последнего будем ловить? – спросил Санд.

– На кой он нам нужен. И этих хватит. Здорово мы с ними расправились, – продолжал Ян, готовя ложе ко сну.

Он достал из-за кутка старую шубу, пояснив:

– Ногам становится холодно. Тебе дать? – он потряс шубейкой.

– Нет, мне не надо. А ему надо дать. Человек все же.

Ян забурчал:

– Человек, человек! Да какой он человек…

– Не ворчи, Ян, – перебил Санд, – дай какой-нибудь зипун.

– Держи, – и бросил какую-то ветошь.

Пленник лежал скрюченный, дрожа от холода. Санд набросил на него одежонку и, вернувшись в шалаш, лег на свое место.

Утром долго решали, что с ним делать. И решили оставить. Если отпускать, надо давать коня, кое-какое оружие. Иначе дорогой пропадет. Зверья разного сколько шатается. Его развязали. Санд неожиданно сказал:

– Хочешь уйти, уходи.

Ян удивленно посмотрел на него. Пленник подумал и решил остаться. Тогда Ян дал ему заступ и велел, чтобы тот похоронил своих приятелей. Адыра, так звали пленника, долго не было. Ян и Санд даже стали думать, что он сбежал. Но тот вернулся поздно вечером с заступом на плече.

Он решил остаться, охотно выполнял все поручения. Его появление дало Санду возможность отсутствовать днями. Он набил гору лисиц, несколько волков уже были на примете. Дважды попадался благородный олень. Но в него Санд стрелять не стал. Уж больно красив. А для мяса и другие звери найдутся.

В этот день, увидев, что Санд опять засобирался, Ян заныл:

– Опять что-нибудь принесешь. А у меня яма забита. Да отдохни ты. Сколько тебя не видели.

Санд нехотя откликнулся на его нытье, но долго без дела просидеть не мог и предложил:

– Давайте из лука постреляем. Кто хуже всех стрельнет, тот барана разделывать будет.

– Давай, – заерепенился Ян.

Адыр, еще окончательно не оправившийся от пленения, неопределенно пожимал плечами, когда услышал это предложение. Они его уже признали своим. Он им рассказал, что направил их младший сын Эртогрула, Осман.

– Это какой-то бесенок, а не человек, – говорил Адыр, – то ли дело его старший брат Алладин, само спокойствие. Мягкий, добрый человек.

– У беев не могут быть мягкие, добрые дети, – заметил Ян, набивая колчан стрелами.

Они повдоль сложили заячью шкурку, прикрепили ее к колу. Отсчитав пятьдесят шагов, Ян протянул лук и стрелу Санду. Юноша тщательно прицелился, тетива щелкнула, засвистела стрела. Она попала в лопатку, как раз против заячьего сердца. Адыр защелкал языком, а Ян, точно это был его выстрел, издал торжественный крик. Вторым был Ян. Он долго целился. Потом опустил лук.