Сезон охоты - Светлана Алешина

— Поговорить надо, вот чего, — издевательским тоном сказала я, — ты кем послан, агнец божий?

Шурик из чувства протеста неловко замотал головой. Сделать более сильное движение ему мешали его загипсованные конечности и капельница, тонкая трубочка которой с иглой на конце была закреплена на сгибе его левой руки…

— Это не займет много времени, если ты, конечно, не станешь чинить препятствий следствию.

Звягинцев ошарашенно уставился на меня. В его глазах застыл ужас.

— Я, конечно, понимаю, каково вот так лежать здесь, с воткнутыми в тебя трубками, — с наигранным сочувствием продолжала я, — ну, ничего, поправишься. Может быть… Это ты нанимал проститутку, Люду Ямпольскую? — после некоторой паузы спросила я. — Вспомни, клуб «Покер». Тебя видели другие девушки. Видели и описали. Для чего ты ее нанял?

Я склонилась над Шуриком. Он демонстративно закрыл глаза.

— Чтобы убить Коромыслова? Отвечай! — Я схватила Звягинцева за плечо и слегка тряхнула его.

Он издал что-то похожее на стон и одновременно на вопль возмущения. Только очень тихий вопль.

— Ну, что? Будешь говорить, гад?

Я невольно взглянула на Виктора. По его лицу прочла, что он не одобряет подобных действий, и снова перешла на издевательски-ласковый тон.

— Говори, голубчик, а то вот возьму, — я тронула рукой тонкую трубочку, которая тянулась к его лицу, — и лишу тебя надежды на будущее.

Я потянула за трубочку.

— Ты сто! — задыхаясь от возмущения из-за такого святотатства, глухо вскрикнул, почти прошептал Шурик.

— Думаешь, рука не поднимется? Она уже поднялась, — я сжала трубку.

Шурик заметался по постели. Сжалившись над этим выродком, я разжала пальцы.

— Ну как? Оценил пределы моих и своих возможностей? — ухмыльнулась я, запрещая себе нервничать.

Звягинцев заморгал глазами. Опять же так неловко и жалко.

— Кто приказал тебе нанять проститутку?

— Кхуздев, — невнятно произнес Звягинцев.

— Кхуздев? — уточнила я.

Звягинцев слегка покачал головой из стороны в сторону.

— Груздев, — подал от двери голос Виктор.

Я удивленно посмотрела на него, потом снова обратилась к Звягинцеву:

— Груздев, правильно?

— Та, та, — заморгал глазами больной.

— Кто такой Груздев?

— Не хнаю.

— Знаешь, — я взялась теперь уже не за трубочку, а за краник, который в нее вставлен, — надо же внести какое-то разнообразие.

Ну и работа! Нешто я палач какой?

— Сам Пахамонова, — последовал ответ.

— Заместитель Парамонова? — снова уточнила я и, дождавшись утвердительного моргания Звягинцева, похвалила его: — Хорошо, мальчик. Если бы ты не сделал столько гадостей, я бы даже поцеловала тебя в лоб. Он у нас весь в испарине, — засюсюкала я, — ну, пойдем дальше. Кто убил Коромыслова?

— Пхоститутка, — сдавленно произнес Шурик.

— Не ври, Шура, а то мой приятель сделает тебя Шуро́й. Шутка, конечно. Зачем уродовать такую мордашку? Ну-у, мое терпение на исходе, — я подтянула трубку немного, чтоб Звягинцев мог ее видеть, и слегка повернула краник.

Шура опять выпучил от страха глаза.

— Коромыслова убил ты?

Звягинцев утвердительно моргнул.

— Отлично, Шура. Только всем жестам, даже самым желанным и долгожданным, я предпочитаю человеческую речь. Скажи, я, Звягинцев Александр, убил Коромыслова Михаила и сбил машиной Павла Егорова.

Я нащупала в сумке диктофон и включила его. Я бы, конечно, и раньше могла это сделать, но к чему давать кому-нибудь повод усомниться в том, что показания Шурик давал по собственному почину, а не под угрозой смерти.

— Итак, я жду. Вы, Александр Звягинцев, убили Михаила Коромыслова и сбили машиной Павла Егорова. Это так? — гневно повысила я голос.

— Так, — выдавил из себя Шурик.

И далее, превозмогая боль, усталость, ненависть и досаду, он повторил всю фразу. С соответствующим выговором, конечно.

— Молодец! — притворно восхитилась я его «мужеством». — А Людмилу Ямпольскую — проститутку, которую ты нанял, — тоже ты убил?

— Нет, — Звягинцев отрицательно покачал головой и закрыл глаза.

— Ну, отдохни, отдохни…

— Сука, — прошипел он.

Я выключила на время диктофон.

— Ты думаешь, я слабонервная, думаешь, вот возьму и вмажу по твоей поганой роже? Нет, Шурик, не на ту напал!

Мы еще немного пообщались со Звягинцевым. Я настойчиво «попросила» его рассказать, кто разделался с Людой Ямпольской. После недолгого сопротивления он мне все выложил. Жить-то хочется. Даже убийце. Может, убийце даже сильнее, чем обыкновенному обывателю. Хотя чем, интересно, отличается убийца от обывателя? Не кругозором же. Получается, что ничем.

Он все мне выложил. Конкретно. Оказывается, Коромыслов побрезговал полученным призом и, проехав с Ямпольской несколько кварталов на такси, высадил ее. Но Звягинцев в тот момент был с напарником — Игорем Сериковым. Звягинцев высадил Игоря, а сам отправился за Коромысловым. Когда тот поднялся к себе на четвертый этаж и начал отпирать дверь, Звягинцев ударил его по затылку рукояткой пистолета и затолкнул в квартиру. Там он раздел его, засунул в ванну и полоснул ножом по горлу, чтобы быть уверенным, что тот уже не очухается. Потом устроил в квартире видимость ограбления. К этому времени подтянулся Сериков, которому он сообщил адрес по мобильному телефону.

Сериков, зная, что Ямпольская проститутка, снял ее и уговорил заняться сексом в подъезде ближайшего дома. Ближайшего от того места, где ее высадил Коромыслов. Там Сериков зарезал ее, взял ее трусы для убедительности, флакон «In the clouds» с отпечатками пальцев Ямпольской и доставил «улики» в квартиру Коромыслова.

Все это с грехом пополам Звягинцев надиктовал мне минут за пять-семь. Я выключила диктофон, о котором он, естественно, не подозревал, и убрала руку от краника на трубке.

— Ну что, дружок, — сладко улыбнулась я Звягинцеву, — чао. Нам пора, а тебя ждет тюремный лазарет. Сначала тебя вылечат, а потом уж пустят в расход.

— Дуга, — брезгливо, насколько это позволял ему пластырь, поморщился Звягинцев, — это тепя пустят в гасход.

— Я постараюсь, чтобы этого не произошло, — нахмурила я брови и повернулась к Виктору.

В это время дверь отворилась и в палату вошла Ленка.

— Ну, Бойкова, — она развела руками, — сказала, десять минут, а сама уже почти полчаса. Все, все, все, завтра приходите. Здесь к Звягинцеву еще посетители.

— Да все уж, Лен, Саша держится молодцом, — я повернулась к Звягинцеву и помахала ему рукой. — Бай-бай. Пошли, Витя. Леночка, спасибо тебе огромное. Пока.