Двор драконов - Фрост Кей

ждала, так это полного отсутствия тел. Куда делся ее народ? Неужели эльфы убили всех? Это невозможно. Они являлись образцовыми кретинами и скотами, но подобное бы не сотворили. Это глупо с точки зрения стратегии. И сегодня она четко уяснила – верлантийцев неразумными не назвать.

Ветер дул с юго-востока, принося с собой запах железа и гари. Рен заметила столб дыма, поднимавшийся в небо у южного залива.

Ее наполнил ужас.

Они сжигали тела? Мерзавцы не оставили скорбящим семьям Лорна возможности похоронить своих погибших, а это не что иное, как богохульство. Многие люди, отдавшие сегодня свои жизни, заслуживали настоящих проводов, а не тех, что устраивали им верлантийские солдаты.

Ее охватили гнев и беспомощность. Устремившись к часовне, она обнаружила, что пересекает пустой двор. Разум кричал бежать, но она не могла. Хотела узнать, забрали ли ее родителей и Роуэна. И, тая опасную надежду, задавалась вопросом, не выйдет ли Роуэн из тени, чтобы обнять ее.

Рен не удалось подавить всхлип, вырвавшийся из горла. Хватит. Его нет, Рен. Сама знаешь.

Она крепче стиснула пальцами кочергу и оглядела двор. Пусто. Вокруг не слышно даже эха шагов. Что произошло в ее отсутствие?

Деревянные двери, которые вели в большой зал, заперли на цепь, остававшуюся целой до сих пор. Она нахмурилась, а затем ее осенило. Враги заперли людей внутри, прежде чем напали.

Испытывая отвращение, она, прихрамывая, обошла здание сбоку и направилась в левый угол двора, зная, что там есть потайной вход в большой зал и часовню.

В замке действительно имелось удивительно много тайных ходов.

Рен с благодарностью вспоминала бесчисленные часы, в течение которых изучала их, проводя время с отцом. И дни, когда они вместе с Роуэном их исследовали, считая своей площадкой для игры в прятки. Знания о потайных ходах и правда пригодились.

Вход именно в этот проход представлял собой люк, подозрительно похожий на брусчатку, которой был вымощен внутренний двор, вход с трудом бы заметил даже осведомленный о его наличии. В очередной раз напрягая мышцы, Рен поморщилась, но подняла дверцу и спустилась вниз, после чего закрыла люк. В туннель не проникал ни один источник света, но она знала, куда идти.

Несколько коротких шагов вперед, затем немного вправо, и она добралась до двери. Та открывалась за широким гобеленом, гордо висевшим на южной стене.

Рен дрожащей рукой повернула ручку, и через мгновение в лицо ударил прохладный поток воздуха. В часовне всегда было холоднее, чем в других помещениях замка, не говоря уже о том, что восточная стена теперь полностью отсутствовала. Бредя на ощупь вдоль гобелена, Рен вцепилась в ткань, дошла до опаленного края и заставила себя повернуть голову, чтобы посмотреть на то, что осталось от некогда прекрасного места.

Именно тогда она поняла, что находилась в помещении не одна.

В самом центре часовни стоял мужчина.

Он уставился на то место, где Рен произнесла клятвы. Ее сердце сжалось.

Перестань думать об этом.

В этой комнате тоже не осталось ни одного тела, отчего ярость Рен только усилилась. Но она слишком устала и огорчилась, чтобы что-то сделать. Возможно, если бы не присутствие постороннего, она бы в отчаянии что-нибудь пнула, пускай это и не принесло бы никакой практической пользы. Вместо этого она продолжила изучать своего врага.

Он не носил шлем. Это было необычно.

Огромный, под одеждой бугрятся мышцы, длинные серебристо-белые волосы заплетены в косы и небрежно заколоты сзади. Заостренные уши выдавали его истинную суть: верлантийский солдат. Что он делал в этом пустынном месте? Пришел ли позлорадствовать над жизнями, которые забрал и разрушил?

Она пальцами стиснула кочергу, когда посмотрела на его оружие. Сбоку каждого из бедер висит по мечу, из-под ремней, закрепленных на ногах и предплечьях, торчит несколько кинжалов. Нагую спину прикрывают лук и колчан. Этот человек излучал опасность. Это она могла сказать наверняка. Только убийца носил такое количество оружия. Может, его послали сюда навести порядок?

Желчь обожгла горло Рен, и она впервые обрадовалась, что ничего не ела.

Эльф вытянул шею и направился к краю недавно появившегося обрыва, ветер трепал его серебристые волосы. Он держался словно… горный кот… грациозный и сильный. Перегнулся через край, и если бы Рен верила, что у нее есть шанс, она бы тут же пересекла комнату и столкнула его вниз.

Но она не шевельнулась.

Вместо этого присмотрелась к гравировке на его наручах, покрывавших предплечья. Они были замысловатыми, даже дорогими. Что-то подсказывало Рен, что этот человек не являлся обычным пехотинцем. Он исполнял важную роль, в этом она не сомневалась.

Он опустил правую руку и согнул пальцы. Она уставилась на него и испытала странное ощущение. Он мог бы задушить ее одной рукой. Но даже повернувшись к ней спиной, стоя на краю четырехсотфутового[1] обрыва, он выглядел расслабленно.

Он не начеку.

Эльф посмотрел направо, давая ей возможность мельком увидеть его профиль, и сжал челюсти. Высокие скулы, тонкий нос и ямочка на щеке. Рен моргнула. Так неправильно, что у ее врага ямочки на щеках. Они слишком милые, ими не мог обладать хищник, беззаботно стоявший перед ней.

Он провел правой рукой по лицу и вздохнул, опустив плечи, словно его что-то расстроило.

Из-за чего ему расстраиваться? Он стоял в ее доме, испачканный кровью ее родных. Гнев обжег Рен изнутри.

Краем глаза она заметила окровавленный меч, брошенный в углу. Недолго думая, бесшумно подкралась к нему и переложила кочергу в левую руку. Подняла меч прежде, чем пришла в чувство. Она потворствовала ужасному желанию подкрасться к мужчине и зарубить его на месте.

Это ради семьи.

Она беззвучно сократила расстояние между ними за несколько секунд.

Тебе следовало быть настороже.

Она ударила его мечом, но погрузившееся в плоть лезвие уткнулось в ребро.

Солдат зарычал и развернулся к ней, выбивая меч из руки. Она отшатнулась, цепляясь за кочергу. Мужчина бросился на нее, его лицо исказилось от боли в боку, затем он вытащил застрявший меч и швырнул Рен на землю. Солдат был ловким, он не потратил впустую ни капли энергии; двигался гибко, осторожно и крайне расчетливо. Он опустился на колени и огромными руками обхватил горло Рен, и хотя она царапалась и пинала мужчину в живот, пытаясь сбросить его, он не шевельнулся и даже не дрогнул.

В другой день – когда Рен не была бы измучена, ранена, переполнена горем – она бы отыскала способ скрыться от этого человека. Перехитрила бы его и нанесла сокрушительный удар. Или, по крайней мере, сумела сбежать. Она