Бесогон на взводе! - Андрей Белянин

– Место.

Старый дедушка мгновенно вспрыгнул на высокий стул, усевшись на нём по-собачьи с ногами, и вывалил язык. В нашу сторону старались не смотреть.

– Я хороший мальчик?

– Ты лучший. Милая?

– Не торопи меня, я выбираю…

Шестистраничное меню изучалось так долго, что Гесс начал нервно поскуливать. Я попросил официанта подать ему самый большой и слабо прожаренный стейк с костью, но без перца и соли. Мне только чай и, быть может, кусочек того же медовика, наедаться на задании не слишком разумно. Моя рыжая недотрога, покосившись на повизгивающего в нетерпении дедушку, потребовала и себе стейк, но без кости, зато со всеми специями, а торт она доест мой.

Сразу скажу, с подачей блюд тут не томили. Возможно, нам даже накрыли стол раньше, чем тем, кто сделал свои заказы до нас. Глядя, как мой доберман ворча расправляется с мясом без помощи рук, ножа и вилки, кто-то вообще ушёл из кафе, а кто-то нервно пытался вызвать скорую психиатрическую помощь. Это хорошо, это значит, что люди в Калуге неравнодушные и беспокоятся даже о чужих стариках со странностями.

Пока Марта и Гесс разбирались с кровоточащим мясом, подозрительно косясь друг на дружку (а вдруг у него кусок больше?), я попробовал максимально уточнить задачу нашей будущей операции:

– Сейчас семнадцать десять, начало вечернего спектакля в девятнадцать часов. То есть мы должны обезвредить бесов до открытия дверей, до прихода публики, до третьего звонка, прямо по ходу действия или без разницы?

– Мне без разницы, – честно откликнулась Марта. – Начальству, в принципе, тоже. Замочили беса, и норм, задание выполнено! Детали – это ваши проблемы, главное, чтоб никто не пострадал.

Понятно, пожал плечами я. Никто и никогда не заинтересован в том, чтобы в результате работы спецслужб гибли простые люди. Да, к сожалению, это часто имеет место быть как у нас в стране, так и за рубежом. Увы. Но поверьте, никто не ставит себе специальную задачу ради того, чтоб убрать одного шпиона, закопать его в сотнях трупов ни в чём не повинных граждан.

Это слишком нерационально, если можно так выразиться. Хотя всегда и везде есть адепты «теории заговора», убеждённые, что жилые дома в России взрывали злые сотрудники КГБ лишь затем, чтобы оправдать очередное вторжение в Чечню. Я там был, я знаю…

– Тео, ты не будешь доедать вкусняшку?

– Декарт мне в печень, да забирай весь торт! – Я даже не успел его попробовать, но если у вас в доме доберман, то не стоит щёлкать клювом за столом.

Марта отодвинула тарелку, сыто икнула, прикрыв ладошкой губы, и бровями указала мне на Гесса. А потом склонилась к моему уху, шепча:

– Ты ведь в курсе, что порода вырождается? Говорят, через каких-нибудь десять – пятнадцать лет доберманов не станет. Они исчезнут. Так называемые борцы за права животных запрещают заводчикам отбраковывать щенков, их просто раздают за копейки в «хорошие руки». И да, это спасение жизни щенка, как у знаменитого Гавриила Троеполького в повести «Белый Бим Чёрное ухо». Это трогательно, гуманно и благородно! Я сама обеими руками за бедных щеночков, только вот самой породы как таковой уже не будет. Она размывается. Возможно, твой пёс из последних чистопородных доберманов…

Всегда и всё слышащий Гесс уставился на неё таким взглядом, словно она назвала точную дату и час всемирного апокалипсиса. Потом махнул на всё лапой и вернулся к десерту. В его собачьем мозгу десять – пятнадцать лет были вечностью.

Я попробовал деликатно перевести тему:

– Твоё начальство в курсе, что за тобой охотятся?

– Ты про то, что кто-то там требует мою голову как залог мира? Ой, Тео, это такая ерунда, – ни капли не рисуясь, вздохнула она. – Во-первых, моя ценность как заложницы не имеет ровно никакого значения.

– Для меня имеет.

– Ок! Возможно, но ты не высшая инстанция. Во-вторых, ставить угрозу войны и мира в зависимость от одной девушки-ангела и одного нестандартного бесогона с собакой – это, знаешь ли, всё-таки чревато такими непредсказуемыми последствиями, что…

Я знал. Мне очень хотелось сказать ей, что Гесс отнюдь не простая собака, но, наверное, момент был не самым удачным. Да и будет ли он подходящим хоть когда-нибудь, это тоже ни один Сократ, Декарт, Вольтер, Диоген, Фрейд не ведает. Откуда? У Розанова спросить, что ли…

В общем, мы покинули «Одессу-маму» сытыми, довольными, расплатившись по счёту и на всякий случай оставив весьма неслабые чаевые. Мы могли себе это позволить. До начала спектакля оставалось около часа, а идти пешком до театральной площади было, наверное, минут пятнадцать, не больше. Короткая прогулка тем не менее доставила всем удовольствие.

Марта взяла меня под руку, нимало не смущаясь, что она идёт с уродливой сводной сестрой или с очень страшной подругой. Длиннобородый дедушка весёлым бодреньким козликом скакал вокруг нас, периодически то лая, то подвывая от смены чувств, эмоций и ощущений. Если на нас и косились, то скорее от удивления или недоумения, чем от раздражения. Это приятно, согласитесь?

Сам театр был вполне себе обычным, то есть если вы видели хоть один провинциальный театр, то в той или иной мере гарантированно видели все. Некоторые сохраняли архитектуру ещё дореволюционной купеческой постройки, другие старательно копировали их, добавляя колонны и завитые элементы сталинского ампира. Казань, Астрахань, Саратов, Ульяновск, Ростов, Ставрополь и так далее, сравнивайте сами…

На входе Марта предоставила какое-то солидное удостоверение, документ, якобы разрешающий нам войти и всё там поперещупать. Строгая бабулька-билетёр, явно отдавшая молодость ВЧК, долго проверяла каждую буковку через очки, но в конце концов сдала позиции, уступив нам дорогу. Чему в немалой степени способствовал тот факт, что её стал слишком уж рьяно обнюхивать наш дедушка. А Гесс, он же всё нюхает, ему всё интересно, ему не стыдно, он такой.

– Куда теперь?

– Не знаю. На сцену, наверное, – покривила губки Марта. – Нет, девочки, тьфу, то есть парни, то есть тётка с дедом, так не пойдёт. Я вас должна контролировать, а не направлять. Это же вы профессиональные бесогоны, а я так, пару минут рядом постояла.

– Гесс?

– Чего?

– Нужен помощник режиссёра.

– Тебе нужен, ты и спроси.

– Ну ты сам по запаху его найти можешь?

– Тео, откуда я знаю, как он пахнет?! – искренне удивился моей дубовой непроходимости верный доберман. – Дай мне понюхать его трусы, платок, перчатку, тогда и… Нет!

– Что нет?

– Трусы не хочу. Сам нюхай.

Я почти был готов повестись на длиннющий диалог в стиле «какие трусы, мои, его, ничего не хочу, бери, не надо, снимаю, сам ты дурак и так далее», но Марта казалась слишком серьёзной. Те, кто по роду своей профессии редко ходит бить бесов, всегда уделяют им куда больше внимания, почести и сил, чем, собственно, заслуживают эти многочисленные рогатые недомерки.