Первая колония - Владимир Мясоедов

С пуском реактора что-то не заладилось. Место, устроившее все заинтересованные стороны, нашли, но в чисто поле ведь сложную аппаратуру не поставишь? Иначе в ней быстро заведутся какие-нибудь муравьи и по тупости своей разгерметизируют всё, что должно быть закрыто наглухо. Пришлось инженерам, выгрузившим из недр «Гагарина» два небольших экскаватора и много лопат сначала искать глину, потом строить печь для обжига кирпичей и под конец сооружать для нашей энергоустановки миниатюрный купол. Основанием печи служила привычная каменная кладка, а вот вместо стены и крыши просто натянули на проволочный каркас несколько слоев армированного брезента и полиэтилена. Нет, то, что они потренировались в возведении сооружений в условиях нового мира, однозначно плюс… Но лично меня к тасканию кирпичей и возне с замешанным на коленке раствором привлекли зря. Во всяком случае, такой вывод можно было сделать из перемежающейся с командами ругани мастера, метавшегося между десятком переведённых с других направлений «помощников».

Отдохнуть от выматывающего ручного труда в недрах «Гагарина» тоже толком не получалось. Солнечные батареи и парочка небольших ветряков банально не справлялись с выработкой тока в необходимых количествах, поскольку установилась ненастная и безветренная погода. Экономящий аварийные источники питания капитан уменьшил обогрев помещений почти в три раза, в результате чего средняя температура на «Гагарине» равнялась плюс четырнадцати. Он бы и ниже её опустил, только тогда команда рисковала получить катастрофическое падение работоспособности в связи с поголовными простудами. Плюс воздух без постоянной фильтрации стал каким-то затхлым…

Мясо жуков по предварительным анализам биологов-экологов-ксенологов оказалось в пищу пригодным. Вот только они его всё равно рекомендовали использовать для пропитания лишь в крайнем случае, так как плоть аборигенов данного мира оказалась наполнена просто чудовищным количеством тяжёлых металлов. Они этого не замечали, а вот для нас отобедать жарким из лапок метрового кузнечика было столь же полезно, как поесть грибов, выросших на радиоактивной свалке. От одного раза, может, ничего и не будет, но при систематическом употреблении вы – почётный член очереди на пересадку органов.

К тому же большинство экземпляров охотничьей добычи оказалось заселено неприличным количеством паразитов. Черви, моллюски, миниатюрные клещи… И все – яйцекладущие и плодовитые. Причём живущие не только в требухе, но даже в мышцах! Привычные методы термообработки на них действовали на редкость неэффективно. Лишь шестичасовая варка убивала особо живучие капсулы яиц с покуда не развившимися в них зародышами мерзких тварей, да и то учёные-повара давали лишь девяностодевятипроцентную эффективность данного метода. А для полной сотни рекомендовали вытащенный из герметичной кастрюли с кипятком шматок мяса да и ещё опущенный в соседнюю ёмкость с жидким азотом. Кто-то из не понравившихся им организмов зародился не иначе как в вулканическом гейзере, а потому демонстрировал потрясающую терпимость к высоким температурам. К низким, впрочем, тоже. Но резкий переход от плюс ста к минус ста пятидесяти биологические существа не выдерживали, распадаясь на отдельные белки и аминокислоты. На фоне подобной устойчивости к неблагоприятным средам о такой вещи, как шашлык, сначала мокнущий в маринаде, а потом жарящийся прямо на костре, нам даже мечтать запретили…

– Какие ещё руины? – не очень понял я, что именно хочет от меня родственничек, вызвавший к себе на ковёр… – Мы сегодня второй фундамент заливаем!

– Без тебя зальют, – буркнул дядя Стёпа, разглядывая меня с заметным неудовольствием. – Что-то совсем остройбатился… Ожог на полщеки откуда?

– А, это мы цемент готовили вчера, – потрогал я рукой отметину, которую надо было бы заклеить пластырем. Впрочем, не так уж она и болела, только выглядела неприятно. – Работу я закончил, дезинфекцию в шлюзе прошёл, внутрь зашёл, шлем снял да и почесался. А пластина металлическая в перчатках до конца остыть не успела… Так в какие ещё руины ты хочешь меня послать?

– В инопланетные, ёшкин кот, в какие же ещё? Да и сам с тобой поеду, – фыркнул дядюшка. – Что ещё выгорит с этой колонией, неизвестно, а так хоть на снимках первых ксеноархеологов наши образы увековечат. До вечера можешь отдыхать, я для всех, кто идёт в поход, небольшой перекур выбил.

– И много нас попрётся? – заинтересовался я масштабами грядущего события.

– Пятьдесят человек.

Названная цифра приятно успокаивала: хоть не одному мне переться к чёрту на кулички. От расположенных на берегу моря инопланетных руин наше место посадки изначально отстояло километров на пятьдесят, а теперь после смещения координат приземления путь предстоял и вовсе не близкий. Однако сажать «Гагарина» прямо в наследие иной цивилизации все земные аналитики строго-настрого не советовали. И не столько из нежелания раздавить чего-нибудь ценное или важное. Просто последствия орбитальной бомбардировки, перемешавшей тот объект с землёй, никто не изучал. А ну как там до сих пор фонит почище, чем на атомном полигоне? Или какой-нибудь шестисотметровый робот-охранник дремлет в подвальчике и нервно реагирует на вторжения инопланетных летательных аппаратов?

– Как раз достаточно, чтобы и ксеноволков не бояться, и колония, если чего, без нас проживёт.

Ксеноволками мы назвали тех тварей, одна из которых ранила разведчика. Правда, в разговоре частенько проскальзывал вариант жукоблюдки, образованный от слияния понятно каких слов, но для официального наименования он не годился.

Умудрившая зацепить человека тварь была заметно крупнее большинства сородичей и являлась охраняющим свою территорию самцом. Самки же этого вида держались вместе с детёнышами подобно львиным прайдам. Вот только не сидели на одном месте, а беспрестанно путешествовали в поисках новых подателей генетического материала и кормовых угодий. В местных пищевых цепочках они исполняли примерно ту же роль, что и земные волки. Жрали всех, кто плохо спрятался, помер или недостаточно быстро бегает. И если чего-то и боялись, то покуда явно не людей.

В первый раз, когда мы засекли их стаю в тридцать голов, медленно окружающую закладывающих площадку для реактора инженеров, то порядочно перепугались. Решили, будто нарвались на обладателей примитивного или роевого разума, и потерявшие своего соплеменника особи пришли мстить. К счастью, зоолог сумел переспорить малость отошедшего от шока и успокоительных таблеток психолога, а потому ринувшихся в атаку тварей встретило не «Мы пришли с миром», а пламя огнемётов и пулемётные очереди. К парочке не убитых, а только раненых, прикрепили маячки и видеокамеры и вернули в дикую природу. Мозгов на осознание произошедшего тварям не хватило. Более того, при их попытках влиться в чужую стаю ту особь, которая пострадала больше, просто сожрали. А вместе с оставшимся наблюдателем животные чуть-чуть покочевали по лесам, напрочь игнорируя проложенные нами дороги и выставленные на их пути плакаты, с верхушек которых орал динамик голосом пытавшегося установить контакт психолога. Путь их оборвался на очередной партии разведчиков, которую неразумное зверьё в силу своего якобы превосходства сочло лёгкой добычей.