Флеш Рояль. Соната для Бетховена - Тала Тоцка

Дина собрала вещи, оставила Тимуру записку и уехала к маме. Заспанные охранники отвезли ее на вокзал и посадили в поезд, а там встретил тот самый ушастый гоблин, который регулярно привозил маме деньги. Кстати, гоблина звали Женя и вчера он снова привез положенную сумму. Но ведь Макс вряд ли до сих пор передает деньги, значит, это теперь делает Тимур?

Он позвонил в тот же вечер, говорил сухо, лишь спросил, надолго ли она уехала. Динку так и подмывало сказать, что навечно, но она придержала язык тем более, что через неделю уже начиналась учеба в университете.

Маме сказала, что Максим нашел себе более выгодную партию, и она вышла замуж за Тимура ему назло. Версия, конечно, совершенно идиотская, но ничего путного ей на ум не пришло. Мама лишь горестно вздохнула, но не стала читать нотации, а просто села возле Динки, та положила голову ей на колени, и мама гладила ее по волосам, как в детстве, Дина даже не заметила, как уснула. Ей было здесь хорошо и спокойно, она каждый день выводила бабушку на прогулку в парке, и пока та грелась на солнышке, у Динки было полно времени, чтобы подумать.

Теперь, когда воинственный пыл немного поутих, внезапно проснулась совесть и принялась шпынять Динку, как это нехорошо устраивать сексуальные оргии прямо на глазах у молодого мужа. Динка слабо отбивалась и оправдывалась, но совесть напирала и давала самые разные, преимущественно бестолковые и бесполезные советы, например, каждый вечер самой звонить мужу и интересоваться его делами.

А через четыре дня за ней приехал Тимур, сам, без охраны, с подарками и цветами. Маму и бабушку он очаровал сразу, теперь она понимала, почему Тимура в их паре с Максимом называют «хороший милиционер». А Макс, выходит, «плохой».

Тимур пробыл недолго, буквально два часа, а потом просто взял ее за руку и сказал, что им пора. И Динка безропотно подчинилась, сложила сумку и села в машину. Ехали молча, она твердо решила не допускать «разбора полетов», но Тимур, похоже, и сам не собирался читать ей лекции о супружеской верности. Тем более, супругами они в полной мере так и не стали.

Сейчас Динке казалось, что это она сама напридумывала себе небылиц о вечных и непроходящих чувствах Максима. Мало что ей привиделось на свадьбе? Они вернулись домой, и Тимур завалился спать, перед этим заявив:

— Дина, ты можешь перейти в спальню, когда захочешь. Там намного удобнее, начинается учеба, ты не будешь высыпаться. Если хочешь, я уйду в твою комнату, чтобы тебе не мешать.

И хотя спать на кровати было бы действительно удобнее, выгнать парня из собственной спальни было совсем уж свинством, и Динка отказалась.

Она встретилась с подругами и преподнесла им ту же версию, своего скоропалительного бракосочетания, слегка ее приукрасив. Мнения разделились. Наташка была полностью на стороне Тимура, Маша считала, что Максиму стоило дать шанс реабилитироваться. А Дине было важно, что они не обиделись за свадьбу и по-прежнему были на ее стороне.

Приближалась свадьба Максима и Марго, Дина хотела отказаться и не ехать, но Тимур должен был быть там обязательно. Они уже немного приспособились друг к другу, Тимур каждое утро вставал, чтобы отвезти ее в университет, хоть ему не всегда нужно было подниматься так рано, и тогда она стала готовить ему завтраки. И видела, что ему нравятся их совместные утренние сборы. Он отвозил Динку, а сам ехал в тренажерный зал, потом по делам, но неизменно забирал ее после лекций.

Динка замечала, какими взглядами провожают Тимура девушки с ее факультета, она смотрела на него их глазами и видела высокого темноволосого парня с внешностью и фигурой, которым позавидовали бы многие голливудские актеры. Он ждал ее, оперевшись на свой океанский лайнер, некоторые студентки беззастенчиво пытались его закадрить прямо у нее на глазах, а ей не верилось, что эта мечта Голливуда может быть ее мужем.

Тимур молча показывал наглым девицам палец с обручальным кольцом, при этом у него был такой вид, словно кольцо он носит исключительно на среднем пальце. А потом целовал подошедшую Дину и иногда увлекался, но вот дальше поцелуев все стопорилось. Она даже открыто предложила Тимуру ее загипнотизировать, тот от души посмеялся, развалившись за кухонным столом и наблюдая, как она готовит ужин.

Они тогда поужинали, выпили вина, весь вечер болтали и когда начали целоваться, она попробовала выбросить все мысли из головы, но внутри словно сжалась пружина, тело как цепями сковало, и все закончилось тем, что Тимур ее поцеловал, укрыл простыней и вышел. А она даже побежала следом, на ходу застегивая пуговицы, но Тимур лишь головой покачал.

— Нет, Диночка, я еще не дошел до того, чтобы быть с вами третьим. Я лучше подожду, пока ты уберешь Макса из головы и выкинешь его из своей постели.

Еще раз ее поцеловал и ушел к себе.

* * *

Задержка была уже пять дней. И можно было сколько угодно уговаривать себя, что это просто сбой, сбои случались и раньше, но внутри уже жила твердая уверенность — в этот раз она увязла по-серьезному.

Они тогда вместе с Максимом съездили к доктору, ей выписали какие-то самые современные противозачаточные таблетки, но Макс почитал инструкцию, особенно внимательно изучил побочные действия, и таблетки полетели в мусорное ведро. Они с переменным успехом пользовались то презервативами, то полагались на как повезет. В основном это было «как повезет», но им в самом деле везло, и месячные почти перед самой свадьбой это подтвердили. Это все тот самый последний раз, прощальный поцелуй, последнее прости, твою мать… Дура.

Сейчас Динке не верилось, что у нее настолько могло заклинить мозги — неизвестно с чего решить, что бывший любовник ее любит, мучится и страдает, и на основании довольно скромных и спорных догадок устроить прощальный секс чуть ли не глазах у пусть и договорного, но все-таки мужа.

Может и любит, этого никто и не отрицал, но между никому не известной нищей студенткой и богатой и влиятельной наследницей Максим Домин выбрал богатство и власть, сюжет избит и затерт до дыр, в мировой литературе о таком писано-переписано, а кино на эту тему не снял только ленивый. И с чего она вдруг решила, что будет исключением?

Она больше не видела Максима и не слышала о нем, рядом был Тимур, который из кожи вон лез, чтобы показать, каким он может быть мужем, если она его полюбит. Динка очень сомневалась, что сможет еще когда-нибудь полюбить, но если чувствуешь к мужчине благодарность, тепло и привязанность, может, этого достаточно? Если только не трубить на каждом углу о своей нелюбви, а помалкивать? И если что-то и могло окончательно разрушить эти зарождающиеся отношения, а ее собственную жизнь разнести в хлам, это ребенок Максима Домина.

Ей даже в зеркало смотреть не хотелось. Тимур допытывался, что с ней творится, но она лишь отнекивалась и еле дождалась понедельника. У Маши подружка работала в женской консультации, и можно было попасть на прием к доктору без предварительной записи и обязательных очередей.

— Маш, попроси Ксюху, чтобы она меня на УЗИ записала и побыстрее, — Динка прятала взгляд, она не могла заставить себя посмотреть в глаза подруге. — Только мне нужно завтра, Тимур как раз уезжает, я не хочу, чтобы он знал.