Украденный бриллиант - Жюльетта Бенцони

– Неужели под вашим началом служат и актеры?

Комиссар легко улыбнулся, что бывало с ним крайне редко, и стал еще обаятельнее.

– Уверен, вы будете удивлены, – пообещал он с лукавой усмешкой.

Вечером Ланглуа пришел в сопровождении полного мужчины небольшого роста с приятной улыбкой на лице, которая, похоже, никогда с него не сходила. Судя по поклону, с каким он склонился к руке маркизы, и по его приветствию План-Крепен, он был отменно воспитан. Комиссар представил своего спутника как Альбера Дюваля, но вполне возможно, его настоящее имя было другим. Он пришел с небольшим чемоданчиком и, внимательно осмотрев «подопытных кроликов», как обозвала Альдо и Адальбера План-Крепен, сделал выбор.

– Начнем с вас, – обратился он с улыбкой к Адальберу, – с вами проще.

Мужчина скорчил не слишком довольную мину, но обошелся без комментариев. Мастер трудился довольно долго. В результате светлые волосы Адальбера сделались ярко-рыжими, а вокруг рта и на щеках закурчавилась премилая бородка.

С Альдо мастер работал совсем по-другому, и даже не так долго. Он сделал несколько проб, и вот уже красавец Альдо состарился на добрый десяток лет. С помощью умело расположенных гуттаперчевых[16] накладок у него на лице появились морщины, желтая пленка покрыла чудесные белоснежные зубы, щеки стали выглядеть плохо выбритыми, а едва седеющие виски показались откровенно белыми.

Фигура и стать оставались проблемой. Альдо был высокого роста и прекрасно сложен, он одевался в Лондоне и носил – с очаровательной небрежностью – только идеально сшитые костюмы. Дюваль попросил его снять пиджак и жилет, посмотрел на его тонкую талию, узкие бедра и распорядился:

– Извольте снять брюки!

И улыбнулся еще шире, как бы смягчая необычную просьбу.

Обе женщины мгновенно покинули гостиную. Альдо повиновался. Дюваль вытащил из чемоданчика кусок ткани и с необычайной ловкостью задрапировал тело Альдо. В одно мгновение мужчина превратился из изысканного денди в мешковатого неуклюжего старика. Рот у Адальбера разъехался до ушей, когда он посмотрел на друга.

– Будешь смеяться, получишь в нос, – энергично объявил старик Альдо, разглядывая себя в одном из зеркал, висевших в гостиной. – Встреть меня сейчас Лиза, немедленно потребовала бы развода.

– Во-первых, встреча с ней тебе не грозит, во-вторых, она бы тебя не узнала, а в-третьих, я наконец-то красивее тебя!

– Сказать красивее – значит ничего не сказать, – подхватил весело Ланглуа, откровенно забавляясь переменами. – Но и вам придется сменить костюм, вы чересчур элегантны. Я запишу размеры, вам найдут то, что надо, и уже завтра вы будете при параде. Думаю, вам не придется менять весь ваш гардероб. Киношники во время пробного тура одеваются просто и практично. Примерно так же, как журналисты, так что новая одежда вас не слишком обременит. Может быть, мы позовем обратно дам, пусть и они на вас полюбуются?

– Похоже, вы меня очень не любите, комиссар! – проворчал Альдо.

– Напротив, Морозини, и предлагаю вам пари: спорим, что План-Крепен расхохочется, а маркиза будет горевать, увидев вас в таком виде.

– Не буду спорить, это и так ясно.

Но вышло все наоборот. Маркиза от души расхохоталась, а Мари-Анжелин едва не расплакалась.

– Что с вами, План-Крепен? – удивилась маркиза. – Работа просто великолепная! Альдо неузнаваем!

– Мы хотим сказать, что это совсем не Альдо, а какой-то ужас!

– Почему ужас? В таком виде он спокойно может разгуливать по Англии. А вы хотели бы, чтобы нашего прекрасного Альдо узнал первый шпик[17] и сдал полиции?

– Нет! Но все же есть границы! Я не уверена, что узнаю его в случае…

– В случае чего? – грозно осведомился Ланглуа. – Может, и вам пришла в голову идея пересечь Ла-Манш?

– Почему бы и нет? – Мари-Анжелин вздернула подбородок. – Мы очень любим Лондон, у нас там немало друзей. Кстати, английские газеты восхваляют нашу хорошую знакомую Мэри Уинфельд и ее новую работу. Мы были бы рады повидаться с ней и полюбоваться ее портретами.

Госпожа де Соммьер не проронила ни слова. В ответ на вопросительный взгляд полицейского она только улыбнулась и смиренно подняла и опустила плечи.

– Понятно! Я достаточно хорошо вас знаю, чтобы пытаться отговорить. Но выслушайте меня внимательно! Если вам так хочется, поезжайте, но ваш маршрут будет продиктован мной. Я тоже неплохо знаю Лондон.

– И каким же он будет?

– От Королевской академии художеств до отеля «Ритц» путь совсем недолог, он и будет вашим маршрутом. И это на короткое время!

– А если Мэри пригласит нас в гости? Она живет в Челси.

– Если откровенно, – вмешался в разговор Альдо, – я бы предпочел видеть вас в Париже. Вы наш главный штаб, и…

– Тра-та-та! Кому нужен главный штаб, если войска отправились за границу? Закажите нам номер в «Ритце», План-Крепен! Обещаю, что долго мы там не пробудем, – заверила госпожа де Соммьер, посмотрев на Ланглуа. – Господин Дюваль, скажите главное: ваш грим легко возобновить? Или «мальчики» обречены ходить грязными и немытыми все время своего путешествия?

Дюваль не замедлил с ответом.

– Никаких трудностей с гримом. Мгновенно смывается, мгновенно наносится. Вот у этого господина, – он указал на Адальбера, – будут несущественные сложности. Ему придется снова перекрашиваться, чтобы вернуться к своему натуральному цвету, но мы займемся этим после возвращения. Непросто, конечно, поддерживать трехдневную щетину, – прибавил он, посмотрев в сторону Альдо, – но я дам вам специальную бритву. А теперь верну вам обычный вид. Или почти обычный!

И Альдо с великим облегчением выплюнул тампоны и освободился от всех накладок. Не прошло и нескольких минут, как он снова стал самим собой. А вот Адальбер остался рыжим. Он подошел к зеркалу и стал внимательно себя разглядывать.

– У меня всегда была белая кожа, так что рыжина мне идет, – объявил он. – Интересно, что скажет Теобальд.

– Умоет тебя как следует, а потом смирится, – засмеялся Альдо, усиленно двигая челюстями, чтобы избавиться от неприятного ощущения после тампонов. – Тебе не придется брать его с собой. У американского киношника не может быть слуги.

– Завтра вам доставят подходящие костюмы, – уверил друзей Дюваль. – Вниз вы будете надевать широкий пояс, – обратился он к Морозини. – Он придаст телу толщины, и снимать его будет легко, не то что кусок материи, которым я вас обмотал.

– Могу я задать вам вопрос? – обратилась к Дювалю маркиза. – Каким образом можно добиться сходства с каким-нибудь человеком? Стать его двойником?