Фараон - Дмитрий Викторович Распопов

воздухе вдоль полей, чтобы хоть чем-то себя занять. Крестьяне уже работали на поливе, бесконечно поднимая воду вверх с одного канала в другие, так что немного погуляв, я вернулся обратно. Слуги разогрели к этому времени оставшееся от ужина мясо и вручили мне тарелку с ним и лепёшку. Сев на облучок колесницы, я стал завтракать, хмуро наблюдая за происходящей в поместье утренней суетой.

Вскоре из палатки показались Меримаат и Бенермерут, зевая и потягиваясь, отправились мыться и бриться, доверив себя слугам, так что вскоре они присоединились ко мне, доедая остатки мяса.

— Как договорились царь, мы едем в Медамуд? — спросил меня Бенермерут.

— Да, нам нужны ремесленники, — подтвердил я, — обещайте им двойную или тройную оплату, говорите, что работы всего ничего, главное, чтобы они согласились приехать.

— Хорошо, но попробую сначала договориться со жрецами, — кивнул Бенермерут, — так может выйдет дешевле.

— Надо в дорогу еды взять и вина, — Меримаат, огляделся в поисках слуг, которых гонял Рехмир, — пойду попрошу брата собрать нам мешок припасов.

Молодой парень отошёл, оставляя нас с Бенермерутом одних.

— Кстати, а кто такой Сененмут? — поинтересовался я у него, — военные вчера говорили, он принёс им приказ на сопровождение.

— Сын шакала, — тут же сплюнул на землю обычно спокойный Бенермерут, — я думаю царь тебя просто обманули.

— Каким образом? — не понял я.

— Царь Хатшепсут могла поручить это дело с поместьем и твоим переездом Сененмуту, а он уже распорядился так, как посчитал нужным сам.

— Хочешь сказать Хатшепсут, может и не знать, как именно меня выпроводили из Фив?

— Вполне возможно мой царь, — кивнул он, — тем более, что фактически приказ выполнен. У тебя есть поместье, слуги, рабы, животные, ты не голодаешь.

— Но есть, как говорится нюансы, — задумался я, — а что это за хмырь такой, что переиначивает приказы царя? Мне вчера говорили его титулы, но кроме воспитателя Нефруры и казначея, там не было ничего серьёзного.

— У этой пиявки есть ещё один титул, правда неофициальный, — поморщился Бенермерут, — «любовник царя».

— А-а-а, — протянул я, — тогда бессмысленно ей на него жаловаться.

— Это точно Твоё величество, извернётся, обманет и всё вывернет в свою пользу, — согласился со мной воспитатель.

— Кто ещё из её окружения достоин упоминания? — поинтересовался я, — кого мне ещё стоит опасаться.

— Думаю, всех царь, — хмыкнул мужчина, — но обязательно запомни второе имя — Хапусенеб. Верховный жрец Амона, поднявшийся на свою должность только из-за поддержки его семьёй притязаний царя Хатшепсут на трон после смерти твоего отца. Теперь она вынуждена откупаться от них, жертвуя богатые дары храму. Даже из прибывшей на 9-м году экспедиции из Пунта, треть всего досталось жрецам бога Амона.

— Мда, — задумчиво почесал я подбородок, — кстати, а где те военные, про которых говорил Усерамон? Я не видел их.

— Как мне говорил Рехмир, они сдают свои посты вместе с отчётностью, а это небыстрый процесс, — ответил Бенермерут.

— Хочешь сказать их отозвали прямо из действующей армии? — удивился я.

— Похоже на то, мой царь, — поклонился он.

— Кстати насчёт армии, как всё организовано у вас?

Он не успел ответить, как вернулся Меримаат с большим мешком за плечом.

— Думаю тебе стоит дождаться этих людей Твоё величество, — ответил Бенермерут, вставая с места, — они лучше тебе всё поведают. А нам пора в дорогу, пока солнце не набрало силу.

— Хорошо, езжайте, — взмахнул я рукой.

Понаблюдав, как их колесница скрывается на дороге, я понял, что мне вообще нечем заняться и это радовало.

— «Пойду досплю, раз в шатре теперь больше никого нет, — решил я, тоже поднимаясь на ноги».

***

Три дня прошло, как уехали Меримаат с Бенермерутом, а также следом за ними и Рехмир. В отсутствии мужчин, кто хоть как-то был близок ко мне по статусу, я стал чаще гулять с госпожой Исидой и Амонемхеб. Женщина рассказывала мне о своём сыне, что он любил, что нет. Как рос и прочее, что любящая мать могла рассказать о ребёнке. Я внимательно слушал, никогда не перебивал, так что можно сказать, что она стала более спокойно реагировать на моё присутствие рядом, даже иногда сбивалась и называла меня Менхеперра. Но тут же смущалась и просила прощения. С Амонемхеб у меня дела обстояли много хуже. Она была не сильно довольная изгнанием, причем «несильно» это ещё мягко сказано. В отсутствии привычных условий жизни, девушка откровенно стала капризничать, вымещая свою злость на рабов и слуг. Пару раз я видел, как рабыни выбегали с пылающими от пощёчин лицами из дома.

Наши прогулки с ними чаще всего происходили либо рано на рассвете, либо когда солнце скрывалось за горизонтом, поскольку обе не хотели загореть. В принципе я уже понял, что это общий тренд женской красоты из богатых слоёв населения, которые были много светлее, чем здешние мужчины. Даже я сейчас, хоть и проводил большую часть времени в шатре, но и то вынужден был в отсутствии Рехмира заниматься делами. Ведь его заместитель и управляющий деревни шли ко мне, случись что-то сложнее их привычных забот. Так против своей воли я был вынужден вникать к крестьянские дела и проблемы, что разумеется не приносило мне удовольствия. Раздражение по отношению к Сененмуту и Хатшепсут, стало сильнее. Я не любил, когда меня наяб…и и кидали, а сейчас начинало приходить понимание произошло именно это.

Из раздумий меня вывели крики, а также поднявшаяся суета. От скуки, я пошёл посмотреть, что там происходит. Оказалось, что к одному из шатров гвардии Хатшепсут, которые нас охраняли, подъехали четыре колесницы, причём непростых. В отличие от плетёных каркасов тех, что использовал я и мои спутники для прогулок, эти были укреплены деревом, а со стороны возницы слева вообще виднелся закреплённый щит. Также на них имелись два колчана со стрелами и торчали оголовья составных луков в еще двух глубоких чехлах. Лошади, такие же пони по размеру, что и у нас, были укрыты разноцветными попонами, в которые были вплетены стебли тростника, составляя пусть небольшую, но защиту для животных. Но больше всего моё внимание привлекли два человека, находившиеся в первых двух колесницах, как раз и ссорившиеся сейчас с охраной. Высокие, так сильно загоревшие, что кожа была чуть ли не коричневой и главное! Медные доспехи! Состоящие из небольших пластин, связанные между собой шнурами и пришитые к плотной тканевой основе. Это были вообще первые доспехи, которые я здесь видел! Заинтересовавшись ещё больше, я крикнул конюхам запрячь мне колесницу, поскольку не по статусу царю, было ходить пешком просто так, даже на сотню метров.

Пока они выводили лошадей, пока