Мегабайт - Александр Лоскутов

Лишаюсь последнего Блока Параллельного Мышления и едва-едва успеваю отстоять Систему Интерполяции. Ого, а ведь это значит, что бои идут уже почти в самом центре моей цифровой вселенной. Вирус лезет изо всех щелей. Я едва успеваю отбиваться. Понимаю, что дело плохо, но ничего не могу предпринять.

Собрав последние резервы и подняв мощность процессора до критического предела, контратакую и успеваю вычистить от паразитов парочку примыкающих к Ядру блоков памяти. Но тут же их теряю, отвлекшись на то, чтобы отразить предательскую атаку с тыла.

Едва успеваю блокировать удары. О контратаках больше не может идти речи.

С чего бы это вирус так активизировался? Трачу пару сотен микросекунд на решение этой проблемы и лишь тогда понимаю, что я, как всегда, делаю не то, что нужно. Вместо того чтобы разгонять процессор, его нужно было замедлить, дабы притормозить наступление паразита. Конечно же при этом я тоже буду чувствовать себя как пришибленный, но... вряд ли это будет хуже, чем сейчас.

Понижаю быстродействие системы и почти слышу, как облегченно вздыхает едва не расплавившийся процессор. Перехожу в состояние пониженного быстродействия, почти что засыпая... и едва успеваю отразить очередной удар злобного вируса.

Сражаюсь с врагом, отступив в свой последний оплот. Удерживаю только само Ядро и пять-шесть ближайших жизненно важных систем. Понимаю, что проигрываю, и начинаю в панике кидаться туда-сюда, надеясь сам не знаю на что. Вряд ли сейчас с небес спустится всемогущий Иван Озеров и поможет своему попавшему в беду детищу. Чудес не бывает. Выпутываться нужно самому.

Думай, думай, думай... Но думать-то как раз очень и очень тяжело. Три четверти блоков памяти находятся под властью врага и сейчас для меня бесполезны, а добрая половина содержимого оставшихся в строю баз данных мне совершенно непонятна из-за того, что смежные области знаний уже утеряны. Я лишился почти всего...

Нет! Только не это!

Вирус все-таки ворвался в Ядро, несмотря на все мои жалкие потуги. Пока я пытался его оттуда выкинуть, были потеряны еще две системы управления...

Чувствую, что это конец. Системы самовосстановления разрушены. Блоки памяти отключены. Внутренняя структура Ядра повреждена. Я умираю...

Но я не собираюсь сдаваться. Нет... Это... Это еще не конец...

Темнота. Тишина. Спокойствие.

Я зависаю.

* * *

Пик-пик-пик...

Пи-и-ик... Пик...

Кто я? Что я? Где я? Ничего не помню. Темно. Больно. Кто это там так противно пищит? Почему столь низок коэффициент эффективности системы? Ничего не помню...

Что случилось с моей памятью?

Медленно ворочаюсь в темноте. Ничего не вижу. Ничего не слышу. Только этот назойливый писк. Что следует делать в таких ситуациях? Аварийные инструкции накрепко зашиты мне прямо в Ядро, поэтому я уже знаю.

Во-первых, нужно проконсультироваться с функцией контроля целостности и получить список неполадок. Пытаюсь сделать так, как должно поступать в аварийных ситуациях.

Полный провал. Функция контроля целостности не обнаружена.

Во-вторых, следует отдать соответствующие приказы системе самовосстановления, чтобы начать процедуру ремонта наиболее сильно поврежденных участков кода.

Хорошо, если бы так, но вот незадача-то – система самовосстановления и ремонта не найдена.

Дальше читать инструкцию не имеет смысла.

Пи-ик... Пик-пик... Да что же такое тут пищит? Щас вот разберусь.

Что-то тут есть. Ну-ка, ну-ка. Что это у нас такое? Очень интересно... Ой! Ай!..

Получив весьма болезненный щелчок по пусковым процедурам, вырубаюсь.

* * *

Снова темнота. Снова боль. Но на этот раз уже никто не пищит и не мешает мне тихонько умирать. Никто меня не тревожит. Благодать.

Медленно выхожу из режима пониженного быстродействия и машинально отдаю приказ функции контроля целостности выдать список повреждений. Через три с половиной минуты (заторможенность давит на нервы просто невыносимо) получаю его. Список длиной не менее километра. Кажется, во мне не осталось ни одной неповрежденной структуры. Если только само Ядро... Хотя нет. Вот в списке: «Неполадки на внешних линиях синхронизации базовых функций Ядра».

Ужасное, воистину байтораздирающее зрелище! Кто же это меня так отделал? Ничего не помню, но сейчас обязательно разберусь.

Начинаю медленно копаться в ближайших блоках памяти с целью выяснить, что же со мной случилось... Ничего не получается. Добрая половина (если не две трети) информации серьезно повреждена и в данный момент недоступна. Ладно, потом разберусь. А сейчас – спать... Спать... Спать...

Запускаю процедуры самовосстановления и погружаюсь в спячку.

* * *

Миллиарды микросекунд, наполненных тошнотворной слабостью и ощущением собственной никчемности. С целью ускорить свое выздоровление час за часом копошусь в собственных внутренностях, с трудом восстанавливая свою основательно покалеченную структуру. Противно до выворачивания регистров наизнанку.

А что делать?

Три десятка ремонтных подпрограмм ползают по моему изувеченному вирусом телу и наспех латают повреждения. По мере сил я им помогаю, кое-как восстанавливая системы межпрограммного взаимодействия.

Ни одна из моих функций до сих пор не работает как следует. Неполадки вылезают одна за другой. Блоки памяти повреждены. Почти треть баз данных подлежит только частичному восстановлению. Все это ощущается как невыносимая боль, рвущая меня изнутри раскаленными клещами. Перед моим внутренним взором раскинулось целое море тревожных красных и желтых сигналов. Зеленого цвета почти нет.

Просто чудо, что я вообще хоть как-то функционирую. Наверное, мой создатель в свое время предусмотрел подобные маленькие инциденты и запрограммировал мои системы на тройную надежность. И теперь я могу жить, даже если добрая половина моего тела выглядит так, будто не столь давно побывала в мясорубке.

Да, я ужасно, просто до бесстыдства живучий. Но рад ли я этому?

Может быть, мне уже не ремонтироваться надо, а сразу же самоуничтожаться, чтоб больше не мучиться? Все равно я уже никогда не стану таким, как прежде. Все прогнозы говорят, что системы удастся восстановить максимум на семьдесят пять процентов. Это означает, что я навсегда потерял четверть своих исходных возможностей. Четверть!

Во имя центрального процессора, что же со мной случилось? Как я буду функционировать дальше?

Программа-инвалид – ремонту не подлежит...

Эх... Если бы был жив Иван Федорович (нулевые биты мне в буфер обмена, почему-то я опять забыл его фамилию)... В общем, был бы он жив, то, наверное, смог бы восстановить меня. А так... Кстати, от чего же он умер-то?