Тени и солнце - Доминик Сильвен

– Я заметила.

– Учитывая сказанное, допустим, что Саша Дюген связался с Берленом, чтобы получить информацию. Если Жозеф ему что-нибудь сообщил, он, наверное, об этом пожалел. Особенно после того, как вашего друга арестовали. Арди мог бы обвинить его в пособничестве.

– Никакого пособничества, потому что Саша не убивал Марса.

– Дюген приходил ко мне, Лола. Сразу после бегства Марса. Поверьте, он был на взводе. Я решил, что он хочет отомстить. Честно говоря, его арест меня не особенно удивил. Мы с Арно обедали пару раз вместе с Дюгеном. Мальчик решил, что это дает ему право задавать мне вопросы. Я выставил его за дверь. Пусть даже Арно совершил ужасные преступления, но он был моим другом.

– Почему Саша обратился к вам?

– Он думал, что это я снабдил поддельными паспортами семейство Марс. Вполне обоснованное предположение. Если бы Арно попросил, я бы это сделал. Конечно, я и предположить не мог, что это может понадобиться, чтобы обеспечить его безопасный отъезд после убийства близких Грасьена. Это приводит нас к Жозефу. Велика вероятность того, что фальшивые паспорта помог раздобыть именно он. Отсюда его паника и, по меньшей мере, слишком бурная реакция.

Похоже, он ничего не скрывал.

– У Марса были знакомые в Абиджане?

– Мне об этом ничего не известно. Арно питал страсть к Африке, я – нисколько. Кстати, капитан Арди задал мне тот же вопрос. Мондо!

– Что, Жильдас?

– Что там у нас с сыром?

Лола слишком много выпила и еще больше съела. Ингрид устояла перед соблазнами винного погреба Сенешаля и чувствовала себя прекрасно. Как только они вышли на улицу, она сообщила, что избавила Мондо от ишиаса.

– Я массировала его на кухне до тех пор, пока он не пришел к мысли, что я – лучшее событие в его жизни за много лет. Он уверял меня, что я похожа на его сестру. Мне нужно запатентовать мой японско-тайско-калифорнийский массаж.

– Вы говорили о Саша?

– Of course[16]. Мондо подтвердил, что Саша приходил к Сенешалю. По его словам, он нервничал и был очень зол. Я подумала, Лола. Нужно лететь в Африку.

Да, действительно, только добравшись до источника, можно выудить правду. Или хотя бы часть ее. А источник – это тот момент, когда Саша нашел человека, вызывавшего его восхищение и ставшего самым большим разочарованием в его жизни.

– Согласна, едем в Африку.

– Great[17]. Вылетаем завтра.

– Что?

– Я забронировала билеты. Знала, что в итоге ты согласишься.

– Ты времени зря не теряешь.

– Ты же сама говорила: у меня в Вегасе работа. Так что тянуть нельзя.

– Невероятно. С виду ты спокойный жираф из Невады, а на самом деле хитрая, как обезьяна.

Ингрид, пританцовывая, что-то тихонько пропела. Несмотря на переполненный желудок, Лола почувствовала себя легкой как перышко. Если где-то еще теплилась надежда, то только в Абиджане.

25 января, пятница

Лола почти не спала. Они только что зарегистрировались на рейс. Ингрид отправилась покупать журналы, а Лола осталась в зале ожидания. В кармане у нее завибрировал мобильник.

– Алло!

– Жду вас в часовне аэропорта.

Ошеломленная Лола не нашлась что ответить.

– Через пять минут я сматываюсь. Так что, если хотите получить подсказку перед африканским марш-броском, поторапливайтесь.

Он отключился. Лола пару секунд боролась с ощущением нереальности. С чувством, что Жозеф Берлен – всего-навсего плод ее воображения. Потом, плюнув на гордость, сориентировалась по плану, понеслась, как ненормальная, и распахнула дверь часовни спустя четыре минуты тридцать пять секунд. В правой половине молились две женщины. А мерзкий тип в наглухо застегнутом пальто сидел в первом ряду, прямо напротив распятия.

– Не бойтесь, – прошептал он. – Я верующий и в святом месте не стану в вас целиться, так что вы ничем не рискуете.

– Все-таки у вас неладно с головой.

Берлен снова обращался к ней на “вы”. Хороший признак или опять какой-то подвох?

– Я передумал.

Должно быть, у него раздвоение личности. Болезнь века.

– И чему я обязана такими переменами?

– Я некоторое время следил за вами.

– По какому праву?

– Кто бы говорил о праве – только не вы, обыскавшая мою квартиру сверху донизу!

– Ладно, продолжим.

– Вы не щадите себя, Лола, и мне это по душе. Думаю, вы и вправду хотите помочь своему другу Саша. Мне это тоже по душе. Такое теперь редко встретишь.

Она молча уставилась на него. Если бы он умел читать мысли, ему стало бы не по себе.

– Увидев, что вы регистрируете багаж на абиджанский рейс, я подумал, что у Арди достойный противник. Кстати, починку комода я вам оплачу.

– Бесполезно, это антиквариат.

– Нынче творят настоящие чудеса.

– Это вряд ли.

– Послушайте! Поставьте себя на мое место. Вы появляетесь неведомо откуда именно в тот момент, когда ГИС ведет расследование. Обшарив вашу квартиру, я нахожу “манурин”…

– Табельное оружие, которое я ухитрилась не сдать, увольняясь из полиции. ГИС, насколько мне известно, не привлекает к работе всякую старую рухлядь.

– Вам не дашь ваших лет, Лола. Будем считать, мы квиты?

– Расскажите, что вам известно, тогда и поговорим об отпущении грехов.

– Сначала поклянитесь всем самым святым.

– Да, место как раз подходящее.

– Ни в коем случае не сообщайте ГИС то, что от меня узнаете.

– По рукам. Итак…

– Это я снабдил Марса поддельными документами. Не поинтересовавшись, зачем они ему понадобились. Не задавая вопросов. Из верности другу.

– Очень трогательно. Берлен, может, скажете наконец, к чему вы ведете?

– Я жалею о том, что не спросил Марса, зачем ему паспорта. ГИС может со мной разделаться.

– Саша к вам пришел, и вы поделились с ним информацией, так?

– Я чувствовал, что Марс меня предал. А потому, когда Дюген сказал мне, что намерен разыскать его и потребовать объяснений, а может даже, набить ему морду, я решил помочь.

– Вы заявили, что Саша, вероятно, убил Марса. Вы по-прежнему так думаете?

– Я предполагал, что вы из ГИС. И сказал то, что хотел услышать Арди, чтобы он обо мне забыл. На самом деле я склоняюсь к тому, что Дюген все-таки невиновен.