Чума с привкусом шоколада - Юрий Станиславович Климонов

всегда к открытию возникла некоторая очередь. Вот только к обычным покупателям аптеки незаметно добавилось ещё трое, необычных.

Эмилия Чернышова была координатором местного отделения «Народного согласия». Сейчас же руководство из областного центра поручило любыми путями достать информацию, кто из силовиков собирается строить дачи в Тополиновке. Любыми путями узнать список — хотя бы половину и, если будет такая возможность — стоимость каждого типового места. Но поскольку надежды на деловой разговор с руководителем стройки ей уже обломились, она решила попробовать выудить информацию от кого-то из его родственников. Наивно было бы надеяться на конструктивный диалог с его сыном — Дмитрием: уж наверняка папочка проинструктировал сынулю о скандале в фирме. Теперь оставалась только призрачная надежда «расколоть» невестку Мочалова. Дабы выглядеть внушительно, Чернышова взяла двух «боевиков» — двух хлипких долговязых подростка шестнадцати-семнадцати лет. Безусловно, устраивать драку в аптеке она не планировала, а вот вызвать на разговор запугиванием — вполне вероятно. Они с утра дежурили невдалеке от дома Мочаловых, но сначала Эмилия просчиталась, и поговорить с Леной по дороге на её работу не удалось — свёкр подвёз невестку прямо к зданию, где располагалась аптека. Зато она с «боевиками» быстро зашла внутрь вместе с первыми нахлынувшими покупателями. Они стояли, разглядывая витрины, стараясь не привлекать внимания, ожидая, пока народ разойдётся. Это случилось только через час, и тогда порядком раздражённая Чернышова дала указание своим «псам» закрыть за защёлку внутреннюю дверь аптеки.

— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась с ними Лена. — Слушаю вас.

— У меня к тебе разговор не про лекарства, — угрюмо ответила ей Эмилия. — Ты тоже имперская подстилка, как твой свёкр, или прогрессивно мыслящая девушка?

— Знаете что… покиньте, пожалуйста, аптеку. Я не намерена вести посторонние разговоры в служебное время.

— Значит, такая же тварь и имперская подстилка! — резюмировала Чернышова. — А если я сейчас дам команду своим боевикам, чтобы они тебя сама знаешь что… как это воспримет муж, а?

— Да пошла ты вон! На себя посмотри, шалава Барсуковская! Или ты думаешь, я не знаю, сколько мужиков с тобой переспало? Тоже мне корреспондентка, — последние слова Лениной визави разбудили в девушке откровенную ненависть, и она достойно ответила зарвавшейся хамке.

— Парни, она ваша! — злорадно ухмыльнулась Эмилия, предвкушая «весёлую» расправу.

Один из «боевиков» попытался проникнуть за стеклянную дверь стойки продавца-консультанта, но Лена успела щёлкнуть защёлкой, фактически отрезая им путь для дальнейшего наступления. Эмилия нахмурилась. Понимая, что её планы летят ко всем чертям, та быстро отдала следующую команду:

— Бей витрину! — звякнуло разбитое стекло, и Лена вдруг осознала, что совершенно беспомощна в этой ситуации. Она не знала, работает ли камера видеонаблюдения или нет, а если последнее, платить за порчу имущества придётся ей самой. Звякнуло и хрустнуло под ногами на кафельном полу очередное стекло витрины, которое вывело девушку из ступора.

— Я сейчас вызову наряд полиции! — предупредила она нападавших.

— Ну, ты точно имперская подстилка! — заорала на всю аптеку Чернышова. — Тварь! Давай! Зови своих псов режима! Ненавижу вас, имперское отродье!

Лена попыталась нажать тревожную кнопку, когда её в щёку что-то ударило, и она почувствовала, как кровь мелкими каплями капает на накладные. Один из «боевиков» в бессильной злобе запустил в неё осколком витрины. Тот вскользь попал в цель — щеку девушки, однако только несильно разрезал участок кожи. Боль и отчаяние заставили Лену совершить опрометчивый поступок — выскочить навстречу хулиганам. Первому кинувшемуся к ней «боевику» она удачно попала в пах носком своего полусапожка. Тот взвыл тонким фальцетом и мигом скрючился на полу в позе эмбриона. Второй попытался достать её другим осколком стекла, неблагоразумно зажатым в кулаке, но девушка с силой ударила по нему своим кулачком. По-женски, неумело, но этого хватило, чтобы «дрищ» в очках заверещал, сбрасывая вниз окровавленный кусок злополучного стекла, разрезавший ему кожу на ладони. Кровь густо закапала на кафельный пол, и без того добавляя бардак в помещении аптеки.

— Ах ты, сука имперская! На! — выпад кистью с длинными ногтями журналистки не достиг цели: Лена каким-то чудом успела увернуться.

Однако второй удар под дых она пропустила. Сразу стало тяжело дышать, но тело помнило заученные приёмы волочения пациентов «Скорой» с носилок внешних на стационарные, в микроавтобусе, и именно это решило исход схватки. Лена этим приёмом, по-борцовски, бросила через бедро свою визави, и та растянулась прямо на полу. Замерев всего лишь на миг, Эмилия вскочила и вновь кинулась на Лену. Они сошлись уже около узкого прохода внутрь служебного помещения. Получив толчок в грудь, девушка отлетела к стене, где рядом стоял стул с её сумкой. Мгновенно пришла мысль «Там — перцовый баллончик!», и уже повинуясь какому-то шестому чувству, девушка выхватила своё оборонительное оружие и нажала на впрыск, попав точно в лицо своей противнице.

Чернышова взвизгнула, а потом дико заорала «Мои глаза! А-а-а!» Получивший в пах «боевик» уже встал, правда, держался он неуверенно и также неуверенно двинулся в сторону Лены. Та, находясь ещё в состоянии аффекта, машинально нажала на впрыск, после чего в помещении аптеки попросту стало невыносимо находиться. Замкнутое пространство — не лучшее место для использования перцового баллончика — это усвоили все участники потасовки. Эмилии каким-то чудом удалось щёлкнуть защёлкой, и вскоре все четверо выскочили на свежий воздух.

— Тварь! Мы ещё разберёмся с тобой! Гнида! Имперская подстилка! — с этими словами Чернышова открыла дверь своего «Матиза», и вскоре маленький автомобильчик увёз «грозных» поборников «Народной воли».

Лена постояла несколько минут на воздухе и зашла внутрь. Первым делом она всё-таки нажала тревожную кнопку, а потом позвонила заведующей. Заведующая Клавдия Михайловна прибыла в аптеку практически одновременно с нарядом полиции. Оперативники, увидев разгром в аптеке, сразу запросили видеозаписи с камеры. Сервер стоял в подсобке, просмотр много времени не занял. Полицейские пришли к единому мнению, что Лена действовала, не превысив необходимую самооборону, и копию видео забрали, чтобы возбудить уголовное дело в отношении Чернышовой и Ко. С тем и откланялись.

После их отъезда Клавдия Михайловна долго и молча стояла у разбитой витрины, спиной к Лене, а потом вдруг резко повернулась:

— Знаешь что… пиши-ка ты заявление по собственному желанию.

Подсознательно Лена этого ожидала. Не то, чтобы ей не нравилось место работы, но некая неудовлетворенность начальства ее слишком четким отношением к правилам оборота некоторых лекарственных препаратов ощущалась ею почти с начала работы на этом месте. А тут такой случай. С другой стороны,