Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки - Сергей Юрьевич Ежов

из ВИА сразу, как только нашел повод. И Ольгу Чернышевскую увёл. В железнодорожном клубе его с нашими песнями приняли как родного, теперь эта парочка поёт на танцах. Виталик, руководитель клубного ВИА приходил ко мне с пивом и коньяком договариваться о песнях. Дескать, разрешу ли исполнять. И не соглашусь ли я снабжать его новыми песнями.

Я про себя посмеялся над набором из пива и коньяка, но вслух ничего говорить не стал. Бесполезно. Не о чем говорить с неасфальтированным селом. Только предупредил, что песни зарегистрированы в Новосибирском ВААПе, выпил пару глотков дерьмового пива, да и расстался с Виталиком. Неинтересный тип, нет у него будущего. Что до песен, то буду подкидывать по мере написания, почему нет? Пусть играют, с меня не убудет, и денег от них мне не надо.

Вместе с Ленуськой и родителями был на свадьбе Гриши и Галины Антоновны Пешковых.

Немного возгордился: ради того, чтобы дождаться меня из больницы, Пешковы отложили свадьбу. Расписались-то они как положено, в тот день, когда назначено, а вот гулянка дождалась меня. Посадили меня с родителями во главе стола, справа от жениха с невестой, рядом с их родителями, за что я огрёб множество хмурых взглядов тех, кто оказался ниже. А, плевать! Главное, что Алексей Максимович, Гриша и Галина Антоновна были веселы и счастливы.

На этой свадьбе мы с Ленуськой впервые исполнили «Обручальное кольцо»[37] и «Мы желаем счастья вам»[38], а в качестве особого подарка, Ленуська исполнила «Женское счастье» из репертуара Татьяны Овсиенко. Невеста плакала от восторга. Мы подарили молодым магнитофонную катушку со своими песнями и… спустя два часа, когда молодые решили поставить катушку на магнитофон, выяснилось, что кто-то её стырил.

Поднялся шум, подвыпившие гости уже начали, было выяснять отношения, и быть бы драке, но мы с Ленуськой вылезли на сцену и объявили:

— Уважаемые гости, а главное, дорогие жених и невеста! Не расстраивайтесь, катушку с песнями мы вам завтра принесём новую. К слову сказать, то, что запись упёрли, говорит о том, что песни хорошие. Так что, спасибо воришке, пусть у него всё будет хорошо!

— И хер у него на лбу вырастет! — добавил кто-то из толпы.

Грохнул громовой хохот.

— А мы сейчас исполним дорогим молодожёнам и гостям лучшие из наших песен. С чего начать?

Поднялся дикий шум, люди требовали каждый своё. Среди шума я расслышал, как невеста попросила «Я у твоих ног», вот её и исполнил первой.

Когда мы с Ленуськой утомились, нас сменил Олег Донченко, чубатый статный гармонист, который взял на себя нелёгкую миссию музыкального сопровождения свадьбы. Народ наладился плясать, а мы с Ленуськой отправились домой — мы подростки, нам пора спать.

* * *

Пока мы с Леной шли домой, я вспоминал невеликую историю посёлка Троебратский, или как его зовут местные жители, Троебратное. Земля эта очень древняя. Когда-то тут кочевали хунну, вскоре ставшие грозой Европы гуннами, потом они переходили из рук в руки, пока не стали частью Сибирского ханства. После включения Сибири в состав Руси, земли стали как бы ничейными. По факту эти земли принадлежали казахским племенам, а потом сюда двинулось сибирское казачье войско. На запад от него было Оренбургское казачье войско, и на тех землях как раз и развивались события повести Пушкина «Капитанская дочка». Но до Белогорской крепости, где послужил Петруша Гринёв отсюда чуть ли не тысяча вёрст, и в зону активности здешняя степь попала значительно позже.

Сначала тут появились служилые люди Сибирского казачьего войска и основали оборонительную линию из станиц и редутов. Недалеко от Троебратного, кстати, находится Пресноредуть — станица на месте одного из редутов. А вообще, здесь была оборонительная линия под названием Горькая, что простиралась от Тобола до Ишима. Почему линия называется Горькая? Наверное потому, что здесь множество горько-солёных озёр — не меньше чем пресных. Та же Пресноредуть стоит на пресном озере, вернее вокруг него, а на северной её окраине есть солёное озеро.

И вот, в самом начале века, на берегу одного из озёр трое мужиков-переселенцев построили хутор. В те времена существовала правительственная переселенческая программа, и в село Нижняя Алабуга, что стоит на одноименной реке, пришло распоряжение отправить мужиков для основания нового поселения. Делать нечего, на сходе вынесли решение, и несколько семей отправилось из родных мест на юг. Сколько выехало семей неизвестно, но до места добрались только трое мужиков — остальных перебили… а вот тут мнения расходятся: кто-то грешит на разбойников, кто-то на казаков, кто-то на самих мужиков — дескать пустились в бега. Впрочем, последнее вряд ли — из Сибири далеко не убежишь. Тут расстояния такие что дух захватывает. Что до разбойников и казаков, то зачастую это зачастую не различимые понятия. Сегодня казак ловит злодеев, завтра сам выходит на большую дорогу…

Мужики, а история сохранила их имена: Чмутов, Папулов и Ермаков побратались, и основали хутор, где стали вести совместное хозяйство, что-то вроде колхоза из более поздней истории.

Советскую власть в здешних краях восприняли по-разному. Богачи и казачья старшина отвергли её, а мужики-переселенцы и беднейшее казачество приняли как родную. Но закрепиться Советская власть не успела: сначала атаман Дутов поднял мятеж, потом ещё какой-то атаман… Потом белочехи подняли мятеж, а потом пришло недолгое но кровавое время адмирала Колчака. Да… О Колчаке и Дутове даже в семидесятые годы старики рассказывали такие ужасы, что после них байки про упырей и бродячих мертвецов слушателям казались милыми детскими сказками. Так что, когда красные окончательно закрепились в здешних краях, им не было никакого сопротивления. Наоборот! Хутор Троебратский быстро стал сначала сельхозартелью, а потом и колхозом. Собственно, мужикам из Троебратного понадобилось всего-то выбрать себе председателя.

А в тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году Троебратное получило новую жизнь: началось освоение Целины. В короткие сроки здесь построили железнодорожную станцию, которую назвали Пресногорьковская, элеватор, нефтебазу, автотранспортное эксплуатационное предприятие, то есть автобазу с впечатляющими ремонтными возможностями, торгово-оптовую базу, железнодорожное депо с полагающимися службами… А для людей, приезжающих со всех концов европейской части Советского Союза, построили две школы, три детских сада, кинотеатр, три клуба, шесть библиотек, две больницы и много чего ещё. Естественно, население посёлка увеличилось настолько, что он получил статус посёлка городского типа.

Сейчас, в семидесятом году, посёлок расцветает, ширится, живёт, но это ненадолго: вскоре резко затормозится развитие народного хозяйства страны. Скоро люди побегут в города, а деревни, сёла и посёлки вроде Троебратного начнут умирать, и многие исчезнут совсем.

* * *

Много времени