Эскадренные миноносцы класса Доброволец - Рафаил Мельников

Основу финансовой деятельности комитета составляли крупные взносы, которые, как это было и при создании в 1878 г. Добровольного флота, поступали от немногих особо щедрых и состоятельных жертвователей. Так, взнос Эмира Бухарского – 1 млн. руб. составил половину всего сбора за март 1904 г. Соизмеримыми с поступлением за февраль-июль – от 0,9 до 2,3 млн. руб. – были взносы от других крупных жертвователей. От графа СВ. Орлова-Давыдова получили 400 тыс. руб., от графа А.Д. Шереметева 200 тыс. руб. ”Кочевые трухмены Ставропольской губернии”, как поначалу записали, пожертвовали 330 тыс. руб. От Казанского земства поступили 300 тыс. руб., от Финляндского сената 1 млн. финских марок. Взносы всех чинов военного ведомства к июлю составили общую сумму 350 тыс. руб. Значительная часть средств поступала и от императорского двора. Деньги хранили в частных Волжско-Камском и Московском купеческом банках, взявшим на себя выплату повышенных процентных сумм.

Не считая разного рода ”свадебных генералов”, в комитет были выбраны лица, обладавшие известной административной, финансовой или общественной властью, а также значительная часть аппарата управления делами великого князя и руководимого им ГУТ- МиП. Все они должны были своим влиянием или авторитетом должности помогать великому князю единолично вершить дела. О каком-либо творческом участии в обсуждении программы и направлении деятельности столь обширного и разноликого общества, по-видимому, не могло быть и речи. А.Н. Крылов, оставивший весьма обширные воспоминания, о своей деятельности в Комитете не вспоминал ничего. Как и большинство его членов, он, наверное, так и остался ”свадебным генералом”. Не сохранилось и протоколов (неизвестно, существовали ли они в природе), отражавших, как это было после войны в Морском министерстве, существо обсуждавшихся проблем и решений.

Деятельность Комитета сосредоточилась в двух его главных отделах – Морском и Финансовом. Председательство в обоих отделах принадлежало великому князю Александру, ”замещающим председателя” в первой комиссии был записан вице-адмирал И.М. Диков, во второй вице-адмирал К.К. Деливрон. ”Участвующими” в работе Морского отдела значились полковник ВА. Алексеев и инспектор торгового мореплавания и портов P.M. Ловягин. Делопроизводство отдела вел лейтенант П.В. Верховский. Были еще отдельные делопроизводства: по письмам-переводам, ”по квитационным книжкам”, ”по сношениям с банками”. Прием пожертвований золотыми и серебряными вещами и драгоценными камнями был сосредоточен в С-Петербургской ссудной кассе, прочими вещами – в С-Петербургском Городском ломбарде.

Комиссию по даче заказов на сооружаемые ”Высочайше учрежденным Особым комитетом по усилению военного флота на добровольные пожертвования судам” составляли К.П. Кузьмич, Д.В. Скворцов, П.П. Ведерников, представители от Финансового отдела К.К. Деливрон, князь Б.Б. Голицын и делопроизводитель В.Г. Ващалов (состоял делопроизводителем главного корабельного инженера С-Петербургского порта).

Надзор ”за исполнением построек судов” по заказам Комитета осуществляли корабельный инженер Д.В. Скворцов (”руководящий технической частью построек судов”) и наблюдающие за постройкой. Эти заботы возложили на корабельных инженеров Г.Ф. Шлезингера, М.М. Египтеоса (оба состояли в должностях помощников главного корабельного инженера С-Петербургского порта по новому судостроению, В.К. Берга (находился в прикомандировании к С-Петербургской портовой конторе) и портового техника Воронина. За устройство минного вооружения отвечал капитан 2 ранга П.П. Азбелев (он же минный офицер по новому судостроению С-Петербургского порта) по механизмам инженер-механики М.Н. Яненко, A.M. Водов, Л.Р. Шведе. Два первых при относительной молодости (31 и 24 года) успели окончить Морскую академию, а М.Н. Яненко и минный класс. Л.Р. Шведе было 40 лет, в 1887 г. он окончил минно-машинный класс, но в дальнейшем ушел в запас и вернулся на службу в 1901 г., в 1904 г. был назначен и. д. судового механика на миноносце ”Прозорливый”. Остальные в должностях старших механиков не служили, опыта наблюдения за постройкой не имели.

Делопроизводство по надзору за работами выполнял коллежский советник Ващалов. Канцелярию возглавлял капитан 2 ранга В.Н. Шателен. Ее составили: общее делопроизводство (5 чиновников), отдел печати (2 чиновника), отдел статистики (4 чиновника). Это означало, что документальное наследие Комитета должно было быть весьма значительным.

Все члены комиссии и отделов находились на государственной службе, сохраняли там свои должности и работали в Комитете, видимо, на условиях совместительства. Отвлекая в свои структуры и без того немногочисленные инженерные и строевые кадры флота, Комитет таким образом вносил в работу министерства дезорганизацию.

Д.В. Скворцов, как об этом говорят документы, не делал различия между своей основной портовой деятельностью и работой в Комитете и даже переписку по его делам осуществлял на своих министерских бланках главного корабельного инженера порта. Это приводило к трудноразличимому, а возможно, даже и умышленному смещению кругов деятельности двух ведомств – министерства и комитета. Это, как будет видно, приводило к прямым подменам в пользу Комитета и во вред министерству.

При такой сложной структуре и смещении функций должностных лиц, разбросанных по местам их основной службы, великий князь мог вершить свои дела совершенно бесконтрольно. Не тратился он и на совещания и обсуждения проектов. Понятно также, что малой части средств, что расходовались на содержание Комитета и его структур, с лихвой могло хватить на восстановление и усиление творческого и интеллектуального потенциала обескровленного и дезорганизованного во время войны Морского министерства. И тогда, возможно, нашлось бы кому вспомнить, что снаряды для практических стрельб эскадре З.П. Рожественского были нужны на Мадагаскаре, а не во Владивостоке, куда они были переправлены. Более осмысленными могли бы быть и другие решения.

Обособленность Комитета от структур Морского министерства и его фактически бесконтрольная (ревизионного подразделения не было) самостоятельная деятельность не способствовали консолидации и выбору прогрессивных типов кораблей и оптимальных технических решений.

В состав Комитета вошли избранные великим князем чины флота, армии, известные корабельные инженеры, представители государственной и военной администрации, включая значительную часть губернаторов, – всего 117 человек. Список возглавляли великий князь Кирилл Владимирович (третье августейшее лицо в составе Комитета) и инициатор сбора средств С.С. Абамелек-Лазарев, член Горного Совета Министерства земледелия и государственных имуществ. В алфавитном порядке занимал свое место самый крупный российский жертвователь граф С В . Орлов-Давыдов.

Из числа специалистов судостроения или, как тогда говорили, "техников" присутствовали корабельные инженеры К.П. Боклевский (ординарный профессор СПб Политехнического института), И.Г. Бубнов, Н.Е. Кутейников (главный инспектор кораблестроения), С.К. Ратник (начальник Балтийского завода), Д.В. Скворцов (главный корабельный инженер С-Петербургского порта), инженер- механики В.И. Афанасьев (ранее Афонасьев) – старший помощник Главного инспектора механической части, В.П. Ведерников (старший инженер-механик С-Петербургского порта), Н.Г. Нозиков (главный инспектор механической части МТК), Ф.Я. Поречкин (помощник главного инспектора механической части).