Частная магическая практика. Сны и явь - Елена Малиновская

— Киота, ты задаешь слишком опасные вопросы, — задумчиво протянул Итирус. — И ты удивительно везучая: будь на моем месте любой другой игрок, он бы поспешил разделаться с тобой. Но, как я сказал ранее, я вполне лоялен к смертным и признаю за ними право свободного выбора. Тем интереснее будет понаблюдать за реакцией твоих товарищей, когда ты поделишься с ними своими соображениями.

— А что тебе вообще надо? — осмелилась я полюбопытствовать. — Ты только что косвенно подтвердил, что убийство змеи Варрия интересует тебя постольку-поскольку. Получится — хорошо, нет — переживать не будешь. Неужели истинная твоя цель — все-таки король Тицион? Но я никогда не соглашусь участвовать в его убийстве!

Итирус усмешкой отреагировал на мое гневное восклицание. Наклонился ко мне и вкрадчиво прошептал на ухо:

— Киота, как ты думаешь — если бы я желал убить Тициона на самом деле, сказал бы об этом тебе, учитывая, что менее чем через неделю ты вернешься к Вашарию и Дольшеру?

Я совершенно запуталась во всех этих хитросплетениях интриг, поэтому лишь раздраженно всплеснула руками. Мол, уважаемый бог, сначала сами определитесь, чего на самом деле желаете.

— Ладно, не обращай внимания, я несколько увлекся. — Итирус виновато хмыкнул и резко остановился. Широким жестом обвел вокруг себя. — Ну вот мы и пришли. Выбирай любую могилу, Киота.

Его слова прозвучали даже несколько угрожающе, но я в ответ улыбнулась. Наверное, это было неправильно, но я окончательно перестала бояться бога мертвых. Если в начале знакомства я еще опасалась как-либо его обидеть, то сейчас он представлялся мне старым знакомым, над которым даже — о ужас! — вполне можно подшутить, не ожидая несоизмеримо жестокой мести.

Я заинтересованно завертела головой, осматривая место, куда он меня привел. Как и ожидалось, я стояла на одной из аллей в старой части кладбища. Да не просто старой, а заброшенной. Здесь было пустынно и мрачно. Буйно разросшийся вдоль дорожек кустарник скрывал древние замшелые надгробия, на которых едва угадывались имена усопших. Ветви деревьев переплетались над нами, словно пытаясь отогреться в сыром прохладном сумраке ненастья. Я знала, что день едва перевалил за половину, но тут, под сенью раскидистых тополей, казалось, будто уже смеркалось.

Итирус не мешал мне, когда я сошла с аллеи и, осторожно ступая по мокрой скользкой траве, подошла к ровному ряду могил. Неторопливо отправилась вдоль него, силясь прочитать почти стертые временем надписи. Кого бы выбрать, кому дать шанс на новую жизнь?

Больше всего меня интересовали те, кто умер слишком рано. Смысл оживлять стариков? Они прожили долгую достойную жизнь, полную радостей и горя, и вряд ли стремятся вернуться в столь жестокий мир из обители вечного покоя. В то время как погибшие молодыми еще недопели, недопили, недотанцевали и недолюбили, в конце концов.

Я остановилась около небольшого осколка гранитной плиты. Сощурилась, скользя взглядом по замысловатому переплетению изысканной вязи, складывающейся в имя и название рода. Ясно, что упокоенный принадлежал к знатному семейству. Даже герб выбит на плите — три переплетающиеся лилии. Что? Лилии? Фамильный знак рода Дайчер?

Я невольно сжала кулаки. Намного внимательнее посмотрела на плиту. Ринуальд Дайчер. Родился в тысяча пятисотом году от Сотворения мира, умер в тысяча пятьсот двадцатом. На момент смерти он был на пять лет младше меня. Что он видел в этой жизни?

— Многое, — эхом отозвался Итирус, чуть поодаль наблюдающий за мной. — Киота, в прежние времена люди куда раньше взрослели. К своим двадцати годам Ринуальд успел весьма отличиться. Он был наместником короля в Озерном Крае. Огнем и мечом уничтожал крамолу. Именно он повинен в массовом сожжении ведьм в тысяча пятьсот девятнадцатом году. Кстати, говорят, что один из отцов тех несчастных девушек и убил его годом позже. Ты уверена, что желаешь его оживить? Да, он твой родственник, но, боюсь, мы как раз рискуем получить фанатика Темных веков на улицах Микарона.

Я недовольно зыркнула на бога мертвых. Стоит признать — мой род, к которому я имею несчастье принадлежать, радует меня все меньше и меньше. Даже не подозревала, что столь отвратительные личности являются моими пусть и дальними, но родственниками.

— Все мы родственники друг другу, — своеобразно утешил меня Итирус. — В определенном смысле, конечно.

Я не стала развивать неприятную тему, рискующую переродиться в очередной пустой диалог, и передвинулась на шаг вправо, устремив свой взгляд на следующее надгробие. Под ним покоилась явно совсем молоденькая девушка, почти ребенок. На это указывало изображение, чьи контуры еще угадывались на зеленом от лишайника камне, — сердце, переплетенное розами. Обычно такой знак высекают на могилах тех, кто в своей жизни не познал ласки мужчины. Он означает, что теперь несчастная является невестой Олеона.

— Н-да, Олеон, надо сказать, просто в восторге от этой легенды, — опять вмешался Итирус, на этот раз не пытаясь скрыть откровенного сарказма. — Делать ему нечего, чем со всякими бестелесными душами якшаться. Но твой выбор весьма интересен, Киота. Здесь покоится Лилиана Ильянс. Ничем не примечательная простолюдинка без всякого магического дара. Погибла по нелепой случайности — отправилась зимой в лес по дрова, а на обратном пути налетел сильнейший буран. Ты знаешь, что в Микароне погода бывает весьма непредсказуемой. В итоге несчастная замерзла буквально в шаге от ограды собственного дома. Особый драматизм ситуации придает тот факт, что через неделю она должна была сыграть свадьбу. Но… Судьба подчас бывает весьма жестокой.

Я глубоко вздохнула. Это уж точно. Наверняка Лилиана считала дни, оставшиеся до торжества. Готовилась, шила наряд. Знала ли она, выходя утром из дома, что ей не суждено больше увидеть родных? Вряд ли.

— Пусть будет она, — твердо проговорила я, отступив на шаг и придирчивым взглядом окинув покосившееся надгробие. — Я так решила.

— Уверена? — Итирус с сомнением цокнул языком. — Лилиана была милой девушкой, но она жила несколько веков назад. В то время магия была под полнейшим запретом. Как она отреагирует, попав из страшных Темных веков в современный Микарон? Не сойдет ли с ума, осознав, что давно открыты путешествия между мирами и существует великое множество других рас?

— Это ждет любого, кого бы я ни выбрала. — Я пожала плечами. — Так что какая разница? Ее история мне понравилась. Вряд ли перепуганная девушка создаст большие проблемы городским властям. Думаю, местное отделение магического департамента поможет ей адаптироваться.

Итирус как-то странно хмыкнул, но продолжать спор не стал. Вместо этого он показал жестом, чтобы я отошла подальше, и тщательно засучил рукава свободной темной рубахи. Я повиновалась, принявшись медленно отступать и не отводя при этом от него взгляда ни на секунду. Смотри, Киота, и запоминай! Когда еще повезет присутствовать при подобном?

Когда я удалилась на достаточное расстояние, Итирус повелительно вскинул руку, позволяя мне остановиться. Затем шагнул к надгробию. Я ожидала, что он по обыкновению вытащит откуда-нибудь из небытия лопату и примется разрывать могилу, но бог мертвых обошелся без применения физической силы. Он простер обе руки ладонями вниз и растопырил пальцы, словно нащупывая что-то под собой. Затем резко сжал кулаки. Повеяло прохладным ветерком, напоенным озоном. Влажная земля перед ним зашевелилась, сама собой поползла вверх, словно дрожжевое тесто из кастрюли.