Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

Вопреки сложившейся в исторической литературе традиции жаркого боя между французами и русскими тогда не случилось! На самом деле небольшой французский авангард не рискнул кинуться на внушительно расположившихся русских, с которыми они на этой войне еще не встречались. Поскольку задачей русских было стоять и ждать нападения, то они тоже не спешили ввязываться в большую драку. Стороны предпочли маневрировать и лениво перестреливаться, изредка сходясь на штыках. Не потому ли потери с обеих сторон были скромными: сотня – у французов и 141–145 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести у русских. Так ничейно закончилась первая хоть и 5-часовая, но вялая схватка русских с французами в кампании 1805 г. Русский арьергард отошел за Ламбах – французские драгуны не спешили их преследовать, держась на почтительной дистанции.

После Ламбаха союзники разделились. Они стали отступать к Вене двумя параллельными колоннами – на расстоянии 25 км друг от друга. Этим маневром они уменьшили количество войск, идущих одной дорогой. Если для небольшой армии союзников не хватало места для движения по одной дороге, то для почти что 150 тысяч французов – и подавно. Пришлось и Наполеону «разбросать» свои мощные корпуса по нескольким дорогам: иначе – идя одной колонной – все они растянулись бы на расстояние в 100 км! В результате корпус Бернадотта все же серьезно отстал от головных корпусов Великой армии.

Казалось, Кутузов готовится задержать французов на берегах глубокой и быстрой реки Энс (приток Дуная). Это был очень выгодный оборонительный рубеж: ее восточный (русский) берег был не только высок, но и весьма крут. Тем более что австрийцам Мерфельдта он поручил защищать мост у Штейера. На самом деле Михаил Илларионович, очевидно, предпочел схитрить: имитируя готовность к обороне на водном рубеже, он на самом деле продолжил отступление на Кремс. Узнав об этом, Мерфельдт тоже не стал сильно «напрягаться» у моста под Штейером.

Переправа 3 ноября через Энс главных сил Кутузова прошла успешно. Сотни драгун Вальтера и конных егерей Мильо с одной лишь пушкой, примчавшихся первыми, безусловно, было мало для захвата моста или серьезной атаки на заканчивавших переправу русских.

…Последние русские солдаты только-только перешли мост, как на него ворвались французские кавалеристы. Первым на мост на тонконогом стройном коне, посверкивая обнаженным кривым клинком, влетел всадник в ярко-желтом, канареечном наряде, с длинными развевающимися черными волосами и летящими по ветру диковинного вида и цвета шарфами. В таком немыслимом наряде во французской армии мог щеголять только Мюрат. На полном скаку несся он вперед! Но тут громыхнули пороховые заряды, заложенные спешенным эскадроном Павлоградских гусар! Почти перед самой мордой разгоряченного погоней восточного скакуна Мюрата с шипением и свистом взметнулись в небо фонтаны искр, вскинулись языки пламени…

«Король храбрецов» картинно вздыбил коня, потом медленно на дыбах повернул его и столь же картинно – гарцующим шагом поехал прочь! С русского берега, восхищенные отчаянной смелостью первого щеголя Франции и ее лучшего клинка, не стали стрелять герою в спину! Не геройская была бы смерть «короля храбрецов»…

Возможно, это всего лишь красивая солдатская байка, поведанная бывалым усачом-воякой безусым новобранцам на солдатском биваке, но как без них – баек – обойтись?!.

Итак, на бурном Энсе задержать врага союзникам не удалось. Уже рано утром 5 ноября основной мост через реку был восстановлен и кавалерийский авангард Мюрата (гусары Трейяра, конные егеря Мильо и Фоконне, драгуны Вальтера, кирасиры Нансути и д’Опуля при поддержке гренадер Удино) продолжил погоню за неприятелем. Не прошло и часа, как они уже нагнали австрийцев у деревеньки Штремберг. Французские гусары при поддержке гренадер опрокинули три австрийских батальона кроатов (хорватов) и несколько эскадронов гессен-гомбургских гусар генерала Ностица и в 20 км от места переправы на лесной опушке у деревеньки Эд напоролись на… четыре русских батальона и несколько эскадронов Павлоградских гусар из 3-тысячного арьергарда генерала Петра Ивановича Багратиона.

Висевшие на плечах отступавших австрийцев французские кавалеристы под личным началом самого удальца Мюрата с ходу врубились в русских, опрокинули их, вырвались на лесную поляну, где налетели на оставшуюся часть багратионовского арьергарда – Азовский мушкетерский, Киевский гренадерский, 6-й егерский и Павлоградский гусарский полки. Их тоже смяли, и они стремительно покатились назад: кто – по дороге, кто – напрямик через Амштеттенский лес, величественный в своей зимней ипостаси.

Мюрат – в своем «павлиньем наряде», с маршальским жезлом в руке – в окружении генералов Вальтера, Удино, Трейяра и Мильо с гусарами и конными егерями продолжил их преследование. Отчаянная рубка не прекращалась ни на дороге, ни в лесу. Но как только сражающиеся выскочили на огромную лесную поляну, там их встретила конно-артиллерийская рота сколь храброго, столь и хланднокровного подполковника Алексея Петровича Ермолова и 8 батальонов пехоты (Малороссийский, Апшеронский и Смоленский мушкетерские полки, 8-й егерский полк) с 10 эскадронами Мариупольского гусарского полка генерала Михаила Андреевича Милорадовича.

Только-только Милорадович хладнокровно пропустил сквозь свои ряды бесформенные толпы багратионовских солдат, как тут же показались догонявшие их потерявшие строй массы французов. Настал час ермоловских артиллеристов показать врагу всю свою удаль: огонь они открыли чуть ли не в упор! Это был фирменный прием их командира, принесший ему в Наполеоновских войнах невероятную популярность среди своих «братьев по оружию» и признание среди неприятельских «коллег по цеху»! Тем временем русский генерал запретил своим воинам заряжать ружья и грозно крикнул: «Гренадеры, вспомните, как учил вас работать штыком в Италии Суворов!» «Пуля – баба (у Суворова – «дура»), штык – молодец!» – любили повторять его знаменитые ученики – Багратион и Милорадович своим солдатам. Русские батальоны со всего маху – от души – ударили по врагу…

Побоище было невероятное: даже под Мюратом убили коня! Выжившие в той мясорубке потом с ужасом вспоминали ту схватку. Подоспевшие гренадеры из бригады Дюпа (1-я сводно-гренадерская дивизия Удино из элитных рот, взятых из полков линейной и легкой пехоты) на какой-то миг потеснили русских, но силы все же были неравны и французы откатились в лес. Уже смеркалось, когда на поле боя появились 2-я и 3-я бригады дивизии Удино и последний, вспомнив свою удалую гренадерскую молодость, сам кинулся в штыки! Навстречу ему бросился со своими гренадерами сам Милорадович – ничуть не меньший смельчак!! И снова все вокруг заскрежетало и захрустело!!! Никто никому не уступал…

Обе стороны, естественно, рапортовали своим командующим о… полной победе над неприятелем. Мюрат и вовсе «зарапортовался»: доложил Наполеону о своей победе над… всей русской армией под началом самого Кутузова! На самом деле передовые посты обеих сторон остались «на расстоянии пистолетного выстрела друг от друга», т. е. прямо на месте схватки. Таким образом, обе стороны с полным основанием заявили, что они сохранили за собой поле боя, а противник «бежал».