Ловушка для охотницы - Морин Чайлд

— Коннор, хватит…

— Почему? — он нежно поцеловал Эмму в шею, следом принимаясь водить языком по ее коже.

Эмма тотчас ощутила знакомое бурление крови, предвосхищающее очередную вспышку желания. Ее утомленное тело мгновенно ожило при одном лишь прикосновении к нему губ мужчины.

Но как получилось, что, зная друг друга достаточно долго, они лишь недавно открыли для себя волшебный мир взаимной ласки? И теперь, совершив это открытие, смогут ли вернуться к прежним дружеским отношениям?

Сердце Эммы заныло щемящей болью. А если они не сумеют обуздать страсть? Обретя эликсир любви, не рискуют ли потерять что-то не менее важное, невосполнимое? Девушка со стоном прикрыла глаза. Затем твердо произнесла:

— Пожалуйста, Коннор, остановись.

— Ты берешь командование на себя? — со смехом спросил он, приподнимая голову. Его губы изогнулись в очаровательной улыбке, и Эмма с трудом подавила желание прикоснуться к ним подушечками пальцев. — Какая красивая командирша. И почему же я раньше не замечал этого?

— Ты не замечал многого.

— Верно. Но теперь я стараюсь наверстать упущенное.

Он еще сильнее прижал свои бедра к бедрам Эммы, Она чувствовала, что теряет остатки разума. Почти сдаваясь, девушка все же заставила себя произнести как можно жестче:

— Коннор! Пора прекратить…

— Хорошо, хорошо.

Мужчина медленно расстался с ее телом.

Эмма до боли прикусила губу, чтобы невольный возглас отчаяния не вынудил Коннора вновь заключить ее в объятия и еще раз овладеть ею. Боже, что происходит? Настоящий красавец, потрясающий любовник желает подарить ей ласку, а она пытается остановить его?

Да. Разум советовал Эмме проявить осмотрительность, но тело, тело умоляло позабыть о здравом смысле и отдаться чувствам. Голова кружилась, и девушка уже не понимала, какой выбор станет правильным.

Соскользнув с капота автомобиля, Эмма поспешила подобрать с пола комбинезон. Ей казалось, что, натянув одежду, она обретет уверенность в себе.

Повернувшись к Коннору спиной, она торопливо застегнула молнию почти до самого подбородка. Глупо, ведь мужчина только что видел ее обнаженной, но сейчас Эмма нуждалась в одеянии, словно воин в боевых доспехах.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь побороть внезапно охватившую ее дрожь. Потом решительно повернулась к Коннору.

Он уже успел надеть джинсы, но торс его все еще оставался обнаженным. Более искушающего зрелища нельзя было представить. Эмма облизала пересохшие губы. Сейчас она ощущала себя льдинкой, брошенной в стакан с горячим напитком, в то время как ей требовалось проявить силу воли.

Разве она забыла про свой план? Она должна отомстить за обидные слова в ее адрес. Но к чему привела эта месть? Она оказалась в положении потерпевшего кораблекрушение, у которого для спасения не осталось даже лодки. Эмма не представляла, как теперь выпутаться из сложившейся ситуации.

И даже не была уверена, что собирается из нее выпутываться.

Сердце девушки вновь мучительно заныло. Но разве случилось страшное? Ну, позволила себе немного, поддалась зову плоти… Главное — не предаваться опасным мечтам о серьезных отношениях. При столкновении с реальностью подобные мечты, как правило, разбиваются вдребезги. И Эмма знала об этом. Судьба уже несколько лет назад преподнесла ей жестокий урок.

Но Коннор-то тут при чем? С ним все по-другому. Тем не менее кажется, их отношениям пришел конец. Верная старая дружба сгорела в огне необузданной страсти. А то, что вспыхнуло между ними, вряд ли можно назвать любовью.

— О чем думаешь? — нарушил молчание Коннор. — Я лично о сюрпризах судьбы.

— Неужели?

— А чем ты обеспокоена? — Коннор просунул голову в горловину темно-красной футболки.

— Нам обоим следует побеспокоиться, — тихо промолвила Эмма, потом громко добавила:

— Мы должны прекратить это.

В ответ раздался веселый смех.

— Дай мне пять минут, и я заставлю тебя изменить решение.

Эмма не сдавалась.

— Коннор, я призываю к благоразумию.

— Понятно. — Теперь уже нахмурившись, Коннор протянул руку и выключил радио. Они безмолвно взирали друг на друга, и единственным звуком в воцарившейся тишине был шум лопастей вентилятора, разгоняющего горячий воздух.

Атмосфера накалилась до предела. Правда, девушка пыталась совладать с обуревающими ее эмоциями. Тяжело вздохнув, она продолжила:

— Прошлую ночь можно сравнить со случайным столкновением автомобилей на трассе.

— Потрясающее сравнение, — хмуро заметил Коннор.

Эмма продолжала, не обращая на него внимания.

— Но сегодняшний вечер доказал, что авария слишком серьезна.

Коннор кивнул.

— Серьезнее не бывает.

— Какие будем принимать меры?

Покачав головой, Коннор скрестил руки на груди. Ноги его были расставлены в боевой стойке, и Эмма удивленно гадала, от кого он готовится обороняться. От нее? Или же от самого себя?

— Уверяю, я пришел сюда вовсе не ради повторения прошлой ночи.

Эмма растерялась. У нее вырвался тяжелый вздох.

— Понятное дело…

— Просто я пришел сюда поговорить, — спокойно объяснил Коннор. — И вот… — он развел руками, смущенно глядя на девушку. — Кстати, Эмма, запирай эту проклятую дверь, когда остаешься здесь одна.

— О чем ты?

— Сюда может проникнуть кто угодно.

— Действительно. Именно так и случилось. — Эмма усмехнулась.

— Да, но меня-то ты знаешь.

— И очень хорошо.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ярость, мгновенно завладевшая девушкой, не отпускала.

— Я хочу сказать, что ты жестокий человек. А запирать или оставлять открытой дверь в принадлежащей мне мастерской — мое личное дело.

— Конечно, конечно… — Коннор начал отступление.

Внезапно девушка обрела спокойствие. Робкий в данный момент голос Коннора лишил ее агрессии.

— В своем гараже я в полной безопасности, — уже миролюбиво произнесла она.

— Не сомневаюсь. Но все же глупо предоставлять шанс возможным грабителям.

— Я не глупая и не разделяю твоих опасений. Коннор вздохнул.

— Я не называл тебя глупой.

— Ты сделал это только что.

— Господи, успокойся, Эмма. Давай не будем ссориться.

Эмма и сама не понимала своего поведения. Сложная путаница мыслей, эмоций, ощущений образовала гремучую смесь, взорвавшуюся внутри и разлетевшуюся шквалом осколков. В данный момент девушка испытывала острую потребность остаться одной. Ей нужно было подумать. Необъяснимый страх нарастал в ее душе, и она не могла справиться с ним.