Внучка бабушки француженки - Лариса Яковенко

– Андрей Петрович, мне кажется, что это самый удобное место для похищения бриллиантов, – сказал Комаров. Поднимаясь по ступенькам, грузчик замедляет ход, в этот момент из-за кустов выскакивают шустрые ребята, вырывают ящик и убегают.

– Их преследует охрана, которая стреляет, – осторожно заметил Забелин.

– Да, что-то здесь не складывается, – задумчиво сказал Веселов. Чует мое сердце, что Сидорчук придумал фишку, а какую, не пойму.

– Он должен как-то отвлечь охрану, чтобы она не сразу погналась за преступниками, – предположил Степан Иванович.

– Согласен. Только как? Вечером идем в парк и отсматриваем все подходы к галерее.

– Почему не днем? – спросил Алексей.

– Потому что вечером он будет в театре. Я, конечно, перестраховываюсь, но вдруг днем фигурант болтается по парку? Наше появление у галереи его насторожит. Мы ведь его маршруты отследить не можем, вычислит наружку на раз.

Забелин поставил джип возле ресторана, который располагался напротив театра оперетты. – А вот и наши дамочки идут, – улыбнулся он, – выглядят на все сто.

– Максим, дай бинокль, я на них погляжу, – сказал Степан Иванович. Одна в шляпе, а вторая повыше?

– Они, дед.

– Геля, не верти головой, – услышали все голос Анны. Веди себя спокойно, ты ведь в театре, а не на футболе.

– Аня, я его что-то не вижу.

– Значит, он уже в зрительном зале. Пока ты перемеривала шляпы, пока Максим микрофон на них устанавливал, мы немножко задержались. Ничего, в антракте увидим.

– Аня, ты фотографию не забыла?

– Нет, сядем на место, я открою сумочку, и ты еще раз на снимок посмотришь.

– У нас с вами есть свободное время, – можете прогуляться, подремать, – сказал генерал. Примерно через час, Максим, включишь микрофон.

– Давайте перекусим, – предложил Степан Иванович, – моя Клавдия тормозок собрала, боится, что оголодаем.

– Дед, гости к вам еще не приходили? – поинтересовался Забелин.

– Вчера вечером нанесли визит. И дочка и зять. Клавдия – молодец. Потребовала показать документ на дарение дома, на глазах у всех его порвала, потом схватила мое охотничье ружье и как закричит, – убирайтесь, и чтоб больше я вас здесь не видела. Гостей как ветром сдуло. Потом заплакала, но я ее успокоил.

– Крепко успокоил? – засмеялся Алексей.

– Нежно, – улыбнулся дед.

Услышав через микрофон аплодисменты и стук сидений, – Веселов сказал, – внимание, антракт. Сейчас выход наших дам.

– Геля, кажется, это он, идет в буфет. Занимай вон тот столик, я за пирожными.

– Аня, ну зачем ты их взяла, сладкое на ночь – это лишние калории, – громко произнесла Гелена Казимировна.

– Бутерброды с рыбой и икрой какие-то подсохшие, я не решилась.

– Так мы идем на выставку бриллиантов?

– Обязательно.

– Я слышала, что она будет проходить в музее.

– Глупости, в газете было написано, что в галерее, – ответила Анна, заметив, как в их сторону обернулся Сидорчук.

– А вот и не глупости, мне соседка сказала, ее муж в музее работает, уж он точно знает. Вроде бы устроители выставки с галерейщиками в последний момент в цене аренды не сошлись. Да, мне донесли, что у твоего мужа новая секретарша. Говорят, она полненькая, улыбчивая, чай носит, бутерброды, пирожки. В общем, активно обхаживает. Смотри, подруга, как бы она не увела у тебя Андрея.

В джипе все затряслись от смеха.

– Ну, Геля, никак не может без своих выкрутасов, сегодня я ей точно уши надеру, – пробормотал Веселов.

– Гелька, что ты мелешь, – услышали все шепот Анны.

– Так я ж для конспирации, – хихикнула та. Пошли, в туалет заскочим. Мальчики, не слушайте, как мы пукать будем.

Громкий хохот прервало треньканье мобильника Головкина.

– Товарищ капитан, на телефон старшего лейтенанта Горбунова поступил звонок. Мужской голос пригласил его сегодня вечером в гости, тот ответил, что дежурит, они договорились встретиться завтра в 9 утра.

– Что-то рановато для пьянки, – сказал Дубинин.

– Сидорчук торопится, информацию от дамочек получил и забеспокоился. Если место выставки перенесут, ему придется менять план. Алексей, завтра слушаешь встречу друзей. Определил, куда поставишь «Ниву»?

– Мы с Максом выезжали на место, все будет нормально, Андрей Петрович.

– Вот и хорошо. Завтра окончательно уйдет один процент наших сомнений.

Забелин открыл дверь джипа. Наши дамы идут, – что-то случилось?

– Хотим узнать, все ли получилось, – улыбнулась Анна Сергеевна.

– На пятерку, – откликнулся Алексей.

– Андрей, ты не очень на меня сердишься? – с опаской спросила Гелена.

– Я с тобой дома поговорю.

– Тогда мы пошли, – сказала Истомина.

– Куда?

– К галерее, вы же туда сейчас поедете. А мы пешочком прогуляемся, здесь же рядом.

– Ну что ты с ними будешь делать? Все знают, обо всем догадываются, – вздохнул генерал. Поехали.

Подруги подошли к галерее.

– Геля, помнишь, когда-то здесь мы с тобой Муслима Магомаева и Анну Герман слушали. А вот тут была деревянная пристройка, в ней артистические уборные располагались. Стоп, стоп.

– Что?

– А то, пристройку снесли, а дверь, через которую они попадали на сцену, должна остаться.

– Может ее заложили?

– Надо проверить. – Андрей, вы где? – спросила по телефону Анна Сергеевна.

– У служебного входа.

– Идите срочно к нам, мы стоим у противоположного торца здания, пусть Максим фонарь захватит.

Внимательно осмотрев стену, они отыскали едва заметные признаки заложенной двери.

– Надо на нее изнутри посмотреть, – произнес Комаров. Григорий, какая здесь охрана?

– Сейчас один сторож. Выставок нет, особо стеречь нечего. Давайте я сейчас директору галереи позвоню, чтобы он распорядился нас впустить.

Они прошли через длинный зал и поднялись на сцену, закрытую тяжелым занавесом.

– Дамочки, притормозите, не спускайтесь вниз, ступеньки больно крутые, как бы не упали на каблуках, – забеспокоился дед.

– Ань, ты что-нибудь видишь?

– Только спины мужиков, они стену осматривают.

– Андрей, ну что? – хором спросили подруги, когда он подошел к ним.

– Всем на выход, потом расскажу. Генерал шел по галерее и улыбался, – фишку твою, Сидорчук, мы разгадали. На улице он обнял дам и расцеловал. Я готов сделать для вас все, что угодно, говорите, что вы хотите.