Будничные жизни Вильгельма Почитателя - Мария Валерьева

благозвучном языке, застегнуть рубашку на все пуговицы, чтобы скрыть полосу, которую обыватель мог вполне спутать с отметиной, оставшейся после неудачного опыта с веревкой и мылом. Он включил погромче любимую музыку, выехал на проспект, где, как обычно бывает в послеобеденное время, люди галдели и трещали, носились куда-то, сигналили, шумели, кричали, обзывались, перебегали дороги и вели ту суетливую и бессмысленную жизнь, что дана лишь людям. Необъяснимо насыщенную, но короткую и хрупкую.

Вильгельм направлялся на другой конец города, где его должны ждать. Во всяком случае, он надеялся, что звучал достаточно устрашающе и никто не решился улизнуть. Он выехал с проспекта, пронесся мимо спящего цирка и банка, заросшего розами и флагами, и направился в «правый» район, который расположился за «правым» длинным мостом. Названия Вильгельм упорно не запоминал. Дома в городе все практически одинаковые.

«Позорище. А когда-то люди строили Пантеоны», – грустно подумал Вильгельм, проехав длинный дом-червь, облепленный утеплителем.

Вильгельм каждый раз говорил, что переедет в другой город, но последние десять лет даже не мог покинуть собственной квартиры, которая далека от идеальной. Извращенная и грязная гармония. То, что так нужно в мире-карусели.

Вильгельм пролетел на красный, немного облив водой из лужи кого-то на остановке. Новый поворот, новая безликая улица. Обиднее всего за природу, которую люди, поселившиеся в коробочных лагерях железа, стекла и бетона, уничтожали. Рубили и жгли леса, загрязняли воды и воздух следами своей жизни. Люди плевали в лицо Почитателю, сами того не понимая, но он-то понимал все.

Когда Вильгельм свернул с основной дороги и выехал на проселочную, он включил музыку еще громче. Он любил, когда из-за музыки невозможно ничего слышать – словно мир немел на четыре минуты, и в эти моменты Вильгельм отдыхал.

Склад находился за длинной проселочной дорогой, окруженной деревьями. Покатые облезшие бока склада были скрыты за высоким забором, над которым болталась табличка «Глина. Стройматериалы. Щебень». Эльгендорф глянул на нее и усмехнулся. Он никогда и подумать не мог, что людей так легко обмануть. Железные двери раскрылись, и машина заехала в пустой двор. Вильгельм владел складом и всеми его пристройками, включая бесконечные линии туннелей под городом, которые были ему и его помощникам нужны. Когда-то он выиграл все это у какого-то пьянчуги в покер – тогда в азартных играх ему везло.

На улице парило, а за деревьями виднелся завод, выбрасывавший в голубое небо облака красного пара. Вильгельм взял вещи и, даже не поставив машину на сигнализацию, направился к одной из пристроек, бока которой изувечены ржавчиной. За железной дверью ждала пустота, разбросанные там и сям бумажки, пакетики чая, пыль и открытая дверь, ведущая в подвал, откуда доносились громкие разговоры. Вильгельм подошел ближе.

– Я тебе говорил – не надо было ему звонить! Мы и без него справимся, а сейчас кто-то огребет по полной! – тараторил мужской низкий голос, слегка хриплый от курения.

– Огребет, не огребет, а без него мы ничего не сделаем! – ответил второй голос, принадлежавший тому самому секретарю, звонившему утром. – Мы же сами виноваты! А у него из-за нас могут быть проблемы!

Вильгельм знал – вся правда говорится за спинами героев обсуждений. Он присел на табуретку у лестницы и продолжил слушать.

– Мелкий обсосок! Зачем ты позвонил? Еще раз подлизаться к начальнику?! – закричал третий голос, принадлежавший Яне Горбуновой, чья фамилия полностью описывала внешний вид женщины.

– О чем ты? – воскликнул секретарь, по звуку схватив что-то со стола дрожащей рукой. – Я же просто секретарь, я делаю свою работу! И если происходит что-то неотложное, моя обязанность доложить начальнику!

– Обязанность?! Да тебя здесь вообще быть не должно! – завизжала Яна, а Вильгельм прямо-таки видел, как ее неприятная физиономия скривилась. – Да я прорубала себе место через всех знакомых! А ты просто приперся, видите ли, через собеседование!

– Но ведь так и было!

– Мы бы справились сами, если бы ты не влез! Подтерли бы что-то, подделали! Никто бы и не узнал о том, что что-то произошло! – Воскликнул еще один мужской голос.

– Но потом бы все равно раскрылось! И он бы узнал, что вы виноваты в его проблемах! – крикнул секретарь Егор, будто случайно, и, как только эти слова вылетели, послышался топот женских ног, что-то было брошено в Егора.

– Яна, Яна, успокойся! – закричал секретарь, убегая от коробок бумаги для печати и пачек ручек, как от снарядов. – Ты же все разнесешь!

– Плевать! Мы все скажем, что ты виноват! – воскликнул мужской голос, принадлежавший Павлу Григорьевичу – бывшему мужу Яны, который все еще жалел об их разводе. – Подвалов тут много – бросим и никто тебя не найдет!

Вильгельм хмыкнул, поднялся с насеста и решил все-таки спуститься. Куриные разборки рабочих слушать даже весело, но вот угроз смерти, пусть даже и шуточных, он не потерпит. Не в его подвалах. Его руки будут чисты.

– Что тут происходит? – поинтересовался «Валерий Константинович», вальяжно спускаясь по крутой лестнице, не держась за перилла и засунув руки в карманы. – Я слышал крики и, готов поспорить, вы очень оживленно обсуждали то, ради чего позвали меня в мой выходной.

Внизу тепло, горело несколько лампочек, освещавших длинный офис с разбросанными по периметру столами. Вдали виднелись двери, между рабочими местами стояли книжные шкафы и были расклеены карты районов с красными точками. Весь пол усыпан листами бумаги и ручками, вывалившимися из коробок.

– Валерий Константинович! – воскликнула Яна, которая с видом котенка, представлявшего себя тигром, уверенно шла по направлению к боссу. – Мы не хотели вас тревожить! У нас кое-какие трудности, но мы их можем уладить и самостоятельно!

– Но меня все-таки позвали, – отрезал Вильгельм. – Не будут же меня звать просто так.

– Это все Егор! У нас все хорошо, вы не беспокойтесь, Валерий Константинович! Поезжайте домой, мы справимся! – поддакнул Яне ее бывший муж.

– Заткнитесь. Прекратите превращать мой подвал в хренов курятник. Знаете ли, если один цыпленок убегает и ходит ночью у курятника, лис приходит и сжирает всех, а не только беглеца, – сказал Вильгельм, а подчиненные в ужасе отшатнулись.

Эльгендорф обвел взглядом дрожавших от страха подчиненных. Еле заметно довольно улыбнулся.

– Вы не можете признать своих ошибок и сваливаете их на секретаря, от которого пока не было проблем. Зато от вас – хоть отбавляй. Даже если я редко появляюсь, это не означает, что мне все равно. Ваша забота – делать так, чтобы приезжать мне вовсе не приходилось, уяснили?

– Шеф, но проблем ведь и не было! Поставки идут, клиенты есть! – вставил гнусавым голосом Николай Гущин, которого никак, кроме «Гусь», не называли. Шея