Ледовые пираты - Дирк Гузманн

Она задержала дыхание. Приближался первый из преследователей. Не замедляя темпа, он проскакал дальше по дороге. Второй появился немного погодя, но и он пронесся мимо места, где пряталась Мательда.

Она очень медленно приходила в себя, прижав руку к груди, чтобы успокоить бешеное биение сердца. Попытаться добраться до дворца? Только там она могла бы чувствовать себя в безопасности. Правда, наверняка ее преследователи догадались, что она направляется именно туда. И будут ждать ее уже на месте. Пожалуй, было бы разумнее добраться до маленького острова — там стоял сарай, где Мательда хранила свою тайну.

Но только она решила поискать лодку для переправы, как снова услышала топот копыт — преследователи возвращались.

На этот раз всадники приближались медленно. Видимо, заметили, что добыча свернула в сторону, и теперь будут искать ее в тени между домами и живыми изгородями, осматривать боковые дороги, где плескалась вода каналов. По крайней мере, она сама бы так и поступила.

Ее сердце снова бросилось в галоп, и она легонько пустила вороного вперед, чтобы от его шагов не было слышно никаких звуков. Мательда направилась вдоль узкого канала, по которому, она знала, сквозь хаотичное нагромождение домов в конце концов можно было добраться до дворца.

Между домами была кромешная тьма. Редких огней в окнах едва хватало для того, чтобы не натолкнуться на дверь, стену или забор. Лишь вода в канале, блестящая в свете звезд, указывала ей дорогу.

Когда Мательда снова остановилась, уже ничего не было слышно. И эта тишина напрягала ее больше, чем недавние крики и отдаленный топот копыт. Вряд ли Рустико и Элиас прекратили преследование, они определенно затаились где-то под покровом ночи. Скорее всего, они сейчас тоже прислушиваются к каждому шороху, пытаясь определить, где же беглянка. С величайшей осторожностью она направила лошадь дальше, в сторону от главного пути.

Мательда как раз собиралась свернуть за угол дома, как позади вспыхнул свет факела. Послышались голоса двоих мужчин. Девушка замерла. И тут чья-то рука ухватилась за упряжь ее лошади, а другая крепко схватила ее за лодыжку.

— Никто не убежит от Маламокко, — услышала она рычание Рустико.

Мательда тщетно пыталась резко развернуть коня.

— Слезай! — Это был голос Элиаса. И еще одна рука, вцепившись ей в лодыжку, потянула вниз.

Это прикосновение было возмутительным! Хуже, чем то, что произошло в кабинете Рустико. Одним резким рывком Мательда освободила ногу, спрыгнула с другой стороны коня и бросилась бежать.

Первое, что она услышала за своей спиной, был смех Рустико, а второе — быстрые шаги Элиаса. Она понимала, что далеко не убежит, и в какой-то момент у нее возникла мысль кинуться в канал, чтобы утонуть в нем. Это было лучше, чем попасть в руки злодеев.

Чья-то рука вцепилась в ее волосы, но ей снова удалось вырваться. Боль придала ей сил.

И тут перед ней загорелся еще один факел. Может быть, этот свет был ее спасением? Группа поздних пьяниц или ночной сторож — все равно, кто бы ни шел ей навстречу, он должен ей помочь!

Мательда бросилась за угол, ноги заскользили по грязи, однако она нашла опору, вцепившись в кольцо для привязи лошадей в одной из стен. И тут наткнулась на чью-то фигуру. Ей было все равно, кто это. Слабыми пальцами она вцепилась в его одежду.

«Помогите мне!» — хотела крикнуть она, однако изо рта вырвался только хрип. Руки преследователей уже схватили ее сзади и поволокли прочь. Отбиваясь обоими кулаками, Мательда попала кому-то в голову. Кто-то ударил ее в нижнюю часть живота, и она упала на колени, однако ее тут же дернули вверх за руку.

— Хватит! — громогласно заявил Элиас. Его искаженное лицо дрожало в свете факела.

— Похоже, она тебя не хочет, — раздался чей-то спокойный громкий голос со странным акцентом.

Мательда откинула с лица распущенные волосы. Рядом с ней стояли Элиас и Рустико, а напротив них — два странно выглядевших незнакомца. Один из них — худой, такого же роста, как она, зато второй был высок и крепок — факел в его руке выглядел соломинкой. Лица обоих мужчин скрывали капюшоны. Из-под грязно-серого плаща высокого мужчины спадали вниз длинные пряди светлых волос.

— Идите своей дорогой, — прошипел Рустико и отвернулся. Он знаком приказал Элиасу следовать за ним, и Мательда почувствовала, как ее поволокли прочь. Чужестранцы стояли как вкопанные.

— Помогите! — крикнула она. — Я дочь дожа. Отец наградит…

Чья-то рука зажала ей рот, заставив замолчать.

— Стойте! — прогремел светловолосый незнакомец. Слова он произносил с каким-то гортанным акцентом.

Однако Рустико с Элиасом даже не обратили на него внимания. Мательда царапала чьи-то руки, державшие ее, отбивалась ногами, но ее удары не достигали цели. В конце концов она потеряла почву под ногами — теперь Элиас тащил ее на себе.

— Стойте, я сказал! — раздался снова тот же бесстрастный громкий голос, и второй мужчина что-то сказал своему спутнику — что именно, Мательда не разобрала. Ну почему ей так не повезло — попасть на этих двух трусов! Вариантов не оставалось — только она сама могла себе помочь.

Резко развернувшись, она что было силы впилась зубами в руку Элиаса. Он вскрикнул и отпустил ее. Однако Мательда не отстала от него. Она прокусила зубами тонкую кожу его руки так глубоко, что почувствовала артерии и тонкие кости. Тогда она сильнее сжала зубы, стараясь попасть именно в наполненные сосуды, и кровь потекла по ее языку. Теперь уже Элиас пытался избавиться от нее, а она, Мательда, держала его.

Лишь после сильного толчка Элиасу удалось сбросить ее. Мательда упала в грязь. Кровь Элиаса была у нее на губах, а что-то, что могло быть его кожей, приклеилось к небу. Она почувствовала тошноту.

Чьи-то руки обхватили ее за бедра и подняли вверх.

— Что ж, если ты ее не хочешь, то ее заберу я, — услышала она голос высокого незнакомца.

Тошнота усилилась. Вместо того чтобы очутиться на ногах, Мательда оказалась на плече незнакомца, вися головой вниз, и ее стошнило. Чья-то рука поддерживала ее за лодыжки, не давая сползти с плеча и упасть.

Тут раздались злобные голоса, лязг железа, кто-то закричал…

Мательда ощутила, как ее кожа враз покрылась холодным потом. Она широко раскрыла глаза, но внизу не увидела ни земли, ни ног незнакомца, ничего. Одна чернота ночи.

Риво Альто, резиденция дожа

Никогда раньше Мательда не погружалась в беспамятство. Правда, в детских играх она часто изображала девицу, которая, увидев злобное чудовище, падала в обморок. Однако каждый раз при этом Мательда пугалась состояния беспомощности, когда ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не чувствуешь, не можешь двигаться и полностью предоставлена чужой воле. И пусть она себе это только представляла, но само чувство вживания в это состояние вызывало у нее больше страха, чем разодетые в старые шкуры друзья по игре. Но сейчас она действительно впала в беспамятство, и страх оказался куда сильнее, чем девушка могла себе представить.