📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДрамаНаши - Сергей Довлатов

Наши - Сергей Довлатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Перейти на страницу:

Знакомый инструктор ЦК не без усилий приостановил это дело.

Но вернемся к моей собаке. Раза три я пытался выдать ее замуж. И все три попытки рухнули.

Второй жених обладал плебейской худобой и силой. Напоминал учителя физкультуры из провинции. Был чем-то похож на Аркадия Львова.

Он решил не тратить времени даром. Обойтись без любовной игры. Действовал, как говорится, на хапок.

Глаша его больно покусала.

А он еще и сопротивлялся, как жлоб… Так и ушел ни с чем. Веселый такой, без комплексов…

Почему же Глаша его отвергла?..

Видно, капля романтики необходима…

Третий жених беспрерывно чесался. Кроме того, у него был слабый мочевой пузырь. Да и шерсть грязноватая, с проплешинами. А родословная – я посмотрел – исключительная. Значит, вырожденец. Наподобие Володи Трубецкого.

Глаша его просто игнорировала.

Так и осталась девицей. А дальше уже было поздно. Знакомый кинолог сказал:

– А вдруг не разродится, что тогда?.. Мы имеем право рисковать своей жизнью. Рисковать чужой – порядочным людям не дано…

Сейчас Глафире двенадцать лет.

Двенадцать лет мы знакомы.

Двенадцать лет нашу семью потрясают раздоры и всяческие катаклизмы.

Мы без конца ссорились и разводились. Семья, как говорится, рушилась. И даже возникали новые побочные семьи. Только Глаша оставалась неизменно близкой и родной. И любила нас всех одинаково.

Глаша часто спит у моих ног. Иногда тихонько стонет. Возможно, ей снится родина. Например, мелкий частик в томате. Или сквер в Щербаковом переулке…

Не печалься, все будет хорошо.

И прости, что у меня нет хвоста. (В Союзе был, и не один.) Прости, что у меня есть ботинки, сигареты и рассказы Фолкнера.

В остальном мы похожи. Немолодые раздражительные чужестранцы с комплексами… Сообща таскаем колбасу из холодильника…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Наш мир абсурден, – говорю я своей жене, – и враги человека – домашние его!

Моя жена сердится, хотя я произношу это в шутку.

В ответ я слышу:

– Твои враги – это дешевый портвейн и крашеные блондинки!

– Значит, – говорю, – я истинный христианин. Ибо Христос учил нас любить врагов своих…

Эти разговоры продолжаются двадцать лет. Без малого двадцать лет…

В Америку я приехал с мечтой о разводе. Единственной причиной развода была крайняя степень невозмутимости моей жены. Ее спокойствие не имело границ.

Поразительно, как это могут уживаться в человеке – спокойствие и антипатия…

Познакомились мы в шестьдесят третьем году. Это случилось так.

У меня была комната с отдельным входом. Окна выходили на помойку. Чуть ли не каждый вечер у меня собирались друзья.

Однажды я проснулся среди ночи. Увидел грязную посуду на столе и опрокинутое кресло. С тоской подумал о вчерашнем. Помню, трижды бегали за водкой. Кто-то высказался следующим образом:

"Пошли в Елисеевский! Туда – метров триста и обратно – примерно столько же…"

Я стал думать о завтраке в неубранной комнате.

Вдруг чувствую – я не один. На диване между холодильником и радиолой кто-то спит. Слышатся шорохи и вздохи. Я спросил:

– Вы кто?

– Допустим, Лена, – ответил неожиданно спокойный женский голос.

Я задумался. Имя Лена встречается не так уж часто. Среди наших знакомых преобладали Тамары и Ларисы. Я спросил:

– Каков ваш статус, Лена? Проще говоря, каков ваш социум эр актум?

Наступила пауза. Затем спокойный женский голос произнес:

– Меня забыл Гуревич…

Гуревич был моим знакомым по книжному рынку. Года два спустя его посадили.

– Как это забыл?

– Гуревич напился и вызвал такси…

Я стал что-то припоминать.

– На вас было коричневое платье?

– В общем, да. Зеленое. Его порвал Гуревич. А спала я в чьей-то гимнастерке.

– Это моя армейская гимнастерка. Так сказать – реликвия. Будете уходить – снимите.

– Здесь какой-то орден…

– Это, – говорю, – спортивный значок.

– Такой колючий… Спать не дал мне…

– Его, – говорю, – можно понять…

Наконец-то я вспомнил эту женщину. Худая, бледная, с монгольскими глазами.

К этому времени рассвело.

– Отвернитесь. – попросила Лена.

Я накрыл физиономию газетой. Тотчас же изменилась акустика. Барышня проследовала к двери. Судя по звуку – надев мои вельветовые шлепанцы.

Я выбрался из-под одеяла. День начинался странным и таинственным образом.

Затем неловкая толчея в передней. Полотенце вокруг моих не очень тонких бедер. Военная гимнастерка, не достигающая ее колен…

Мы не без труда разминулись. Я направился в душ. После душа в моей жизни наступает относительная ясность.

Выхожу через три минуты – кофе на столе, печенье, джем. Почему-то заливная рыба…

К этому времени Лена оделась. Античная прореха у ворота – след необузданной чувственности Фимы Гуревича – была ей к лицу.

– Действительно, – говорю, – зеленое…

Мы завтракали, беседуя о разных пустяках. Все было мило, легко и даже приятно. С какой-то поправкой на общее безумие…

Лена собрала вещи, надела туфли и говорит:

– Я пошла. – Спасибо за приятное утро.

Вдруг слышу:

– Буду около шести.

– Хорошо, – говорю…

Мне вспоминается такая история. Шли мы с приятелем из бани. Останавливает нас милиционер. Мы насторожились, спрашиваем:

– В чем дело?

А он говорит:

– Вы не помните, когда были изданы "Четки" Ахматовой?

– В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство "Гиперборей", Санкт-Петербург.

– Спасибо. Можете идти.

– Куда? – спрашиваем.

– Куда хотите, – отвечает. – Вы свободны…

Меня поразила тогда смесь обыденности и безумия. И в этот раз примерно такое же ощущение.

– Буду, – говорит, – около шести…

А у меня было назначено свидание в пять тридцать. Причем не с женщиной даже, а с Бродским. Далее – банкет по случаю чьей-то защиты.

Звоню, отменяю свидание. Банкет игнорирую. Мчусь домой в такси. Надо бы, думаю, вторые ключи заказать.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?