Баржа обреченных - Петр Заспа

– Обмена?

– Верно, Гай – обмена. Мясо на воду! Даже если мы враги, никто не запрещает нам деловой обмен на пользу друг другу. Если бы ты не побоялся подняться на палубу, то ты бы увидел, как над распухшим Фраем вьется целая свора грифов. И они все прибывают. Мы можем завалить вас мясом досыта! Согласись, это честная сделка. Осталось лишь договориться о цене. Я думаю, это ведро, – Шак загремел железом, и Гай увидел в щель цилиндрический бак, сплошь покрытый вмятинами. – Наполненное до краев! Будет в самый раз за одного грифа!

Уверенный в своем триумфе, Шак умолк, обведя набившихся в рубку подручных высокомерным взглядом. В том, что они получат воду, он был уверен. Возможно, Гай поторгуется, попытается набить себе цену, дабы сохранить лицо перед собственным стадом, но Шак к этому был готов. Только так, как он сказал! И никак иначе! Ни каплей воды меньше и ни куском мяса больше! Теперь сила на его стороне, и он сломает этого строптивого горожанина, чего бы это ему не стоило. Пока лишь его непокорность. А там и до хлипкого хребта недалеко. Нужно лишь выждать. А ждать он умеет. Шака поджидать в засаде учила сама жизнь! Пусть даже для усыпления бдительности жертвы приходится блеять, натянув на голову овечью шкуру. Зато как восхитительно потом упоение от конвульсий бьющегося в руках врага.

Гай тоже молчал. Но с ответом он не торопился, по той причине, что неожиданно увидел на лицах Тоби и Ульриха неподдельную радость. Ладно бы Метис или Сид? Но Тобиас? Неужели они не видят, что это путь к поражению? Гай вскользь взглянул на Дрэда. С воришкой все понятно – голод уже отпечатался в его глазах помутненным разумом. Не в силах оторваться от маячившей в щель тушки грифа, он подался вперед, вцепившись в поручни трапа. Святоша Джо боролся недолго. Вначале наиграно, небрежно отвернувшись, он вдруг часто закивал, нашептывая:

– Это разумно, конечно, разумно. Почему бы нет? Почему бы нам не прислушаться к гласу разума? Воды у нас на всех хватит.

Но вот как раз с этим Гай согласиться не мог. Воды у них не так уж и много. И еще неизвестно, с какой скоростью она восстанавливается. А судя по аппетиту Шака, он рассчитывает лишить их запасов не далее, чем через неделю. Но не только это смущало Гая. Была еще одна причина, по которой он никак не мог решиться на уступку. Уж очень Шак был самоуверен. Его самоуверенность раздражала, словно бьющийся о стекло шершень. Он будто загонял Гая в угол, чтобы затем провозгласить – «Все как я и говорил! Этот выскочка для меня, точно рекламный щит у порога вонючей харчевни. Даже глаза не стоит поднимать, потому что и так известно, о чем на нем написано!»

Сид протиснулся между ним и трапом, стал на ступеньку, выглянул в щель и со знанием дела заметил:

– Не меньше пяти килограммов. Почти по килограмму на каждого. Мы ведь согласимся? Верно, Гай? Всего-то одно ведро!

Отодвинув пытавшегося заглянуть в лицо Сида, Гай колебался не больше секунды.

– Обмена не будет!

Вспыхнувшее было вокруг оживление в мгновение стихло. В тусклом свете трюма силуэты едва различались, но горящие ненавистью глаза блестели как осколки битого стекла. Никто не смел даже моргнуть, и оттого казалось, что вокруг зловеще мерцают застывшие светлячки.

– Обмена не будет, – повторил Гай. – Воду они не получат.

– Он нас хочет убить! – первым пришел в себя Метис. – Заморить голодом, а потом отдать упырям Шака! – нервно хихикнув, он пошел по кругу, обходя каждого и тыча пальцем в грудь. – Тебя, Дрэд! Ему ведь нет дела до того, что ты ранен. Да и шахтер Ульрих для него пустое место. А ты, мой измученный и жалкий бедняжка? – Метис остановился рядом с Сидом и, обняв за шею, уперся с ним лоб в лоб. – Тебе ведь так нужна пища. Без еды, тебе не протянуть и до утра. Теперь вы понимаете меня, когда я предлагал избавиться от этого парвеню, возомнившего себя нашим пастухом?

– Почему?! – не выдержал Тобиас, сверля Гая возмущенным взглядом.

На Метиса Гаю было наплевать. Ничего другого от него он и не ждал. Но Тоби он считал своим верным союзником. За то короткое время, проведенное вместе, Гай поверил в компьютерного наладчика, как в самого себя. И отказавшись от обмена, он был уверен, что первым, кто его поддержит, будет Тобиас.

– Поймите, – начал Гай, устало опустившись на нижнюю ступень. – Наша вода нужна Шаку куда больше, чем нам его гриф. Мы в гораздо более выигрышном положении, чем его выродки. Тоби, ведь это твои слова, что нам нужно немного потерпеть, и баржа будет наша? Что же изменилось с тех пор, как ты их произнес? Нам надо всего лишь их пересидеть. Без драк, без боя, без жертв! Всего лишь пересидеть! Да, без еды тяжело. Голод преследует нас с побережья. Но он ничто, по сравнению с жаждой! Мы обыщем все отсеки. Заглянем в каждый темный уголок. Возможно, где-то завалялись остатки пищи с тех пор, как здесь жила команда. Свимми поймал водяную крысу. Может быть, мы найдем еще одну? Мы должны переломить сложившееся положение. А дай Шаку воду, что изменится? Так и будем задыхаться в трюме, подавая наверх ведра за объедки с их стола?

– Так дай им эту чертову воду! – вдруг вцепился ему в грудь Сид. – Я хочу есть! Бросьте мне объедки с их стола!

Опустив голову, Гай молчал, даже не пытаясь снять руки Сида с собственной шеи.

– Ты дашь им воду, а они дадут нам мясо, – теперь Сид зловеще шипел, вытаращив глаза и брызгая ему слюной в лицо. – Если не дашь ты, то я сам вычерпаю до дна восьмой отсек за этого грифа.

– Обмена не будет, – упрямо повторил Гай, пристально глядя в бледную, с прожилками переносицу.

– Ты чудовище! – закатил глаза Сид. – Ты страшнее Шака и его каннибалов вместе взятых.

– Ему на нас наплевать, – поддакнул Метис. – Он приехал к самому отходу баржи, когда мы уже голодали, жуя на берегу сухую траву. А он в это время еще набивал собственный живот в харчевнях мегаполиса.

– Обмена не будет! – выкрикнул Гай так, чтобы его услышал Шак. – Вопрос закрыт.

– Стойте! – вдруг взвизгнул Сид, решив, что Шак может внезапно уйти. – Я хочу наверх! Я иду к вам! – он столкнул с трапа Ульриха и вцепился в стопорный рычаг, пытаясь открыть. – А вы оставайтесь с этим сумасшедшим!

Гай взял его за шиворот легко, словно ребенка, и также легко сбросил с трапа к ногам Тобиаса.

– Я прошу у вас всего три дня. Три дня терпения. Если Шак выдержит эти три дня, я признаю наше поражение и дам им воду.

– Ну уж нет!

Скорее почувствовав, чем увидев за спиной движение, Гай резко обернулся. Он даже не успел удивиться. Метис раздумывал не более мгновения. Выставив вперед тяжелую, неизвестно откуда выдранную трубу паропровода, ударил сильно, целясь в лицо. Сильно, но недостаточно быстро для того, чтобы опередить реакцию Гая. Приседая и уходя от удара, Гай замахнулся коротко, рассчитывая ответить скорее символически. Но ответ получился полновесным. Бросившийся вперед Метис удвоил силу врезавшегося ему в челюсть кулака. Звонко щелкнули зубы, и он рухнул, громко выдохнув, словно сдувшийся пузырь. Гай стоял над ним, потирая саднящие пальцы. Такого удара не ожидал и он сам. Дрэд испугано попятился в темноту, торопясь занять безопасную дистанцию. Остальные застыли, не смея сдвинуться с места и не проронив ни звука.