Формальность - Павел Юрьевич Фёдоров

потому, что он никому не нужен, ни человеку, ни Творцу, ну это же невозможно. Почему невозможно!? – да просто потому, что такого не может быть!.., просто не может?

Во сне восьмой разговаривал с какими-то незнакомыми людьми, а вокруг его головы летала большая тень и подсказывала ему, кто из них лжёт, а кто говорит правду.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Ты лишь иллюзия ты знаешь это

Тебя же нет – ты образ времени что дан в мгновенье

Нет времени и нет тебя нет ничего – лишь пустота.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

На следующий день заканчивать расчищать от камней дорогу восьмой отправился уже один. Вчера казалось, что осталось немного, но, однако, у него ушёл на это весь день. За Час до заката он, наконец, поднялся на вершину. Перед ним расстилалось гладкое, как стол плато, а посередине прямо от подъёма у ног восьмого начиналась идеально выложенная камнями дорога. Впереди, не вдалеке, он увидел большое каменное сооружение и пошёл по дороге, чтобы посмотреть, что это. Плато пересекла широкая, сплошная глубокая трещина, а через неё был перекинут мост. Восьмой решил для себя, что гиганты только способны сделать такой мост, огромная каменная идеально ровно вырезанная прямоугольная цельная глыба была перекинута через трещину, а по углам возвышались каменные, не меньших размеров, чем она, столбы, к которым были прикреплены мощные цепи, служившие перилами. Восьмой казался себе лилипутом рядом с этим сооружением.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Не сможешь Ты меня остановить ведь я – Творец!

Я познаю многообразие и разделение того что сам создал

В противоречии мой смысл

Но только в нём Тебе конец!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

За мостом дорога уходила вдаль и скрывалась от глаз за поворотом небольшого уступа. Но солнце уже готово было скрыться за горами и потому восьмой быстро побежал обратно, чтобы успеть спуститься до темноты. По дороге возвращаясь к строю, который ждал восьмого на развилке, он увидел, что работы по укладке до подъёма осталось совсем не много, уже завтра они выдут к его основанию.

В своей комнате восьмой быстро вымывшись, так же, как и вчера не стал тратить время на отдых, а быстрым шагом сразу пошёл к Георгию. По дороге, выпив чаю, он, не задерживаясь, шёл вдоль колонн центрального зала по направлению к саду-лесу, когда навстречу ему из-за поворота вышел и остановился, поджидая восьмого, Георгий. Восьмой подошёл и остановился рядом.

– Пойдём, я кое-что тебе покажу, это будет для тебя полезным, – Георгий смотрел восьмому прямо в глаза и чему-то внутренне улыбался. Восьмой поймал себя на мысли, что для него, где-то очень глубоко внутри, всегда, наверное, с самого первого дня их встречи, присутствует неуловимое чувство бесконечного доверия к Георгию, а ещё он сейчас испытал даже благодарность к нему за всё и искру непонятной надежды на что-то, что ни то что сказать или передать, а даже понять откуда она, пока он не мог.

Они прошли мимо входа в сад-лес и шли довольно долго, восьмой даже уже начал беспокоиться от того, что может не успеть вернуться в свою комнату до гонга. Наконец они дошли до сплошной каменной стены, противоположной от лестницы, означающий конец колонного зала. Перед ними была очень узкая и высокая дверь из желтоватого металла, такую же восьмой видел в Храме. Почему все входы в помещения такие узкие, недоумевал восьмой. Георгий открыл дверь наружу и пригласил жестом восьмого пройти первым.

Войдя, и сделав всего несколько шагов, привыкая после яркого света в зале к темноте, восьмой остановился. Под ногами пол был прозрачный, потому что под ним отчётливо видны были огромные языки пламени. Этот огонь под полом тускло освещал огромный чёрный зал. Чёрные стены искрились крохотными разноцветными огоньками или искрами. На противоположной стороне от входа в зал пещера уходила дальше в кромешную темноту, которая смотрела на восьмого своими невидимыми глазами и молчала. Посередине зала стоял стол из зеленоватого камня, такой же восьмигранный, как в чайной, но значительно больше. Посередине стола стояла ваза из горного хрусталя, наполненная переливающимися на свету большими разноцветными кристаллами, а сверху, на вершине, выступая над вазой, лежал самый большой и прозрачный кристалл.

– Пойди, возьми кристалл, рассмотри его, – Георгий, стоя справа у стены, смотрел на восьмого и жестом показывал на стол.

Восьмой чувствовал, что в пещере присутствует какая-то особая энергия, его как будто пронизывали невидимые энергетические молнии. Они проходили через него насквозь, как всё равно рассматривая и размышляя о том, кто он. Он чувствовал, что они живые, это было их место, это была живая энергия, мощная и в тоже время они не трогали пока его, а лишь изучали. Восьмой медленно и очень осторожно подошёл к столу, в этот момент яркая вспышка молнии ударила в стол перед ним, восьмой остановился и быстро вопросительно обернулся к Георгию, тот стоял и смотрел на восьмого, чуть улыбаясь всё той же внутренней улыбкой.

– Иди, иди, что же ты остановился? – Георгий говорил тихо, но голос его в пещере звучал как шорох или шипение, доносящееся отовсюду, от которого у восьмого по всему телу поползли мурашки.

Восьмой подошёл вплотную к столу, молнии перед ним начали извиваться и бить о поверхность стола с треском и явной силой. Он осторожно приблизил руку и коснулся поверхности стола, резко наступила абсолютная тишина, от которой восьмому стало просто жутко, тысячи глаз неизвестно кого напряжённо сейчас смотрели в ожидании на него. Напряжение было запредельным, восьмой влез на стол и пошёл по нему к вазе. Поверхность стола внутренне вибрировала, как под электрическим током, передавая его энергию телу восьмого. Эта энергия или молнии через стол проникли внутрь восьмого, и он чувствовал, как будто светится изнутри, он вдруг увидел себя совершенно прозрачным и внутри него бушевали безмолвно эти молнии. Подойдя к вазе, восьмой протянул руку, чтобы взять большой чуть светящийся отражённым светом большой кристалл, лежащий на самом верху, когда от него протянулась электрическая дуга прямо к его пальцам протянутой руки. Он взял кристалл в руку, ощущение было таким же, как тогда, когда он стоял в Храме внутри колокола. Энергия настигла его, всё рвалось наружу, нестерпимо хотелось бежать, лететь куда-то от переполняющей его силы, кричать, сколько есть мочи, а молнии сомкнулись в центре его груди и бешено хаотично двигались в плотном шаре. Кристалл едва светился разными оттенками в руке восьмого, он его поднёс поближе к глазам и сразу молния соединила кристалл и глаза, но она не мешала смотреть, а как бы объединяла восьмого и кристалл