Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

– Пора начинать, Михаил Коронатович, – обратился Колчак к начальнику бригады контр-адмиралу Бахиреву.

– Конкретно постановкой руководите вы, Александр Васильевич, вам и карты в руки. Командуйте!

Четыре крейсера построились пеленгом, и началось…

– Иметь пятнадцать узлов! – флажный сигнал. Выполнено.

– Интервал сброса десять секунд.

Поехали! Каждые десять секунд с кормы каждого крейсера летело по мине. От собственно мины мгновенно отделялся якорь и, пока она ещё плавала на волнах, устремлялся ко дну. На якоре свободно разматывался минреп, но ниже него уже тонула свинцовая чушка на лине определённой заранее длины, когда она коснётся дна, то катушка с минрепом мгновенно застопорится, и якорь утащит мину на заданную глубину. Потом море начнёт растворять кусочек сахара, который вставлен в предохранитель, удерживающий чугунные колпаки на свинцовых рогах мины. Несколько минут – и они свалятся – всё! Теперь только задень за эти тонкие и мягкие свинцовые оболочки – мгновенно лопнут стеклянные ампулы с кислотой, которая замкнёт гальваническую пару, и сработает взрыватель. Тротил, заключённый в мине, превратится в мгновенно расширяющиеся горячие газы, и вражеский корабль получит удар в самую подвздошину…

Эсминцы занимались тем же, но ещё ближе к устью. Наконец все четыре сотни мин были поставлены, и «рогатая смерть» осталась ждать свои потенциальные жертвы.

«Мавр сделал своё дело, мавр может уйти» – эта цитата из Шиллера вполне характеризовала дальнейшие действия бригады русских крейсеров – домой! Как можно скорее, чтобы не демаскировать последнюю постановку. Но неисповедимы пути Нептуна!

Следующим утром заметили дымы на западе. Памятуя приказ командующего «Искать боя с врагом везде, где бы его ни встретили!», Бахирев повернул на вероятного противника. И не ошибся: через час стали отчётливо различимы «Роон» и ещё два лёгких крейсера при нём.

Контр-адмирал Беринг, командующий грядущей операцией по обстрелу Либавы, даже обнаружив русские крейсера по своему курсу, не сильно обеспокоился: просто приказал передать присоединиться «Фридриху Карлу» со своими «меньшими» братьями поскорее. И на «Блюхер», находившийся в дальнем прикрытии, – аналогично. А последние неудачи германского флота на Балтике просто требовали хоть какой-нибудь компенсации. Три русских крейсера типа «Баян», которые нахально шли навстречу, «Роон» в паре с «Фридрих Карлом» имели полную возможность если и не уничтожить, то уж точно серьёзно потрепать.

Однако за третьим дымом на горизонте нарисовался и четвёртый… Беринг уже не отрывал бинокль от глаз… Большой трёхтрубный крейсер… Не стоит считать Эссена идиотом – это не «Аврора» и не «Диана», это «Рюрик». Ну да – одна мачта.

А этот оппонент уже совершенно менял расклад в назревающем бою – его бортовой залп превосходил таковой у всей немецкой эскадры, вместе взятой. Во всяком случае, до присоединения «Блюхера». А того раньше чем через пару часов ожидать не приходилось. «Роон» стал отворачивать на обратный курс, увеличивая ход до полного. Как ни обидно было Берингу драпать от презренных славян, но слишком велико превосходство противника…

– Разворачиваются, уходят! Испугались, морды тевтонские! – весело крикнул Колчак, наблюдая за маневром вражеского отряда.

– Как бы они не заманили нас на превосходящие силы или на позицию своих подводных лодок, – осторожно высказался командир «Рюрика» Пышнов.

– Оставьте, Александр Михайлович, – досадливо махнул рукой Бахирев, – с таким настроением воевать нельзя. Они нас что, именно здесь встретить ожидали? Поднять «Отряду – погоня!». Попробуем всё-таки зацепить колбасников, благо что от мин мы уже избавились, а снарядов полный боезапас. Если мы сейчас не атакуем, то Эссен отставит меня от командования. И правильно сделает, кстати.

– И грош нам цена, если мы не сумеем оттяпать их концевого, – Колчак не отрывал бинокля от глаз и видел, что два малых крейсера немцев послушно поворачивают последовательно за своим флагманом, а это серьёзная потеря времени. К тому же, если второй – «Мюнхен» – обладал запасом скорости достаточным, чтобы уйти из зоны поражения стремительно надвигающихся русских пушек, то последний, «Тетис», никак не являлся «скороходом», он даже уступал в скорости бега по волнам русским крейсерам. Именно по нему и открыл пристрелку «Адмирал Макаров». И уже первый снаряд лёг перелётом. То есть – вполне досягаем. Немедленно загрохали своими пушками «Баян» и «Паллада», всплески от падений их снарядов вставали всё ближе и ближе к борту «Тетиса». Заговорила и баковая башня «Рюрика».

Первой попала «Паллада»: восьмидюймовый фугасный разорвался аккурат между кормовыми стопятками немецкого крейсера. Вымело всю орудийную прислугу этих несерьёзных на данных момент пушчонок, которые и палили-то исключительно демонстративно – ну не было у них шанса добросить снаряд до преследователей, а если бы и удалось, то никакого серьёзного ущерба бронированным русским они нанести не могли.

Первая кровь в этом бою пролилась. Но это только начало…

Ещё три снаряда прилетели в «Тетис», запылало на верхней палубе и в кают— компании, смяло раструбы двух вентиляторов, но всё это было терпимо – крейсер всё ещё держал двадцать узлов. Держал, пока не ударило под кормой, – взрыв десятидюймового просто сорвал правый винт с оси и сделал здоровенную подводную пробоину. А вот это уже фатально – ход немедленно упал до совершенно несерьёзных двенадцати. Теперь оставалось только ждать (совсем недолго ждать), когда преследователи нагонят и своими бортовыми залпами совершенно раскурочат маленький крейсер.

Так и произошло: «Рюрику» даже не пришлось расходовать снаряды – «Адмирал Макаров», «Баян» и «Паллада» отметились по «Тетису» так качественно, что не было смысла стрелять по уже опрокидывающемуся кораблю. Имелась цель более серьёзная – «Роон». И не только – собственно «Роон» повернул вправо, чтобы принять в кильватер подоспевшего «Фридрих Карла», а заодно отстреляться всем бортом по ближайшему из русских крейсеров, по «Адмиралу Макарову». Но командир последнего не оставил свой корабль на прежнем курсе – его вполне устраивал бой на параллельных. «Баян» и «Паллада» послушно покатились в кильватере головного, аналогично которому стали изрыгать огонь уже всем бортом. Учитывая поворачивающий последовательно «Рюрик», перспективы для немцев рисовались самые нерадужные, хреновые, короче говоря, перспективы – русские более чем вдвое перекрывали своих противников по весу бортового залпа.

– А похоже, они реально обнаглели, Михаил Коронатович, – усмехнулся, не отрывая бинокля от глаз, Колчак. – Надо наказать, не находите?

Сказанное относилось к «Аугсбургу» и «Бремену», которые пришли вместе с «Фридрих Карлом». Вступить в линию они, конечно, не посмели, но, пристроившись на левой раковине «Рюрика», стали пофыркивать в его сторону из своих абсолютно несолидных для такого гиганта пушечек. К своим собратьям спешил присоединиться и сбежавший ранее «Мюнхен».

– Пожалуй, соглашусь, – Бахирев был отнюдь не в восторге от того, что каперанг смеет давать ему советы по управлению боем, но приходилось признать, что в данном случае совет Колчака вполне уместен, а с личными амбициями можно и потерпеть. – Александр Михайлович, прикажите своему артиллеристу работать по «Аугсбургу».