Взлетная полоса - Александр Беляев

– А вы теплый, – сказала вдруг Юля. – Сильный и теплый…

«Я – дубина! Кретин и осел! Еще неизвестно, чем все это кончится», – с негодованием на самого себя подумал Кольцов и спросил:

– Вы насморка не боитесь?

– Я вам уже сказала, что ничего не боюсь, – спокойно ответила Юля.

– А ведь можете получить, – продолжал Кольцов, подумав: «Какую околесицу, однако, я несу!»

– Конечно, если этот ваш разводящий не придет до утра, – согласилась Юля.

Кольцов не успел ответить. До слуха его неожиданно донеслось далекое урчание автомашины. А едва он приподнял голову и посмотрел в сторону этого звука, как увидел в темноте прыгающие вверх и вниз лучи автомобильных фар. В направлении поста из городка двигалась машина. Кольцов догадался: к караульному спешила подмога.

– Он будет здесь минут через пять, – рассчитал он.

– Откуда вы знаете?

– Знаю… – не стал уточнять Кольцов.

Минут через пять к посту подъехала машина. А еще минут через тридцать Юля и Кольцов были на Садовой улице. Хозяйка уже спала. Свет в ее окнах давно был потушен. Юлю это несколько озадачило. Но Кольцов мигом успокоил ее:

– Я знаю тут все наизусть. Ключ у вас?

– В тайнике.

– За трубой?

Юля кивнула. Кольцов быстро нашел ключ, открыл дверь.

– Вот вы и дома. Располагайтесь, – жестом пригласил он Юлю в дом.

– Вы меня не оставляйте, – попросила Юля. – Я, признаться, днем и осмотреться-то хорошенько не успела, где тут что…

– Пожалуйста, покажу, – с готовностью согласился Кольцов.

Они зашли в комнату. Кольцов включил электричество.

– Первым делом я хочу вымыться, – сказала Юля, осматривая вымазанный в грязи комбинезон.

– Придется греть воду…

– Не надо. Великолепно обойдусь холодной.

– Где же вы будете мыться?

– В саду.

– Да ведь холодно, Юлия Александровна!

– Эх вы, мужчины! – улыбнулась Юля. – Берите полотенце и идите в сад. И ждите меня. Я следом за вами.

После яркого света комнаты в саду Кольцову показалось особенно темно. Но скоро он пригляделся. Из бокового окна в сад через занавеску падал желтоватый луч. Кольцов разглядел тропу, прошел к сараю, заглянул в бочку. Она была полна воды. Хозяйка собирала ее здесь для того, чтобы она за день могла нагреться, и вечером перед самым заходом солнца поливать цветы. Кольцов сунул в бочку руку. Воду нельзя было назвать теплой. Но она не была и холодной. Тут же, на скамейке, Кольцов нашел и ковш. Он зачерпнул из бочки и услышал за спиной голос Юли:

– Ну вот и прекрасно…

Кольцов обернулся. Юля стояла в полосе света в халате и босиком, держа в руке туфли.

– Юлия Александровна, вы простудитесь! – воскликнул он.

– Вы считаете, что здесь холоднее, чем в вашем болоте? – усмехнулась Юля.

– Но босиком-то, босиком-то зачем?

– Люблю, – просто ответила Юля. – Ну так где вода?

– Вот… – указал Кольцов на бочку.

Юля сняла халат и осталась в комбинации.

– Поливайте, – сказала она и взяла мыло.

У Кольцова на щеках выступил румянец. Он давно уже понял, что Юля очень проста в обращении, но такой бесцеремонности не ожидал. А больше всего не ожидал так близко увидеть перед собой ее полуголое тело. Кровь ударила ему в голову. Он не мог понять, что все это означает: обычная непринужденность или откровенное желание подразнить его… А Юля как ни в чем не бывало поставила на скамейку ногу, густо намылила ее и снова обернулась к нему:

– Что же вы? Воды жалко?

Он поспешно вылил ей на ногу ковш.

– Какое блаженство! – сказала она и начала намыливать другую ногу.

Кольцову казалось, что он чувствует исходящее от нее тепло. Кожа у Юли была блестящая, словно мраморная. Ногти на ногах покрыты темным лаком. Смыв пену, Юля ловко вытерла ноги полотенцем. Потом распустила волосы, несколько раз пропустила их сквозь пальцы рук и с облегчением вздохнула:

– Кажется, можно и не мыть. Вымазать не успела. – Кольцов смотрел на нее как завороженный. А Юля не торопясь вымыла плечи, руки и спросила: – Сколько времени?

Кольцов взглянул на часы.

– Три, – ответил он и вдруг не сдержался, сказал то, о чем думал все время, пока был с ней в саду: – Вы необыкновенная женщина! Вы очаровательная женщина! Вы само очарование!..

– А вы знаете, – сказала она, – я, пожалуй, хочу есть. Хорошо бы после такого купания выпить чаю и съесть бутерброд с ветчиной.

– Я мигом организую! – обрадовался Кольцов тому, что ему не придется так быстро от нее уходить, хотя совершенно не представлял, где и что он найдет в такой поздний час.

– У меня все есть, – выручила Юля. – Идите в дом и приготовьте, пожалуйста.

Кольцов проворно взбежал по ступенькам крыльца, зашел в комнату. На столе в прозрачной хлорвиниловой сумочке лежали продукты. Кольцов достал ветчину, колбасу, масло, две московские булки, сыр, нашел коробочку с дорожными пакетиками чая, кипятильник, изящную серебряную ложечку, стакан с подстаканником, соль, сахар и даже тюбик с горчицей. Он выложил все на стол и подумал, что Юля неплохо умеет собираться в дорогу. Он налил в стакан воды, включил кипятильник, нарезал булки, намазал их маслом, положил на масло ветчину, и хотя сам в этот момент испытывал необычайный, просто волчий аппетит, все его мысли были заняты только Юлей. Она стояла у него перед глазами – стройная, нежная, притягательная. У него руки начинали дрожать, когда он думал о том, как сейчас войдет в дом, сядет за стол напротив него – и он снова увидит ее малахитовые глаза, распущенные волосы. Юля вошла, мельком взглянула на его приготовления, улыбнулась и остановила на Кольцове долгий, пристальный взгляд. Он смутился под этим взглядом, спросил:

– Что-нибудь не так?

– Вам, кажется, повезло больше, чем мне, – заметила она.

– А, да, – понял он, что имела она в виду. – Я действительно не промок. Сбросил комбинезон, вымыл сапоги – и чист.

– Что же вы стоите? Вы ведь тоже голодны, ужинайте, – предложила она и подошла к этажерке, на которой стояли зеркало, флакон духов, еще какие-то баночки и коробочки. Она открыла духи, смочила палец и легонько дотронулась до шеи за ушами. И сейчас же Кольцов уловил запах миндаля и ландыша. Но теперь он показался ему более терпким. Юля вроде бы не замечала его. Она вела себя так, будто была в комнате одна. И в то же время он чувствовал: ей было приятно сознавать, что он любуется ею. Она закрутила волосы в жгут и уложила его на левое плечо. При этом открылась чуть загорелая шея. Кольцов не отрываясь следил за ее неторопливыми движениями и вдруг почувствовал, что его словно толкнули к этой женщине, так спокойно и непринужденно укладывавшей свои волосы. Он попытался бороться с этой неведомой силой, но понял: все старания напрасны. Чувствуя, что теряет над собой контроль, он подошел к Юле и поцеловал ее в шею раз, другой, потом в плечо, потом снова в шею…