Границы (без)опасности - Валерия Савельева

А когда она, в итоге, уронила гантель, едва не попав ему по ноге, Вероцкий не выдержал:

– Серьёзно? Вы никогда не работали с утяжелителями?

– Не было необходимости, – огрызнулась подопечная, поднимая инвентарь. Потом опустила голову, разглядывая собственную грудь, и добавила: – По крайней мере, мне так казалось. Когда в зале много девушек, а ты выглядишь неплохо, как-то не задумываешься о таком.

Стас вздохнул, потёр ладонями лицо. Неужели не шутит?

– Хорошо. Ещё раз, – терпеливо повторил он. – Обопритесь рукой и коленом о скамью, гантель держите в другой руке, а теперь медленно поднимайте гантель от себя и вверх. Да нет же, уже упор делаете не так!

– А как тогда? – возмутилась девчонка. – Хоть показать можно? Я со слов не понимаю.

Вероцкий стиснул зубы, рвано выдохнул и бросил:

– Можно.

А потом просто резко шагнул к подопечной и, ухватив её за поясницу, переставил колено и ладонь, опирающиеся о лавку. Потом надавил между лопаток, чтобы спина оставалась прямой, перехватил запястье удерживающей гантель руки и отвёл её под правильным углом.

В следующее мгновение внезапный яростный порыв отхлынул, словно волна, оставляя после себя реальные ощущения: сокращающиеся под пальцами мышцы на спине девушки, пульс, стучащий то ли в её запястье, то ли у него на кончиках пальцев, тяжёлое дыхание Регины… и его бёдра, практически прижимающиеся к ягодицам, обтянутым эластичной тканью спортивных лосин. А ещё закипающее в крови возбуждение.

Стас сглотнул и резко отступил, отпуская подопечную.

– В общем, дальше сами разберётесь. Я пока переодеваться пойду, – выдавил он, уходя.

Правильно, переодеваться и в душ, чтобы избавиться от весьма недвусмысленной реакции организма. Недвусмысленной, но неожиданной.

Его. Никогда. Так. Не накрывало. Так внезапно и резко, всего за пару дней знакомства и сотню раздражающих мгновений. Разве что в школе или на первых курсах универа, и то чертовски редко – Станислав Вероцкий был богатеньким мальчиком, к которому сами с радостью прыгали в постель. Внезапный стояк – это не к нему.

Впрочем, оказалось, что к нему.

Сколько нужно времени, чтобы воспылать к другому человеку желанием? Нужно ли для этого душевное единение?

Я всегда считала, что да: нужно притесаться, привыкнуть, приглядеться, почти влюбиться… и только потом будет реакция тела. Мне в отношениях с мужчинами вообще с трудом удавалось заставить себя перейти в горизонтальное. Тупо не хотелось. Грёбаное состояние, когда парень вроде бы нравится, когда ты прекрасно сосуществуешь с ним в одном пространстве, с удовольствием общаешься, любуешься улыбкой, восхищаешься интеллектом, но… не хочешь в сексуальном плане. Ни капельки! Ни на грош! Когда обдумываешь всё со стороны, понимаешь, какой он добрый/милый/заботливый/волшебный/офигительный, а когда наедине дело доходит до интима… ой, кажется, я утюг забыла выключить!

А потом – БАЦ – и природа бьёт тебя по башке феноменом в виде симпатичного телохранителя. Телохранителя, от одного случайного прикосновения которого охватывает предательская дрожь, и щёки горят. И не только щёки.

Стас ушёл, а я так и стояла, замерев в дурацком положении, с оттопыренной задницей и гантелькой в отведённой руке. Лицо пылало, ноги подгибались, внизу живота призывно тянуло, намекая, что надо было ловить мгновение и кидаться на мужика. Фа-ак!

Я швырнула чёртову гантель на пол и бухнулась на лавку, пряча лицо в ладонях. Это неправильно, природа. Что ты делаешь? Одно дело провоцировать и наслаждаться реакцией, тащиться от инквизиторских взглядов и маленьких побед – в такую привязанность можно поверить за два чёртовых дня. Но… но вот такое крышесносящее возбуждение в условиях сублимации (мы же спортом занимались, энергия должна была конвертироваться!) – это на грани фантастики.

У меня такого никогда и ни с кем не было. Доказано, что у девушек, которые постоянно на максимуме напрягают мозг и тело, в принципе уровень замещения энергии отрицает проявление любой химии. Правильное питание, физические нагрузки, постоянно работающая голова – и немного «самомассажа», если уж хочется расслабиться – и всё, полноценный секс нам не нужен. Продолжаем быть красивыми статуэтками из музея, которыми можно любоваться, но не трогать руками.

Может, виной всему вчерашний передоз вредной еды?

Когда волна внезапного неудовлетворённого желания схлынула, до душа я едва доползла. Тело ломило, словно Станислав не легонько меня коснулся, а качественно продемонстрировал, почему не стоит вставать в сомнительные позы. В голове звенело, и единственным, чего мне хотелось, был здоровый восьмичасовой сон, которого катастрофически сегодня не хватало.

«Правильно, нужно поспать, выкинуть из головы глупости и спокойно жить, как раньше, считая себя фригидной сучкой», – наконец, решила я. Затолкнула спортивный костюм в сумку, поправила чистые влажные волосы, подкрасила глаза и вышла в коридор… чтобы удостовериться, что жить, как раньше, теперь не получится.

Потому что, шагнув за порог, я впечаталась носом в твёрдую грудь телохранителя и вновь ощутила, как запылало тело. Словно где-то внутри снесло плотину, сдерживающую потаённые желания, и теперь они отвоёвывают мозг, мешая думать.

– Готовы, Регина? Можем уезжать? – раздался над ухом хрипловатый голос.

Я сглотнула и отступила. Потом коротко кивнула и мимо Стаса ринулась к лестнице наружу. Быстрее, быстрее, быстрее – и как можно дальше.

* * *

Отмокая под ледяными струями, Стас решил, что стояк – дело неожиданное, но логичное. Разрядки у него не было уже долго, а тут в пределах досягаемости девушка, рядом с которой в голове с первого мгновения крутятся только мысли  о сексе (и не только его – стоит только вспомнить, сколько раз Большой Босс намекнула, что эта девчонка, судя по всему, элитная сучка крутого бизнесмена). Шуточки о членах, позах и сравнениях преследовали Стаса без шанса на спасение.

Конечно, девчонка – просто красотка, к тому же явно умеет управлять телом. Её сложно не хотеть. Но во-первых, Вероцкий её телохранитель, нужно соблюдать субординацию – хотя у них нет правила «не спать с клиентами», – а во-вторых, у неё и так имеется два трахаля. Возможно, даже больше. Присоседиться – совсем не вариант.

Стас хмыкнул и, обмотавшись полотенцем, вышел в раздевалку. Если мыслить в таком ключе, внезапный порыв становится совсем смехотворным. Стать третьим? Совсем себя не уважать. Если слишком сильно будет чесаться, можно справиться самому, а потом, когда дурдом с работой телохранителем закончится, найти либо милую девушку на одну ночь, либо что-нибудь долгосрочное.

А с клиенткой Стас будет вести себя исключительно по-рабочему. На публике делать вид, что увлечён девушкой, а наедине молчать и держать лицо. Больше никаких обучений, никаких совместных занятий спортом, никаких…

Но когда Регина врезалась в него, словно почувствовав, что Вероцкий стоит за дверью, он искренне удивился. От неё пахло клубничным гелем для душа, который он сам когда-то оставил в раздевалке – девушек у них было мало, но всё же им создавали все условия. Правда, местным гелем ещё ни разу никто не воспользовался.