Пик - Роланд Смит

— есть пустое место. Может, пойдешь поставишь рядом свою?

Сунджо помог мне оттащить снаряжение и поставить палатку. А потом мы пошли прогуляться по лагерю.

Вы, наверное, думаете, что базовый лагерь на Эвересте — одно из самых девственно чистых мест на земле? На деле же там нужно внимательно смотреть, как бы куда не вляпаться. Например, если идешь набрать снега, чтобы растопить на воду, ни в коем случае нельзя брать снег желтого цвета, потому что в минус двадцать пять, когда нужно сходить по делам, далеко от палатки никто не отходит. Иными словами, базовый лагерь при Эвересте — это замерзший гибрид помойки и сортира, которыми пользовались несколько десятилетий подряд. Везде валяется всякая дрянь, пустые контейнеры из-под еды, сломанное и брошенное снаряжение. Я читал, что периодически группы альпинистов и шерпы пытаются подчистить все это, но, судя по виду лагеря, их усилия не слишком сказываются на общей ситуации*. Ветер носит между палатками банки из-под сардин, пакеты из-под чипсов, молочные пакеты, туалетную бумагу и прочий мусор.

В лагере были альпинисты со всех концов света. Япония, Боливия, Мексика, Италия, Канада, Люксембург... Женские экспедиции, военные экспедиции, экспедиция, где не было никого младше пятидесяти. (На их палатке красовался знак: ГОРНЫЕ СТАРПЕРЫ. ЗДЕСЬ БУРЧАТ И ПОУЧАЮТ!!! ВЛЕЗАЙ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК.)

* В последнее десятилетие очистные экспедиции работают каждый год, снося вниз тонны мусора. В основном эти работы затрагивают южный склон Эвереста, где базируется большинство экспедиций.

Коммерческие экспедиции было легко отличить от прочих по размеру палаток и по месту их установки — как правило, на лучших участках горы. Я насчитал одиннадцать таких мини-лагерей, и тут до меня наконец дошло, что Джош — пройдоха не хуже старика Запы.

Во всех этих палатках живут... конкуренты. Кто заведет дюжину клиентов на вершину, получит миллион долларов, а если у тебя одновременно идут люди и на другие восьмитысячники, то и несколько миллионов.

А теперь давайте подумаем за человека, который ничего про альпинизм не знает, но хочет зайти на Эверест и готов отслюнить за это сто штук (или несколько десятков, если речь идет не о вершине, а о лагерях пониже). Кому он отдаст свои деньги? Компании, клиенты которой в максимальном проценте случаев заходят наверх? Компании, у которой меньше всего погибших? Или компании, которая завела на вершину самой высокой горы мира самого юного альпиниста в истории, которого еще и зовут точно так же, как саму компанию? Тем более вы же знаете этого парня, он еще лазал на небоскребы в Нью-Йорке, это было во всех газетах!

Не думай про деньги. Я свою долю верну.

Съемочная группа вскоре будет.

Она здесь, чтобы работать на Пика, а не на себя.

И тут я вспомнил, где слышал имя Холли Анджело. Я его видел под одной из статей про Вулворт. Именно она добыла информацию, кто мой настоящий отец. Интересно, она это сама выяснила? Или Джош ей позвонил?

На сегодняшний день самый молодой человек, зашедший на вершину Эвереста, — пятнадцатилетняя Мин Кипа Шерпа* из Непала.

* Покорила Эверест в 2003 году.

Будь я всего лишь на год старше, я бы сейчас до сих пор сидел... Я замер как вкопанный.

— Что с тобой? — спросил Сунджо. — Что-то случилось?

— Ничего, все в порядке, — сказал я.

Стал бы Джош спасать меня из от тюрьмы, если бы мне уже исполнилось пятнадцать? Я так не думал. Значит, он меня использует? Скорее всего. Вопрос: а возражаю ли я? В данный момент я не был уверен. За последние недели папа уделил мне больше внимания, чем за всю мою предыдущую жизнь.

— Вот что. Пойду-ка я обратно, — сказал я.

— Я тоже, — сказал Сунджо. — Запа послал меня к повару — узнать, не пригожусь ли ему на кухне.

— Работа? — спросил я.

— Ну да, за стол и кров. — улыбнулся Сунджо. — Точнее, за стол и палатку. А там, глядишь, и что-нибудь еще нарисуется.

Стол и палатка — маловато для оплаты школы.

— Я могу поговорить с папой, — предложил я. — Кто знает, если я попрошу его, может, он наймет тебя за что-нибудь более существенное?

Сунджо покачал головой:

— Думаю, это лучше оставить на усмотрение Запы. Он взял меня на гору. Ему и решать.

Скальные Угри

ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СРАЗУ ПОЙТИ К ДЖОШУ и поговорить с ним по душам, я забрался к себе в палатку, залез в спальник и заснул.

Я знаю, вы только что сказали: АГА, СТРУСИЛ! Ну, может, вы и правы. Но что я мог ему сказать? «Нет, папа, я не дам тебе меня использовать!» Или еще лучше: «Я немедленно возвращаюсь в Нью-Йорк садиться на полтора года за решетку. Вот тебе, папаша! Ну что, съел?!»

И в любом случае перед разговором мне надо было поспать. На высоте пять с лишним километров быстро устаешь даже от простой ходьбы туда-сюда. Да и не надо было в итоге мне его искать, он сам меня нашел.

— Спишь? — спросил Джош.

— Не-а, — сказал я, хотя спал еще за миг до того, как он залез в палатку и застегнул вход на молнию.

— Как, успел немного посмотреть лагерь?

— Да, чуть-чуть. Как я погляжу, у тебя тут немало конкурентов.

— Заметил, значит? На следующий год их будет сильно меньше. Число людей, у кого есть деньги, время и желание мучиться на этой горе, не бесконечно. Нынешний год — последний для многих фирм.

— Включая и «Жизнь на пике»? Джош ухмыльнулся.

— Мама говорила, ты парень не промах, — сказал он. — Думаю, наблюдательность — это у тебя от нее.

Терпеть не могу, когда мне льстят.

— Хватит ломаться. Что у тебя проблемы, видно без очков. Насколько все плохо на самом деле, давай колись.

— Как сказал судья, на бумаге я преуспевающий бизнесмен. А на самом деле я в долгах по самые... карабины.

А вот юмор — другое дело. Я рассмеялся в ответ.

— Если в этом году у нас все пройдет хорошо, — продолжил Джош, — то в следующем мы сможем вернуть часть убытков. Все зависит от того, сколько людей мы сможем завести на вершину за следующие недели и сколько внимания этому уделит пресса.

—