Убийство на острове Мюстик - Энн Гленконнер

– Я подумываю о том, чтобы научиться фридайвингу, – говорит она.

– Что это такое?

– Декс Адебайо в нем спец; это погружение без кислорода. Некоторые могут погружаться на двести метров, задерживая дыхание.

– Нет, дорогая, прошу тебя. Иначе я превращусь в невротичку.

Лили улыбается мне, ее желание поозорничать никуда не делось.

– А давай, Ви, тренироваться вместе. Когда я была маленькая, ты в Шотландии ныряла за устрицами. Тебе всегда нравилась вода.

– Меня вполне устраивает мелководье. Существует тонкая граница между храбростью и безумием.

– Это так похоже на Джаспера… Он – идеальное сочетание и того, и другого, правда?

Я собираюсь ответить, но тут в комнату влетает Уэсли. Обычно наш дворецкий прячет свои чувства под маской бесстрастия, однако сегодня на его лице явственно читается напряжение.

– Леди Ви, дом Фортини горит.

Мы с Лили бросаемся к окну. Из окон верхнего этажа соседней виллы вырываются языки пламени. Неожиданно что-то взрывается, будто сдетонировавшая бомба, и часть крыши проваливается вниз, выплескивая вверх огонь.

– Там может быть моя сестра, – бормочет Уэсли.

Он бежит наружу, мы следуем за ним. Уэсли несется вдоль стены ограждения, затем сворачивает к горящему зданию, Лили не отстает от него. Я не поспеваю за ними – мне мешает шелковое платье, которым я за все цепляюсь. Уэсли пытается проскочить в открытую дверь, затем кирпичом разбивает окно и забирается внутрь. До настоящего момента я считала, что он одержим манией контроля, что он не из тех, кто способен ринуться в огненный ад. Я совсем забыла, что он когда-то служил в армии.

Лили уже помогает добровольческой пожарной команде; те борются с огнем, заливая его из шланга, но пламя набирает силу. Воздух оглашается грохотом падающих бревен; треск стоит такой, что я глохну. Едкий дым мешает дышать, во рту появляется кислый привкус, глаза слезятся. Струя воды из шланга целится в языки пламени на крыше, однако они, кажется, неугасимы. На мгновение огонь слабеет, а потом вспыхивает с еще большей злостью. В окнах первого этажа появляется силуэт Уэсли. Он перебегает из комнаты в комнату. Заходить внутрь было безумием, но мне остается только наблюдать.

Я отхожу на несколько метров и тут слышу звук, скрипучий и неуместный. Кто-то хохочет во весь голос. Рядом появляется Лили. Хохот истеричный, как в детском приступе веселья, который обычно заканчивается плачем. За плотным дымом трудно что-либо разглядеть. Когда воздух очищается, я вижу человека, сидящего на земле. Его одежда порвана, лицо в саже, в волосах пепел, однако я сразу узнаю Томми Ротмора. Он сидит по-турецки, скрытый разросшимися пальмами, и не двигается, словно заколдованный пожаром. Его хохот становится более пронзительным, и мы с Лили подходим ближе. Моя крестница присаживается на корточки рядом с ним, Томми же устремляет взгляд на меня.

– Осторожнее с огнем! – кричит он. – А то у вас сгорит вечернее платье!

Лили говорит с ним успокаивающим тоном, однако достучаться до него невозможно. Сквозь рваную рубашку видна обожженная кожа, брови опалены. Он что-то держит на коленях, и на какое-то мгновение создается впечатление, будто он баюкает младенца, бережно обхватывая его руками. Я наклоняюсь к нему, и меня обдает мощным запахом перегара.

– Томми, пошли с нами, – говорит Лили. – Нужно обработать ожоги.

– Ничто не причиняет больше боли, чем бог. – Он указывает на пламя, и из его горла вырывается хохот. – Костер тщеславия.

– Прошу тебя, пойдем, – говорит Лили. – Мы позаботимся о тебе, обещаю.

Томми мотает головой.

– Я знаю, где Аманда. Стоит мне закрыть глаза, и я представляю это место…

Я наклоняюсь еще ниже.

– В каком смысле, дорогой?

Вокруг в траве разбросаны канистры из-под бензина и уайт-спирита, однако сейчас меня не волнует, он ли поджег дом своей бывшей возлюбленной, и я уверена, что Лили чувствует то же самое. Она дружески обнимает Томми за плечи.

– Не плачь, Лили, – говорит он, и его взгляд теплеет. – Она ненавидит, когда люди счастливы.

– Кто ненавидит, Томми?

– Аманда, естественно. – Он опять хохочет, словно из-за того, что мы не видим очевидного, потом вдруг вскакивает. Веселое выражение на его лице сменяется испуганным. – Она здесь. Не трудитесь искать ее в другом месте.

Томми пихает мне что-то в руки, но я не вижу, что именно, поскольку смотрю, как он, спотыкаясь, бредет между деревьями. Лили спешит за ним, однако Томми отмахивается от нее и вдруг устремляется вперед с такой скоростью, что его уже не догнать.

Теперь уже весь дом охвачен пламенем. По лужайке бегают люди, ведрами таская воду из бассейна, – как будто эти капли способны укротить огонь. Слава богу, вилла окружена каменными террасами. Они сдерживают огонь и не пускают его к деревьям, иначе он перекинулся бы на наш дом. С крыши каскадом сыплется черепица. Вокруг уже собрался народ: одни – чтобы узнать, чем можно помочь, другие – чтобы взглянуть, как обрушится дом. Мой молодой садовник стоит в стороне от всех и сосредоточенно наблюдает за пожаром. Я слишком далеко от него, чтобы увидеть выражение на его лице.

Лили опять помогает пожарным, а вот у меня нет сил помогать им. Я не могу забыть, с каким жаром Томми утверждал, что Аманда здесь. А вдруг он закопал ее тело в саду или спрятал где-то в доме, прежде чем поджечь виллу?

Внимательно оглядываю толпу, но Уэсли не вижу и в панике стискиваю руки, машинально сжимая тот предмет, что сунул мне Томми. Это кусок мертвого коралла, такой же, как тот, что лежал у двери в комнату Лили. Только рисунок на его поверхности другой. Кто-то ножом или скальпелем вырезал две скрещенных стрелы.

Когда Найл приезжает, виллу Фортини уже не спасти. Все здание в огне, пожарные мало на что способны. На фоне виллы их машина выглядит крохотной, струя воды никак не действует на пламя. На лужайке все еще десятка два людей; их лица, освещенные огнем, кажутся демоническими. Найл проходит сквозь толпу, уговаривая любопытных разойтись, пока не рухнули стены. Люди стоят слишком близко к огню и могут получить увечья. Глядя на пожар, он понимает, что привлекло сюда зрителей. Жизнь на острове под мирным небом и рядом с почти неподвижным морем размеренная, все дни похожи друг на друга, а тут у них на глазах разворачивается драма… Огонь завораживает их, поглощая все на своем пути.

Найл продолжает разгонять по домам зевак, когда видит, что на земле лежит мужчина и вокруг него суетятся леди Вероника и Лили. Он подходит поближе и понимает, что это дворецкий, Уэсли Джилберт. Тот тяжело дышит, глаза у него закрыты.

– Леди Ви, что случилось?

– Этот глупец ворвался в дом прежде, чем его успели остановить.

– Тревогу подняла его сестра Шеба, – говорит Найл. – С ней всё в порядке, я только что ее видел.