Супруг для леди - Элоиза Джеймс

Она воззрилась на него: сама гнев, смущение и отвращение.

– Если вы начинаете жизнь дамы с дурной репутацией, то вам придется выучить много подобных выражений.

Она отскочила в сторону и взлетела вверх по склону так стремительно, что ее туфельки едва касались земли.

Подействовало это или нет? И если нет, то что он собирается делать в одиннадцать часов? Более глупая идея никогда еще не посещала его.

Гуляя по саду для выращивания лекарственных растений, граф Мейн с удовольствием вдыхал душную смесь редких ароматов. Он наклонился, чтобы понюхать очередное растение, как вдруг ощутил на плече чье-то прикосновение. Подняв голову, он увидел Тесс Эссекс, женщину, которую он бросил.

Но Мейн никогда не испытывал чувства вины, когда дело касалось Тесс Эссекс, ныне счастливой миссис Фелтон. На самом деле он считал именно себя пострадавшей стороной, учитывая, что он пожертвовал остатками своей репутации после того, как Фелтон велел ему исчезнуть, чтобы он сам мог жениться на Тесс. Теперь все считали его презренным распутником, который бросил женщину у алтаря, тогда как Фелтона провозгласили рыцарем, который вмешался, дабы спасти репутацию и будущее леди.

Все знали, что Фелтоны были на редкость счастливы, и потому он был склонен полагать, что ему стоит поставить этот брак себе в заслугу. В сущности, поразительно, как он ухитрялся оставлять за собой шлейф счастливо вышедших замуж женщин, в то время как он превращался в закоренелого холостяка.

Тесс улыбнулась ему, когда он поцеловал кончики ее пальцев, и это заставило его призадуматься о том, как хорошо бы им жилось вместе, не реши его лучший друг увести ее у него.

– Снова жалеешь себя? – мягко предположила она.

– Я мог бы быть счастливым человеком, – проворчал он.

Они двинулись вперед по саду; пальцы ее легонько касались его руки.

– Мне надобно попросить тебя об одолжении.

Если верить его опыту, то когда замужняя женщина просит об одолжении, это обычно кончается дуэлью на пистолетах на рассвете. И все же…

– Фелтон дурно себя ведет? – спросил он с некоторым удивлением.

– Пока нет, – сказала она. – Нет, это касается Имоджин.

– Я встречался с шотландским красавчиком прошлой ночью. Рейф из кожи вон лез, чтобы убедить его жениться на ком-нибудь другом, но я полагаю, у Имоджин свои планы. В чем дело, разве он тебя волнует?

– Я волнуюсь не из-за него, – сказала Тесс. – С тобой ей будет лучше.

Мейн моргнул.

– Я не вполне уверен, каким образом от твоего внимания ускользнул тот важный факт, моя дорогая, что я не слишком подхожу на роль первого любовника для вдовы. И что более существенно, твоя сестра не выбирала меня на эту почетную роль.

– Да, но ты довольно опытен во всех этих делах… – Взмахом руки она дала понять, какие именно «дела» имеет в виду. – А Имоджин…

Мейн почувствовал, что в горле появился противный приступ горечи.

– Имоджин не хочет по-настоящему заводить любовника. Но похоже, в настоящий момент она упорно пытается разрушить свою жизнь… Я точно не знаю почему. Если так будет продолжаться, то она погубит и свою репутацию, и себя. Она отторгает себя от света. Может так случиться, что никто больше не захочет взять ее в жены.

Мейн молчал; он был согласен с этим.

– Мне хотелось бы, чтобы ты оказал мне услугу и перешел дорогу лорду Ардмору. Ты можешь снова пустить в ход те комплименты, которые впустую тратил на меня.

– Тесс…

Стремительно, точно кошка, она повернулась к нему прежде, чем он успел хотя бы озвучить все доводы, по которым ее план никогда не сработает.

– Ты у меня в долгу.

Он открыл было рот, но она подняла руку, чтобы остановить его.

– Мне известно, что ты просто подчинялся Лусиусу, когда бросил меня, но правда в том, что ты сделал то, что сделал, исходя из преданности своему другу, а не мне, своей нареченной. И когда Лусиус попросил тебя ничего мне не говорить, ты просто, не задумываясь, умчался прочь. Что, если бы я не захотела выйти за Лусиуса? Что тогда?

– Это нелепая постановка вопроса, потому что ты этого захотела. – Но Мейну не было надобности в ее сердитом взгляде, чтобы понять, что она попала в самую точку. – Так и быть, – пробормотал он. – Я отобью ее у бедного шотландца. Он, наверное, думает жениться на ней, как тебе известно. Мне он, пожалуй, понравился прошлой ночью, и я совершенно уверен, что ему надобно выгодно жениться. Тесс, ты же понимаешь, как это скажется на моей репутации, не так ли?

Она наклонила голову набок и задумчиво посмотрела на него.

– Имоджин чрезвычайно красивая юная леди, но так же удручающе печальная. Если ты увидишь возможность провернуть эту любовную историю, не вступая в близость интимного свойства, то я буду весьма признательна. Потому что мне очень не нравится блеск в ее глазах.

Мейн вздохнул.

– И как же ты истолковываешь этот блеск?

– У нее было точно такое же выражение глаз, когда она поехала верхом к дому Мейтленда, и следующее, что я узнала, было то, что она растянула лодыжку, а день спустя она сбежала с Дрейвеном Мейтлендом. Имоджин просто не придает репутации большого значения. Вы двое должны прекрасно поладить.

Это был очередной камень в его огород, но Мейн оставил его без внимания. По всей видимости, он был нацелен на Имоджин, точно пуля, и поскольку у него не было возможности этого избежать, то он с таким же успехом мог и уступить.

Мейн обнаружил, что Имоджин сидит за праздничным столом рядом со своей сестрой Аннабел. Вокруг нее витал странный дух отчуждения. Мейну неоднократно доводилось такое видеть, и он точно знал, что происходит. Свет оказывал Имоджин холодный прием.

Он подошел и сел рядом с ней. Она ела пирог с голубятиной и (слава Богу!) выглядела невозмутимой.

– Вы позволите к вам присоединиться? – спросил он, послав ей ту особенную улыбку, которую приберегал для дам сердца.

– Конечно. – Вид у нее был равнодушный.

– Я так счастлив видеть, что вы больше не в трауре! – мягко сказал он.

– В таком случае вы будете огорчены, узнав, что тот факт, что я одета в черное, означает, что я по-прежнему в трауре.

– Черное идет вам, как никакой другой женщине, – сказал он, проникновенно заглянув ей в глаза. У нее и вправду были красивые глаза, с чарующе длинными ресницами. В былые времена он бы гонялся за ней, точно гончая, учуявшая лису.

– На самом деле, черное придает мне болезненный вид, – поведала она. – Но с тех пор, как я велела модистке сделать вырез на лифе как можно ниже, все мужчины, которых я встречаю, похоже, находят этот цвет недурным.

Разумеется, взгляд его машинально переместился на ее грудь, после чего взлетел обратно к ее насмешливому лицу.