Черноморский набат - Владимир Шигин

В беседах же с сановниками старый Гассан при любом удобном случае «выхвалял визирьский план о завоевании Крыма морскими силами», а муллы, по его указанию, внушали народу, «что если турки не возьмут Крыма, то русские завладеют Константинополем, и мусульманская вера истреблена ими будет».

Тогда же были отправлены секретные фирманы ко всем имамам с повелением увещевать молодежь от шестнадцати лет и выше, чтобы они шли на войну, так как нынешняя война особая – священная.

Всего к началу будущей кампании «крокодил» рассчитывал иметь под рукой огромный флот: 23 линейных корабля, 18 фрегатов, 4 шебеки, 4 бомбарды, 2 пакетбота, 5 кирлангичей, 50 канонерских шлюпок и 6 галер. Такой большой морской силы высокая Порта еще ни против кого никогда не выставляла.

Для улучшения управления Эски-Гассан разделил свой флот на две эскадры. Одна из эскадр под командованием патрон-бея (вице-адмирала) Челеби-капитана в составе 5 фрегатов и 10 канонерских шлюпок должна была отправиться на Белое (Мраморное) море и, практикуясь в мореплавании, оставаться в резерве. Остальные силы под началом самого капудан-паши весной должны были взять 50 тысяч десанта и плыть к Кинбурну, после взятия которого Гассан-паша должен был отправиться в Измаил главным сераскиром и возглавить боевые действия против российских войск.

Следующий 1788 год должен был стать, по мнению старого Гассана, годом великих побед правоверных над неверными.

Уже осенью 1787 года стала очевидной большая нехватка офицеров и особенно флагманов для Черноморского флота. На Балтику рассчитывать особо не приходилось, так как там уже вовсю собиралась Средиземноморская эскадра, да и не слишком дружеские намерения шведского короля Густава Третьего заставляли держать в боеготовности еще одну эскадру. Все это вынудило Потемкина искать опытных офицеров за границей. Через кабинет Екатерины Второй начались переговоры с контр-адмиралом Кинсбергеном, прославившимся еще в прежнюю Русско-турецкую войну. Ныне Кинсберген пребывал в своей родной Голландии. По высочайшему повелению в переписку с Кинсбергеном вступил посол в Мюнхене Петерсен. Первые его реляции внушали оптимизм на скорое возвращение известного моряка на русскую службу. Последний поначалу выказывал горячее желание «посвятить себя службе всемилостивейшей государыне, представляющей ему столь лестный случай к усугублению славы, которую он уже в победоносных Ее войсках». Однако не получив назначения командующим Средиземноморской эскадрой, на которое рассчитывал, Кинсберген сразу же наотрез отказался идти на русскую службу, сославшись на семейные обстоятельства.

Тогда по европейским посольствам была послана инструкция искать всех, кто имеет опыт морских боев и может быть полезен России.

* * *

Одним из первых приобретений стал Иосиф де Рибас, испанец по происхождению, сын мелкого чиновника военного министерства Неаполитанского королевства. Де Рибас был авантюрен, храбр, хитер и предприимчив. Свою карьеру начал с неаполитанской армии. Однако в Неаполе ему скоро стало скучно, и в 1772 году он появился в Ливорно в резиденции графа Алексея Орлова и предложил ему свою шпагу. В чем помогал Орлову в Ливорно тогда де Рибас, мы не знаем, но в том же году он прибыл в Санкт-Петербург с рекомендательными письмами графа. Вскоре он возвращается обратно, получает чин капитана русской армии и стал генеральс-адъютантом графа Орлова. В это время де Рибас выполняет секретные и пикантные поручения графа. Особо неоценимой оказалась помощь хитрого де Рибаса при поимке знаменитой авантюристки, претендовавшей на российский престол, известной под именем «княжны Таракановой». Именно де Рибас под именем майором Ивана Кристиненова являлся посредником между таинственной княжной и графом Орловым. Именно он заманил доверчивую самозванку на корабль к Орлову, где она и была арестована. Потом снова был Петербург и снова какие-то секретные поручения.

Однако этого де Рибасу мало, и он решил улучшить свою карьеру выгодной женитьбой. Избранницей авантюриста стала Анастасия Соколова, дочь Ивана Бецкого, того самого, который, по дворцовым слухам, являлся отцом самой Екатерины Второй. Таким образом, женившись на возможной сводной сестре императрицы, де Рибас стал и ее родственником. С этого момента награды на самом деле сыплются на вчера еще безвестного испанца, как из рога изобилия. «Ее Величество оказывает Рибасу всевозможные милости, – пишет маркиз де Жуиньи графу де Вержену в 1776 года. – Она желала бы даже дать ему знаки отличия, но вместе с тем желала бы, из-за общественного мнения, иметь причины, которые оправдывали бы ее особые милости».

После женитьбы за каких-то три года де Рибас становится из капитана полковником. Затем он некоторое время даже служит воспитателем внебрачного сына Екатерины и графа Григория Орлова графа Алексея Бобринского, что говорит о большом доверии, так как его посвящают в семейные тайны императрицы.

Современники отмечают, что по натуре де Рибас был незлобив, доброжелателен, очень остроумен, имел проницательный ум и иезуитскую хитрость. Внешне был симпатичен и всегда улыбчив.

При этом де Рибас, как истинный шулер, всегда удачно играет в карты и с завидным постоянством очищал карманы высшему свету столицы. Говорят, что однажды князь Голицын пожаловался Екатерине Второй, что его побочного сына Делицина какой-то шулер начисто обчистил в карты и тот застрелился. Назревал скандал. Императрица сразу все поняла и спросила:

– Кто обыграл? Не Рибас ли?

При расследовании оказалось, что бедного Делицына действительно обыграл де Рибас. Впрочем, так как в картишки любила вечерами перекинуться и сама Екатерина, это происшествие никаких последствий для де Рибаса не имело.

С де Рибасом связана еще одна тайна. В 1777 году у него якобы рождается сын Иосиф Сабир (Сабир – это перевертыш фамилии Рибас). Кто являлся матерью этого ребенка так и осталось неизвестным. Ходили слухи, что это была чуть ли не Екатерина. Любопытно, что уже в следующем году де Рибас получает высшую награду Мальтийского ордена – орден Святого Иоанна Иерусалимского, но за что именно, нам неизвестно.

Когда в 1787 году Потемкин обратился к императрице с просьбой о присылке к нему деятельных людей, Екатерина сразу вспомнила о де Рибасе.

– Такой проходимец и хитрец Гришеньке точно пригодится! – решила она.

Впрочем, де Рибас и сам рвался на юг, где начиналась война и где он мог отличиться и сделать карьеру. К Потемкину он прибывает уже в чине генерал-майора. Так как до этого де Рибас еще ни разу не воевал, поручить ему что-то серьезное Потемкин не решается и назначает дежурным генералом в ставке. Помимо текущих дел отныне де Рибас начинает там заниматься и разведкой, делом, для которого он был лучше всего подготовлен и в котором понимал толк. Однако сам испанец рвался в бой и мечтал о славе генерала-победителя и графском титуле.

* * *

Вторым иностранцем в ставке светлейшего был Нассау-Зиген, принц Карл-Генрих-Николай-Оттон из династии германских принцев.