Голый мужчина - Десмонд Моррис

Чувствительность человеческого носа значительно выше, чем думает большинство из нас. Мы располагаем не менее чем 5 миллионами обонятельных клеток, расположенных в верхней части ноздрей. Да, нам не под силу конкурировать по части обоняния с собаками, имеющими этих клеток в 44 раза больше, но тем не менее мы способны распознавать очень слабые запахи.

Причина недооценки способностей человеческого носа состоит в том, что у нас нет возможности оценить их в полной мере. Мы живем в городах, где натуральные запахи подавляются искусственными. Мы носим одежду, которая искажает наш природный запах, и окончательно уничтожаем его с помощью дезодорантов и других подобных средств. Мы даже воспринимаем «нюханье» как нечто примитивное и грубое — древние способности Homo sapiens давно забыты и остались в прошлом. Только в некоторых специализированных сферах, таких как дегустация вин и производство парфюмерных средств, человеческий обонятельный потенциал раскрывается в полной мере.

Нос представляет собой главный орган не только обоняния, но и вкуса. Это требует пояснений. Настоящим органом вкуса является язык, но он недостаточно чувствителен для этой роли. Язык способен различать лишь четыре основных вкуса — сладкий, кислый, горький и соленый. Все остальные вкусы нашей чрезвычайно разнообразной кухни распознаются не языком, когда мы пережевываем и глотаем пищу, а небольшими участками поверхности верхней части ноздрей. Несущие запах частицы попадают на них либо непосредственно через нос, когда мы подносим пищу ко рту, либо через рот. Пища может просто прийтись по вкусу языку и при этом восхитительно пахнуть для носа.

Из-за ассоциации с плохими запахами и насморком к носу у нас традиционно шутливое отношение. Мы с благоговением говорим о говорящих глазах, нежных щеках, чувственных губах, но о носе всегда упоминаем с насмешкой, зачастую называя это подлинное чудо анатомии шнобелем или рубильником. Для того чтобы быть симпатичным, человек должен иметь ничем не примечательный нос. Обложки глянцевых журналов с изображениями знаменитых мужчин свидетельствуют о том, что предпочтение отдается маленькому носу. Данная тенденция еще более усилилась в нынешнем столетии, и имеет смысл поинтересоваться, почему это произошло.

Чтобы понять, с чем связано такое отношение к носу, рассмотрим эту часть лица более внимательно. Дети появляются на свет с крошечным носом, напоминающим кнопку. Со временем, в пропорциональном отношении, он растет быстрее, чем другие компоненты лица, и достигает максимальных размеров, когда человек становится взрослым. Следовательно, маленький нос — это молодой нос. Добавьте к этому культ молодости, и все сразу становится ясно: чем меньше у вас нос, тем моложе вы выглядите.

Для женщин ситуация осложняется тем, что в среднем мужской нос крупнее, чем женский. Стало быть, для женщины, желающей выглядеть молодо, вдвойне важно иметь маленький нос. Однако сегодня именно о таком мечтают и многие мужчины, поскольку он придает лицу мальчишеский, менее доминантный вид, что вполне соответствует настроениям постфеминистского общества. Мужчина с откровенно крупным носом, выступающим вперед, словно нос корабля, едва ли станет нежным, заботливым партнером. Гордый орлиный нос героев старого кинематографа, вроде Джона Бэрримора, сильно отличается от детского носа, например, Брэда Питта.

По сведениям пластических хирургов, число мужчин, желающих стать моложе, неуклонно растет, и «изменение формы носа» возглавляет список наиболее популярных операций. Согласно информации Американского общества эстетической пластической хирургии, 24% операций по изменению формы носа (ринопластика) приходится на мужчин.

К вмешательствам, которые некогда являлись исключительно прерогативой женщин, теперь все чаще прибегают представители сильного пола. Они говорят, что делают это, исходя из интересов своего имиджа. С учетом стоимости подобных операций, начинающейся с 3 тысяч долларов, имидж, отражающийся в зеркале ванной, должно быть, вызывает у многих мужчин острую озабоченность.

Изменение формы мужского носа — отнюдь не современный феномен. Один итальянский хирург написал посвященную этой теме книгу еще в 1597 году. Ватикан тут же отлучил его от церкви за посягательство на результат Божиего творенья. Вероятно, такое решение было принято еще и потому, что методика средневекового эскулапа оставляла желать много лучшего. Он брал кожу с руки пациента и приклеивал ее к тому, что осталось от его получившего повреждение носа. Хотя, в принципе, это была здравая идея, к сожалению, новая ткань легко отслаивалась даже из-за сильного чиханья.

В Индии XVIII века, где отрезание мужского носа было обычным наказанием за супружескую неверность, процветала индустрия изготовления восковых носов. Установив на место, затем такой нос обтягивали кожей, взятой со лба жертвы адюльтера. Информация об этой технологии достигла Европы в конце XVIII столетия и, вполне возможно, дала импульс первым шагам в современной пластической хирургии на Западе.

Самый скандальный случай в истории мужской ринопластики — это, вне всякого сомнения, история с Майклом Джексоном. В детстве он имел широкий, приплюснутый нос, но, повзрослев, решил сделать его прямым и узким. Майкл добился своего, но, судя по всему, не остановился на этом и продолжал совершенствовать форму своего носа, пока тот не начал проваливаться. Сам Джексон утверждает, что сделал лишь две операции по ринопластике, но пластические хирурги, занимавшиеся вопросом подробно, уверены в том, что в действительности этих операций было 30 или 40 в течение 20 лет. Согласно неподтвержденному сообщению, недавно один немецкий хирург извлек из уха Джексона хрящ и вставил ему в нос, дабы воспрепятствовать его дальнейшему проваливанию.

Другими знаменитостями, легшими под скальпель с целью исправления формы носа, были Том Джонс и Оззи Осборн. Оба хотели сделать свои носы более тонкими, и оба добились успеха. Оззи признался, что операция благотворно отразилась на его самооценке и придала уверенности в себе. У Тома Джонса был крепкий, симпатичный нос, но он предпочел сделать его более изящным.

Тем не менее, несмотря на рост числа пластических операций на мужских носах, для мужчин эта проблема всегда будет менее острой, нежели для женщин. Крупный, выдающийся вперед нос все еще вполне приемлем, и, если оглядеться, можно обнаружить целый ассортимент различных типов мужских носов — от прямых до крючковидных и вздернутых, и от высоких до приплюснутых, причем каждый из них обладает собственным шармом. Но поскольку крупный нос является чисто мужской особенностью, он остается абсолютно неприемлемым для женщины, желающей выглядеть привлекательной.

В прежние времена форма носа имела большое значение при определении социального положе-

ния и характеристик мужчины. Эдгар Алан По однажды заметил: «Джентльмен с толстым, приплюснутым носом — сочетание, невозможное по определению». Наполеон Бонапарт по этому поводу говорил: «Дайте мне человека с большим носом... Когда мне нужно решить сложную проблему, требующую приложения ума, я всегда выбираю того, у кого длинный нос».

Подобное предпочтение едва не изменило ход истории в 1831 году, когда Роберт Фитцрой, капитан британского военного корабля «Beagle», проникся отвращением к форме носа Чарлза Дарвина. Фитцрой, приверженец физиогномики, полагал, что по форме носа человека можно определить его характер, и не собирался брать в дальнее путешествие того, с кем мог бы не ужиться. Дарвин не мог похвастаться резко очерченным, орлиным носом, какой устроил бы капитана Фитцроя. Он был готов отказаться от пассажира с носом картошкой, поскольку тот, по мнению морского волка, явно «не обладал достаточной энергией и решимостью для длительного плаванья». К счастью, Фитцрой все же смилостивился, и Дарвин смог отправиться в историческое путешествие, благодаря которому родилась теория эволюции. После возвращения великий натуралист язвительно заметил: «Фитцрой со временем признал, что мой нос лгал».