Стилист из другого мира - Татьяна Захарова

Вернувшись в комнату, я решила основательно засесть за изучение магии. Но начал действовать отвар сенны, и это кардинально изменило планы. Кто хоть раз пил знаменитый чай «Летящая ласточка», тот поймёт моё состояние. Помню, как-то Катя его выпила накануне страшного мероприятия: копание по осени картошки. В поле! Как же часто и быстро она «летала» до ближайшего лесочка! Легкоатлеты просто отдыхают в сторонке.

Так что после получасового пребывания в уборной я вспомнила, что здоровый сон весьма полезен для организма. Поэтому введение читала уже лежа в кроватке. Надо заметить, что и в этой книге формулировки были сложные. Так что неудивительно, что первую главу я осилила с трудом, а после выключила светильник и моментально провалилась в сон.

Ночь выдалась неспокойной – отвар сенны продолжал действовать. Так что выспаться толком не получилось. Решено! Сенну пью теперь только вечером, чтобы к утру она начала действовать. Уборные в гостинице в каждом номере есть, так что добежать успею.

Собственно, из-за недосыпа настроение было не очень. Хотелось кого-нибудь покусать. И не столько от злости: теперь я поняла, что ощущала Катюха во время диеты. И ведь это только третий день пошёл.

Выдохнув, поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. Волосы после маски стали намного мягче, и это радовало. Прыщики после алоэ и маски подсохли, воспаление вокруг них прошло. Умылась настоем ромашки, который я ещё с вечера захватила с собой.

В комнате надела уже привычный комплект одежды: кремовая блузка, коричневая юбка и корсет. Причём последний сегодня решила сильно не затягивать, после поездки в гильдию и оранжерею вообще его сниму. Эта мысль чуть подняла настроение.

Спустившись вниз, направилась на кухню, где обнаружила и Ребекку, и Карлу.

–Доброе утро,– поздоровалась я, чтобы привлечь к себе внимание. Обернувшись, девушки сразу разулыбались.

–Доброе,– ответила Карла и вручила мне отвар с ромашкой.– Маска для волос просто восхитительная. У меня они такими мягкими не были даже в юности.

Я кивнула и залпом выпила свой отвар.

–Не чаще одного раза в неделю надо делать маски,– предупредила я.– Ещё очень полезно заваривать крапиву на минут десять-пятнадцать в горячей воде, а после полученным настоем ополаскивать волосы. Кстати, а что у нас на завтрак?

–Яичница с колбасой и помидорами. И оладьи к чаю. Может, фрукты ещё порезать?– предложила Карла неожиданно.

–Было бы неплохо.

И пока Карла воплощала предложение в жизнь, мы с Ребеккой накрыли в столовой. Эгмонт тоже спустился вниз. Так что вскоре мы приступили к завтраку.

Когда дело дошло до чаепития чаепития, я решила уточнить у Эгмонта пару моментов.

–Пап, а во сколько мы в гильдию поедем?

–Да как тебе удобнее.– Мужчина пожал плечами.– Но я хотел с утра.

–Замечательно,– пробормотала я.– Тогда после завтрака сбегаю в гостиницу, озвучу девчатам фронт работ. Заодно подберу постельное бельё и шторы. И сможем выдвигаться. Ребекка, ты с нами?

–Конечно,– тут же откликнулась сестра.

На том и договорились. Закончив завтрак, мы с ней пошли в гостиницу. Горничные уже занимались седьмым номером. В нём тоже был балкон и широкая двуспальная кровать, следовательно, этот номер будет для новобрачных (или семейных пар). Для него я выбрала тёмно-красные бархатные портьеры и покрывало. Обои в номере нейтрального молочного цвета, а вот канделябр на три рожка подобрала золотистого цвета, поэтому и картина должна была быть в золотистой рамке. Для девятого номера –оттенки голубого и коричневого. Полы попросила не мыть без меня, с ароматами для этих комнат ещё не определилась.

Спустившись вниз, обнаружила, что отец уже ждёт нас в холле. Сбегали с сестрой домой за сумочками и вскоре выдвинулись втроём в гильдию. Поиски прачек не заняли много времени. Девушку помоложе я планировала оставить в гостинице, а вот уже более зрелую взяли на работу временно на три дня. За это время должны успеть всё бельё перестирать. У них же мы уточнили, что нам нужно купить для работы. А потом с покупками отправили прачек в гостиницу, Франц уже получил инструкции по их поводу.

Дальше мы с отцом решили разделиться. Эгмонт направился в редакцию газеты, чтобы договориться насчёт рекламного объявления, а мы с сестрой снова в аптеку Готье. Собирались после неё ещё в оранжерею завернуть, благо отец выделил нам средства на закупки. Но пока я приобретала необходимые масла, в аптеку зашёл Михель и похитил мою напарницу.

–Я недолго,– заверила меня Ребекка.– Правда-правда.

Я с улыбкой кивнула и решила прогуляться до гостиницы пешком. Расстояние до неё было оптимальным для небольшой разминки, остальная тренировка будет заключаться в уборке. Заметив знакомый парк, решила сократить расстояние через него и сама не заметила, как на роковом для Аннет мосту сбавила шаг. Наверное, именно поэтому я увидела зарёванную девчушку, что стояла у перил моста и смотрела на воду. Каким-то шестым чувством четко уловила момент, когда она начала резво карабкаться на ограждение, и что есть силы дернула её обратно на тротуар. Но не рассчитала и мы обе упали на брусчатку.

Тихо поминая мать девушки совсем недобрыми словами, я с кряхтением поднялась на ноги и с тоской посмотрела на девушку, которая снова разревелась в три ручья. Или даже четыре. Подала руку и уточнила с сочувствием:

–Тоже зад отбила?

Блондинка подавилась очередным всхлипом и посмотрела на меня как на ненормальную. Подействовало!

–Я не из-за бо-о-о-ли,– начала она с заиканием.

–Так если с задом всё в порядке, поднимайся. Чего расселась?– непререкаемо заявила я, перебивая.

Люди по большой части обходили нас стороной, но один бравый гусар всё же приостановился помочь. Подал спасённой девушке руку, и эта ветреная особа даже смущённо ему улыбнулась. Гусар не впечатлился и вскоре, извинившись, скрылся в толпе. Блондинка снова шмыгнула носом, а я с подозрением на неё покосилась. Новый слезоразлив будет?

Если честно, не умела особо утешать страждущих. Но и оставить блондинку теперь не могла.

–Может, тебя домой проводить?– с надеждой спросила я. Девчушка скривилась, и я поняла, что новой истерики не избежать.

–Нет у меня теперь дома-а-а,– протянула она и заплакала. Горько и безнадёжно. И от этого весь налет скептицизма, появившийся после её улыбки гусару, с меня слетел.

Я подошла и обняла её, давая выплакать скопившуюся в душе боль. Чтобы она не говорила, плачем мы всегда именно из-за неё. Когда рыдания чуть затихли, повела её в гостиницу. За чашечкой чая с мятой её расспрошу, что же случилось с её домом.

За время, что заняла дорога, девушка уже успокоилась. Поэтому я оставила её в столовой гостиницы, а сама направилась на кухню, где должны были быть прачки. Они уже вовсю стирали бельё на досках сродни нашей «Ебошь». Одну из них мы купили, а другую Руди принёс из дома. Его-то я и попросила сбегать к нам на кухню взять соль и заодно передать Карле просьбу заварить чай с мятой. И уже после этого обратилась к прачкам.