Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез - Максим Малявин

– А он что?

– А что он? Ругаться стал. Грозиться. Психушку припомнил. И ведь ни на один вопрос, барчук недоделанный, так и не ответил.

– А дальше что было?

– Так я же его предупреждал, что у меня АРГУМЕНТ есть. Предупреждал? Предупреждал. А он у меня железный. Хорошо наточенный. Хоть полено располовинить, хоть карандашик заточить. Достал я, значит, его из-за пазухи, говорю – мол, сейчас приступим к дебатам. А председатель-то весь бледный стал, что полотно, – у него-то контраргумента при себе не было!

– И что, вы вот так просто собрались его убить?

– Сынок, – Федор Петрович строго посмотрел на доктора. – Если б я его собирался убить, я бы это сделал. Чай, сноровка имеется. Нет, в первый момент желание такое было, уж очень он меня разозлил, крысеныш. Молодой такой, наглый, сытый. А потом я все-таки решил не брать грех на душу. Так, попугал немного.

– Но по виску все же чиркнули.

– Это я еще сдержался. Воля у меня железная!

– А потом?

– А потом я обратно АРГУМЕНТ припрятал, сказал, что у него есть еще год на исправление недочетов, и пошел домой.

Мы еще немного порасспрашивали Федора Петровича и отправили его работать с психологом – экспертиза была комплексной. Повисла долгая пауза.

– Эх, оставить бы его при себе! – мечтательно промолвил Александр Алексеевич. – Столько нерешенных вопросов с департаментом ЖКХ накопилось!

– Да и горздрав непуганый, – поддержал Денис Анатольевич.

День выборов для Дениса Анатольевича и для его гвардейского экипажа барбухайки прошел довольно обычно: как истинные джентльмены, они исполнили перед Родиной свой гражданский долг, пополнив бюллетенями лоно избирательной урны, а затем приступили к своим должностным обязанностям. Из всех вызовов особенно запомнились два – уж очень они были злободневны.

На первый спецбригаду вызвали родственники столетней (именно столько ей успело исполниться) бабульки. Помимо прочих, одна из причин вызова звучала так: «Она у нас совсем сошла с ума, она ДАЖЕ НА ВЫБОРЫ ИДТИ НЕ ХОЧЕТ!!!» Отказать таким сознательным гражданам было просто невозможно.

Бабульке действительно было не до выборов. На ее личном календаре был уже апрель месяц, причем почти его конец – самое время сажать картошку! А ее личный GPS-навигатор упорно путал трехкомнатную квартиру на седьмом этаже с покинутым четверть века назад домиком в деревне. И если родня как-то еще свыклась с тем, что координаты отхожего места бабулька прочно закрепила за балконом (любой сельский житель вам подтвердит: опен эйр и сортир – это как корпускулярно-волновая природа электрона), то попытка вскопать линолеум им пришлась не по душе. Бригада прибыла как раз к тому моменту, когда вскопка была закончена, и начался ритуал массового квадратно-гнездового захоронения клубней. Виновница переполоха шастала по квартире с половником и ведром картошки. Ловко зачерпывая условно вскопанный грунт, она роняла на место условно созданной лунки картофелину и двигалась дальше.

Зал и одна из спален (та, что ближе к отхожему месту) уже были засеяны. Время от времени отрываясь от процесса посевной, бабулька пеняла родне на нерадивость, нечуткость и недальновидность: дескать, все сроки сейчас прощелкаете, а что по осени делать будете? Нитратами давиться? И, кстати, об удобрениях – раз уж навоза не изволили доставить, так хотя бы ведерко из сортира неплохо бы по площадям распределить! Какие выборы, окститесь! К земле надо ближе быть, а не к биля… билю… тьфу ты гос-споди, слово-то какое! Полюбовавшись на художественно разложенные клубни на фоне старательно убитого линолеума, Денис Анатольевич выдал родне капельки (для нее, не для вас!), пояснил, как поить, и распрощался.

Второй вызов был боевым. Пациент, из давнишних, решил положить конец травле электромагнитным излучением, а также тотальной слежке через бытовую технику. Шапочки из фольги – это паллиатив! Даешь простое и красивое радикальное решение! В итоге соседи завороженно наблюдали, как из окна вылетели холодильник, микроволновка, телевизор и выдранные с корнем розетки. Родня вызвала полицию, МЧС и спецбригаду.

Дверь, естественно, вскрыли. Больного с замашками бытового луддизма, естественно, повязали. Когда барбухайка уже была готова отчалить, участковый полицейский вдруг хлопнул себя по лбу: е-мое, больной же НЕ ПРОГОЛОСОВАЛ!!! Потратив пару минут и все смиренномудрие на подбор политкорректных синтаксических конструкций, Денис Анатольевич предложил – а давайте мы его сейчас развяжем и отправим с вами на избирательный участок? Там сейчас интересно, куча веб-камер, урны красивые… Сошлись на том, что в психбольнице сегодня тоже проходят выборы, а тамошний электорат пациенту духовно ближе и душевно роднее, поэтому удастся и легитимность соблюсти, и не дать возможности случайным жертвам по шее огрести. Нет-нет, список кандидатов тот же самый, никаких Наполеонов и Петров Великих.

Праздничные дни для спецбригады оказались интересными и увлекательными. Особенно последний. Денису Анатольевичу и его орлам достались аж два запоминающихся вызова.

На первом пришлось действовать сообща с полицией и МЧС: наша давнишняя пациентка наотрез отказалась кого-либо пускать в свою квартиру. Вот еще! Мало того что всех нормальных соседей вокруг подменили агентами ZOG[14], так еще и ударную группу насильников вызвали!

Взаимоотношения с оккупационным сионистским правительством у Ларисы (назовем ее так) испортились давно и бесповоротно – вот уже лет восемь. Вначале те склоняли ее к сотрудничеству – то шепотом через розетки и вентиляцию, то обрывками фраз, оброненных как бы невзначай на улице. Потом поменяли планы и вместо сотрудничества стали склонять к сожительству – видимо, так надежнее. Теперь к розеткам и вентиляции добавились взгляды и перемигивание соседей. Некоторые, что понаглее, приходили ночью, делали свое черное дело, пока она спала, и бесследно исчезали. А потом, встречаясь с ней в подъезде или на улице, ВОТ ТАК ВОТ смотрели.

Лариса не сдавалась. Пила противозачаточные таблетки и трихопол, писала на стенах подъезда гневные послания, забросала письмами и заявлениями прокуратуру, а на двери каждого из соседей-оккупантов приклеила по листочку с распечаткой всех его преступлений. И по предупреждению на каждом почтовом ящике – мол, в этом подъезде установлен сканер мозга. Гласность – вот оружие российской демократии! Прокуратура с мэрией оказались филиалом всего этого кагала, поскольку вместо помощи прислали группу захвата. И сексуально озабоченный спецназ в белых халатах – тоже мне, символ непорочности!

Промучившись с входной бронированной дверью, группа захвата все же проникла на суверенную территорию. И тут же оказалась перед баррикадой из мебели. Разобрали баррикаду – и обнаружили дверь в спальню. БРОНИРОВАННУЮ. С этой дверью тоже пришлось возиться долго. За ней был еще один заслон из мебели, из-за которого доносились лозунги и призывы защитить отечество в целом и отдельно взятую девичью честь. Когда рухнул последний заслон, Лариса применила биологическое оружие: в захватчиков с истошным мявом полетели метко брошенные кошки. Пять штук.