Тайные связи в природе - Петер Вольлебен

Клюв стал уже и длиннее, а крылья приобрели округлую форму и стали короче. И то и другое является следствием приспособления к питанию из кормушек, потому что новая форма клюва позволяет лучше клевать семена и кусочки сала. Крылья теперь не очень годятся для дальних полетов, но зато обеспечивают хорошую маневренность при подлете к кормушкам в садах. А поскольку между обеими популяциями почти не происходит спариваний, то благодаря изменениям в питании постепенно образуется новый вид. Это можно назвать существенным вмешательством в природные процессы. Но надо ли давать данному явлению негативную оценку? Создание нового вида – это, скорее, большая удача. Ведь разнообразие видов всегда означает выигрыш для экосистемы. В данном случае он выражается в лучшей приспособляемости к изменениям в окружающей среде. Плохо будет лишь в том случае, когда измененный вид начнет смешиваться с исходным и настолько изменит его генотип, что у нас больше не останется тех черноголовых славок, которые были изначально. Нечто подобное мы наблюдаем у культурных растений, например у плодовых деревьев. У нас уже практически не осталось генетически чистых диких яблонь и груш. Возможно, они все уже вымерли. Причина в том, что история окультуренных фруктов насчитывает тысячи лет, на протяжении которых проводилась селекционная работа. А поскольку пчелам все равно, какие цветы опылять, они заносят пыльцу культурных растений на цветки диких. Происходит смешение генетического материала, и у диких сортов появляется измененное потомство. В конце концов пчелы доберутся и до последнего дикого дерева, после чего у нас останутся только смешанные формы. Имеет ли это значение? Трудно сказать, но в любом случае это потеря. Когда вы смотрите на корову, в ней заметен дикий бык (тур), но, к сожалению, в очень измененной форме. Воссоздать его в чистом виде уже невозможно. По некоторым заповедникам бродят лишь выведенные методом обратной селекции породы, по внешнему виду похожие на диких предков.

Но в подкармливании птиц есть и совершенно другие аспекты. Я вновь возвращаюсь к эмоциям, о которых уже шла речь. Сколько радости можно при этом испытать, продемонстрировал мне не только пестрый дятел, но и ворона Коко. Я уже писал о ней в своей книге «Что чувствуют животные». Я вижу ее только в зимнее время, когда тема еды выходит на передний план. Наши лошади, Ципи и Бриджи, весь год проводят на лугу, потому что свежий воздух полезен для их здоровья. Они уже довольно пожилые дамы и каждый день получают добавку овса, чтобы не отощать. Раньше Коко выковыривала непереваренные зерна из лошадиных яблок, что казалось мне не слишком аппетитным. Поэтому вот уже несколько лет мы с женой оставляем ей немного зерен на балке у входа в конюшню, чтобы Коко могла позавтракать в гигиеничных условиях. Я совершенно упустил из виду, что ворона может общаться с нами невербальными средствами. Однажды она прилетела с желудем в клюве и на моих глазах спрятала его в траву. Потом Коко заметила, что я наблюдаю за ней, достала желудь, отлетела немного в сторону, чтобы я не мог ее видеть, и перепрятала его. Только после этого она подлетела и принялась за свою утреннюю порцию зерна.

Когда я рассказал об этом происшествии за завтраком, дети сразу же с энтузиазмом предложили включить данный эпизод в книгу. Казалось бы, это должно было только обострить мое восприятие подобных событий. К сожалению, нет. Я чуть было не пропустил прямое выражение любви со стороны Коко. То, что сделала ворона, я осознал лишь после того, как пообщался с Джейн Биллингхерст. К тому времени она уже перевела на английский язык мою книгу «Тайная жизнь деревьев» (Das geheime Leben der Baume) и как раз работала над книгой «Что чувствуют животные». Джейн предложила при рассмотрении темы благодарности (могут ли животные испытывать благодарность и как они ее выражают) процитировать репортаж телекомпании ВВС об одной истории, случившейся в Сиэтле. Там живет девочка по имени Габи. Когда ей было четыре года, она несколько раз по рассеянности оставляла свою еду в саду. Вороны не заставляли себя уговаривать и съедали неожиданное угощение. Потом Габи уже сознательно начала делиться едой с воронами, потому что ей понравились эти птицы. В конце концов она начала регулярно их подкармливать. Для этого девочка выставляла за дверь тарелку с орехами, миску с водой, разбрасывала по траве собачий корм. И в отношениях между птицами и человеком произошел поворот. Вороны начали приносить Габи подарки – кусочки стекла, косточки, маленькие бусинки, гайки. Птицы оставляли их в пустых мисках из-под еды. Со временем скопилась любопытная коллекция. Мне эта история показалась очень трогательной, и я, разумеется, согласился включить ее в американский вариант книги как пример благодарности животных. Но, когда я в очередной раз отправился вместе с женой к своим лошадям (дело было в декабре), нам бросилось в глаза маленькое яблочко, лежавшее на балке у входа в конюшню. Только тут до меня дошло, что Коко уже несколько лет делает нам ответные подарки, которых мы просто не замечали. Нас, конечно, удивляло, что там, где мы оставляем еду для вороны, периодически появляются то фрукты, то камушки, то части мышиных тушек, но нам и в голову не могло прийти, что это подарки для нас. Нам стыдно, что мы не понимали того, что хотела сказать Коко. Зато теперь мы еще больше радуемся, когда птица в очередной раз что-то оставляет для нас.

И все же, вредно ли подкармливать животных? Не является ли это вмешательством в природные процессы? Возможно, без нашей помощи Коко умерла бы с голоду и освободившееся место в экосистеме заняла бы другая ворона или другой вид птиц. Мы уже достаточно подобно обсудили случаи прямого влияния на окружающую среду, но теперь речь идет о другом – о сопереживании. Это один из главных побудительных мотивов в деле охраны окружающей среды. С его помощью можно добиться гораздо большего, чем с помощью предписаний и законов. Давайте вспомним кампании против охоты на китов и детенышей тюленей. Протесты общественности обладали такой силой только потому, что люди проявляли сочувствие к животным. И это сочувствие тем больше, чем ближе к нам находятся животные. Именно поэтому у меня нет принципиальных возражений против зоопарков, если животные содержатся там в достойных условиях. Тот, кто может воочию увидеть животное, ощущает связь с ним и готовность что-то сделать в его защиту. Поэтому я сожалею, что в Германии не разрешено содержание гражданами диких животных. Это принесло бы больше пользы, чем вреда, особенно в тех случаях, когда речь идет не о редких животных, которым грозит вымирание. Тот, кто стал свидетелем событий, похожих на описанные выше, уже не станет жаловаться на сорок в своем саду и не выступит в поддержку отстрела ворон. Разумеется, бывают случаи, когда неразумная человеческая любовь доводит животное до смерти, если не соблюдаются правила ухода за ним, но в целом лучшей защитой природы служит возможность человека напрямую общаться с ней.

И еще одно замечание напоследок: птицы в природе могут умереть и от жажды. Порой миска с водой способна помочь им больше, чем корм. Мы наблюдаем это возле поилки для лошадей. Они у нас весь год живут на лугу, в том числе и в морозы. Для них это полезнее, чем стоять в теплом стойле. Правда, возникают проблемы с водой, так как поилка постоянно замерзает. Приходится привозить канистры с теплой водой на тачке или квадроцикле. И время от времени мы наблюдаем, как Коко и ее компания, поклевав зерен, прикладываются к поилке, чтобы сделать пару глотков.