На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Основные события сместились на юг к Ипру Сражение у Ипра 2-й и 6-й германских армий против английской и 8-й французской армий также началось атакой германцев. Но такого тактического успеха, как на Изере, немцы не достигли. Лишь на правом фланге у леса Хутульст они продвинулись вперед на несколько десятков километров. На остальных участках не только не продвинулись, но и отошли под контрударами союзников. В результате двухдневных боев к 23 октября положение союзников приняло форму дугообразного выступа, охватившего город Ипр с севера, востока и юга по более чем 20-километровой дуге. Немцев раздражало и упорное сопротивление противника, и особенно этот выступ. Любой ценой они решили его ликвидировать в самом подходящем месте на стыке союзных армий. Они оперативно и грамотно сформировали ударную группу под командованием генерала Фабека из вновь прибывших с севера и юга корпусов и дивизий и части войск, находившихся на ближайших участках. Для исключения возможности противодействия противника этой ударной группы, путем переброски частей с других участков фронта части 4-й и 6-й армий должны были продолжать атаки. Атака войск группы Фабека развивалась более чем успешно. К 30 октября он глубоко вклинился в расположение союзных войск. Противостоящий ему генерал Фош неимоверными усилиями сдерживал противника, умело маневрируя резервами и редкими, но мощными контрударами. Вообще эта битву у Ипра можно охарактеризовать одной фразой – нашла коса на камень. По-моему, короче и лучше А. Зайнчковского не скажешь: «В течение 4 суток группа генерала Фабека вела атаку за атакой на неприятельские позиции, расположенные между шоссейной дорогой из Ипра в Мэнен и реки Дув; в течение 4 суток германцы теснили противника и с каждым днем подходили все ближе и ближе к Ипру, угрожая захватом этого города, удержание которого в своих руках имело для союзников большое стратегическое и моральное значение. Ипр уже находился под сильным обстрелом германской артиллерии, направленным с нескольких сторон, и теперь был покинут стоявшими в нем штабами и тыловыми учреждениями англо-французских войск. Со 2 ноября наступательная энергия германских войск заметно ослабела; все указывало на истощение живой силы, на необходимость свежих подкреплений, на неизбежность перерыва в боевых действиях. 3 ноября германское главное командование пришло к убеждению, что группа генерала Фабека недостаточно сильна для того, чтобы нанести противнику решительное поражение. Ввиду этого было решено усилить ее новыми частями, которые должны были прибыть из других армий». Но жизнь вносила свои коррективы, неподвластные никаким императорам и военачальникам. Во Фландрии начались затяжные дожди, встали густые туманы, местность превратилась в сплошное болото, по которому и передвигаться-то было невозможно, не то что воевать. В дополнение к просто огромным потерям резко возросло количество больных в войсках обоих противостоящих сторон. А потери ужасали даже привыкших ко всему лихих полководцев. Все эти восторженные немецкие студенты и гимназисты, прямо с колес рванувшие в атаку, за считанные сутки пали на полях осенней Фландрии. Сражение у Ипра из-за гибели этих юношей-добровольцев даже в Германии назвали «избиением детей»! Ну как тут не вспомнить знаменитый роман Ремарка «На Западном фронте без перемен». С 12 ноября к союзникам и германцам стали прибывать последние подкрепления, но им уже не пришлось участвовать в великой битве за Фландрию. К тому же с 20 ноября немцы начали переброску войск на русский фронт, где разворачивались опасные события на левом берегу Вислы (Лодзинская операция. – С.К). Ну, об этом позже. Во Фландрии войска встали, и линия фронта начала приобретать все более непреодолимый рубеж обороны. С обеих сторон несколько линий позиций, развернутых по фронту и в глубину на значительные расстояния. Также как и по всей остальной линии фронта вплоть до швейцарских Альп. Все! С этого момента и до конца войны на Западном фронте противники смогут продвинуться в глубину обороны врага не более чем на 6,5 километра. Вдумайтесь в эту цифру 6,5 километра и гектакомбы трупов, искалеченных людей!

Западный фронт встал. Разве это не разочарование? Германцы после блестящих побед в пограничных сражениях, после захвата Бельгии, стремительного рывка к Парижу под Марной оказались на грани поражения. Попытались захватить французское побережье Ла-Манша, но не сумели окончательно занять и бельгийского побережья. Наконец, и главное, полностью рухнул так долго вынашиваемый и подготавливаемый план молниеносной войны – «Блицкриг». Все это, не говоря уж о поражениях на других театрах военных действий, совсем не прибавляло оптимизма императорскому двору в Берлине, германскому главнокомандованию и Генеральному штабу, войскам, да и простому немецкому обывателю. Дело шло к затяжной войне на два фронта, путей победы в которой Германия пока не знала. Но разочарование еще не было глубоким, а скорее поверхностным. Оптимизм еще не оставил все слои германского общества. Немцы еще верили в близкую возможную победу. Да и как не верить. Все-таки под ударами германской армии пали такие могучие крепости, как Льеж, Мабеж, Антверпен, захвачена практически вся Бельгия, одна треть Франции, на морях потоплены десятки вражеских кораблей. Все-таки немецкий солдат проявил себя храбрым, дисциплинированным, умелым бойцом. Немецкие военачальники, командиры в целом умело управляли войсками. Немецкая научная, военно-техническая мысль оставалась лучшей в мире, и военная машина лишь слегка затормозила.

Союзники тоже оказались не в восторге от крушения собственных планов, затягивания войны, огромных непредвиденных потерь. Но разочарование было не таким глубоким, как в Германии. Во-первых, они остановили и разбили, пусть и в одном сражении, непобедимых до той поры германцев. А значит, их солдаты, офицеры, полководцы способны и дальше уверенно бороться со смертельным врагом. Во-вторых, военные неудачи и удачи, как никогда, может, с наполеоновских времен, сплотили французское общество. В-третьих, союзники практически на всех остальных театрах военных действий одержали значительные победы. 23 августа на стороне Антанты вступила в войну Япония и появился Дальневосточный театр военных действий. Уже в ноябре после ожесточенных боев японцы заняли важнейшую, единственную военно-морскую базу Циндао на южном побережье Шандунского полуострова, полностью ликвидировав немецкое присутствие в Китае. Именно в сентябре – ноябре японцы овладели принадлежавшими Германии островами в Тихом океане: Каролинскими, Марианскими и Маршалловыми, а английский экспедиционный корпус занял германские базы на Соломоновых островах, островах Самоа, Новая Гвинея и Новая Британия. Германия полностью лишилась своих колониальных владений на Тихом океане, а участие Японии в Первой мировой войне на этом и закончилось. В Африке, где Германия имела обширные колонии Того, Камерун, германская Юго-Западная Африка и германская Восточная Африка, англичане окончательно выбили их из Того. На Балканском театре военных действий после ряда поражений австрийцы попытались перейти в наступление на сербские позиции и даже вновь захватили Белград. Но отступавшие сербские войска, получив от союзников орудия и боеприпасы, 3 декабря нанесли австрийской армии такой контрудар, после которого австрийцы не просто отступили, а побежали, полностью очистив территорию Сербии и Белград. Несколько утешили немцев турки, вступившие-таки в ноябре в войну на стороне Германии. Образовался Азиатско-Турецкий театр военных действий с фронтами Кавказским, Дарданелльским, Сирийским, палестинским, Суэцким, Аравийским, Месопотамским фронтами. На всех фронтах, за исключением Кавказского, турки выглядели более чем достойно. Особенно проявили себя турецкие артиллеристы и летчики. Кстати, турецкая авиация, вооруженная немецкими аэропланами, в первый год войны по праву считалась лучшей. Турецкие летчики единственные имели значительный боевой опыт применения авиации после Балканских войн 1912 года. Поэтому далеко не случайно наличие в древнем Дамаске около гробницы самого Салах ад-Дина трех надгробий турецких летчиков юзбаши (капитана) Фажти-бея, юзбаши Нури-бея и лейтенанта Садик-бея. Высокая честь покоиться рядом с великим полководцем. Но, учитывая полное поражение турок на Кавказе, о котором мы еще скажем, союзники к конце первого года войны имели больше повода для оптимизма.