Мой темный принц - Джулия Росс

Пенни остановилась на пороге центрального входа и глубоко вдохнула. Раскалл-Холл представлял собой квадратное здание с угловыми башнями. Парадный вход и ведущую к нему лестницу украшали колонны. Чудный дом, впечатляет изысканностью и совершенством форм, продуманностью и гармонией. Дверь была приоткрыта, стража исчезла.

«Ты можешь продолжать жалко влачить свои дни в глуши Норфолка, а можешь надень или два выйти на мировую арену…»

И помочь принцу? Она – единственное связующее звено между селянами и их господином. Только она походила на свою кузину-принцессу. Она прекрасно знала, на что идет, но она непременно заставит этого высокомерного принца заплатить свою цену. Пенни поднялась по ступенькам, распахнула дверь и вошла в дом.

Под высокими сводами гулко раздавались лязг металла и мужские голоса. Она судорожно сглотнула и двинулась вперед, через холл и сводчатые арки, пока не добралась до бального зала. При виде Пенни Квест радостно замахала хвостом, но не двинулась со своего места у стены.

Ковер свернули и убрали в сторону. Четверо мужчин с рапирами двигались в замысловатом танце, движения быстрые, стремительные, они то сходились, то снова расходились. Сильные упругие спины и перевязанные руки блестели от пота. Воздух будто ожил, звенел от возбуждения, прорезаемый тяжелым дыханием и взмахами оружия.

Кровь бросилась ей в лицо.

Они голые!

Пенни пригляделась получше. Да нет, не совсем голые! Просто раздеты до пояса. Мужчины были в белых бриджах и чулках.

– Эй! – позвал Николас. – Давай же, Алексис!

Он начал наступление, заставив молодого человека попятиться назад, скрещивались лезвия, звенела сталь. Николас был непобедим, казалось, он отлит из бронзы. Длинные тени плясали вокруг, словно полыхающее у него внутри пламя двигалось вместе с ним, просвечивая сквозь гладкую кожу и оставляя островки ночи там, где тело покрывала черная поросль. Сквозь плотно сжатые зубы прорывалось тяжелое дыхание, волосы прилипли ко лбу, но глаза ленивые, расслабленные – сейчас он сильно смахивал на своего гарцевавшего на месте коня.

Он сделал выпад, рука резко подалась вперед. Сталь схлестнулась со сталью, словно колокольчик звякнул.

– Сир! – воскликнул Алексис. Рапира выпала у него из рук. Паренек наклонился вперед и потряс головой, руки на коленях. Худая спина изрезана едва заметными шрамами.

Николас отложил свою рапиру, лениво подошел к стулу, взял полотенце и вытер лицо и грудь.

– Вы быстро учитесь, молодой человек. Из вас выйдет превосходный фехтовальщик. – Он развернулся, вытирая полотенцем спину. – Просто смотри, чтобы слева…

Полуночный взгляд встретился с глазами Пенни. Беззаботное выражение тут же испарилось без следа, будто черный занавес опустили. Он крикнул, отдавая приказ. Остальные мужчины тут же прервали бой.

Принц небрежным жестом кинул полотенце на стул и отвесил глубокий поклон. В глазах появилась настороженность, но улыбка по-прежнему ленивая, как у кошки, выслеживающей добычу. Он щелкнул пальцами. Мужчины без промедления собрали рапиры и вышли из зала через боковую дверь.

– Какое безобразие! – Ее сердце, казалось, вознамерилось во что бы то ни стало пробить в лифе дыру. – Последний лорд Эвенлоуд использовал этот зал для танцев с дамами. Не вижу причин, почему бы вам не потанцевать здесь с вашими людьми. Разбились бы по парам – и за дело.

Не успел он и рта раскрыть, как она развернулась и зашагала прочь. Не зная, куда направиться, Пенни пошла прямиком в Голубую гостиную. Миниатюрная Солнечная система застыла на месте, планеты неподвижно висели на своих латунных орбитах. Греческие вазы невинно посверкивали на столе. Она подошла поближе и провела пальцами по надтреснутому боку одной из них. В ушах до сих пор звенели шпаги, перед глазами стояла мужская фигура, стремительная, словно прыгающий через быка Тезей. Прекрасная, неотвратимая, завораживающая. Еще ни разу за все свои двадцать два года ей не приходилось видеть ничего подобного.

Хлопнула дверь. Пенни обернулась и увидела Николаса. Чистая белая рубашка распахнута на груди, широкие рукава скрыли сильные руки. Взгляд снова стал ленивым и беззаботным, уверенным и властным. Квест терпеливо ждала у его ног.

– Ваша мать сказала, что вы согласитесь.

– И еще она сказала, что не стоит ждать от вас извинений, даже если того требуют обстоятельства. – Пенни взяла в руки вазу с Ахиллесом и сделала вид, что изучает ее. Девушку ни с того ни с сего бросило в жар, и она почувствовала неловкость. Взъерошенный и разгоряченный после недавних упражнений, он был воплощением мужественности. – Я пока еще ни на что не соглашалась. Разволновалась бы принцесса София, застав вас… без рубашки?

– Непременно. Но она ни за что не подала бы виду. Я научу вас, как этого добиться.

Краем глаза она заметила, что он до сих пор был в одних чулках, без обуви. Ничего удивительного, что она не услышала его приближения!

– Если мы сумеем заключить договор.

– Правда? – В его голосе зазвенели прохладные нотки. – Какого рода?

Она вертела вазу перед глазами, но не видела ее.

– Я научу вас, как стать хорошим принцем. Это не мои слова, так мама сказала, хотя в подобном виде эти слова звучат несколько нахально, вам так не кажется?

Он сложил руки на груди. Квест легла и положила голову на лапы, в глазах – неприкрытое обожание.

– Кстати, о нахальстве… Я не уверен, прилично ли порядочной леди так пристально разглядывать эту вазу.

Пенни чуть не выронила произведение искусства из рук. Она машинально прижала вазу к груди и посмотрела на него:

– Почему нет?

– Потому что, если не брать во внимание меч и шлем, Ахиллес абсолютно голый. Может, не стоит прижимать его к груди с подобной горячностью?

– Я прижала его к груди от чистого сердца, без задней мысли, видите ли. Если вы удалитесь, я прислушаюсь к голосу разума и верну Ахиллеса на стол. Внешние приличия будут соблюдены. Кстати, я среди прочего пообещала своей матери и это.

– Да, – сказал Николас, направляясь в ее сторону. В черных глазах полыхал затаенный огонь. – Я тоже. Но неужели вы и впрямь собираетесь торговаться с принцами? Мы хозяева своего слова: захотели – дали, захотели – взяли обратно, на то мы и королевские особы.

Пенни попятилась, по-прежнему прижимая вазу к груди.

– Но вы же еще и джентльмен, не так ли?

– Очень редко им бываю. – На губах его заиграла дразнящая, полная ложного очарования улыбка. – Особенно если кто-то начинает читать мне мораль на тему греха и чести… или нахальства и внешних приличий. Я готов кинуться головой в озеро.

Стол преградил ей путь к дальнейшему отступлению.

– При чем здесь грех? Грех – понятие церковное.

– Разве вы не считаете, что церковь у принцев на побегушках? Плохо же вы знаете историю! – Он остановился, нависая над ней огромной башней, и забрал у нее вазу. – Два часа назад ваша мать уехала в Стаффордшир. Все жители деревни уверены, что вы отправились вместе с ней. Ваши вещи вон там, в тех чемоданах. Ваша мать собственноручно упаковала их и передала Эрику, одному из моих людей.