Гнев божий - Александр Афанасьев

Усатый, низенький хохол сноровисто поднялся с места.

– Товарищ генерал, по данным агентуры, с Азербайджана прошла крупная партия героина, не меньше трехсот килограммов. Это сразу дало статистический всплеск.

– Чего дало? – недобро перебил генерал.

– Ну… рост изъятий наркотиков и преступлений, связанных с наркотиками.

– Дало… Я смотрю, по башке вам дать надо! Не работаете ни хрена! Бахмачев, почему не перекрыта граница?

Полковник Бахмачев, отвечающий за охрану государственной границы с Азербайджаном, поднялся, бросив откровенно ненавидящий взгляд на Зинченко. Подставляет, ублюдок, падло хохляцкое.

– Товарищ генерал, за последнюю неделю попыток прорыва границы не было, задержано шесть нарушителей, но ни у одного из них наркотики не изымались.

– Бахмачев, я что, идиот по-твоему?! – начал заводиться ни с того ни с сего генерал. – Ты думаешь, нарки напролом на твои пулеметы попрут? Прошли какой-то тропой, вот и все. Агентурную работу надо вести, в приграничной полосе! Всему вас учить надо!

Агентурную работу в приграничной полосе. Вот ублюдок, несет ахинею, и ведь с таким начальственным видом, б…ь. Попробовал бы он поработать в приграничной полосе, там у тех, кто ходит через границу – одни родственники в селах, здесь же позапрошлый век, горы, родственник родственника никогда не выдаст. И тем не менее начальство будет, как всегда, с умным видом «оказывать практическую помощь» тире – по мозгам ездить. Вот ведь б…

– Товарищ генерал, граница перекрыта, контролируется беспилотниками. У меня нет никаких данных относительно того, что через границу прошла крупная партия наркотиков.

На самом деле партия наркотиков и в самом деле прошла через границу, только не через ту, которую прикрывал Бахмачев. Партия наркотиков прошла через административную границу Дагестана и Чечни, а до этого ее привезли на гражданском самолете, летавшем в Дубаи. В Дубаи же героин привезли из Пешавара. В Чечне был именно тот мир, который хуже всякой войны, Чечня демонстративно подчинялась федеральному центру – а на деле же это было мирное и спокойное феодальное княжество, одной ногой стоящее в семнадцатом веке, а другой – в двадцать первом. Собственно говоря, таким был весь Кавказ, просто в Чечне это было выражено куда как лучше. Федеральные деньги, деньги от диаспоры и деньги от наркоторговли преобразили республику – Грозный поражал блеском стекла новых деловых районов, роскошными дворцами и мечетями, гладкими, как стекло, дорогами. Вот только общество так и не шагнуло дальше семнадцатого века, и если советская власть буквально за шкирку втаскивало все эти народы на один уровень с русскими – то новую, демократическую власть даже в чем-то устраивало, что под боком есть этакое новофеодальное княжество и неспокойный Кавказ. Было где «осваивать» деньги, а намеки здесь понимали с полуслова. Все всех устраивало.

– Это говорит не в вашу пользу, Бахмачев, – сказал генерал, – не ведете агентурной работы, не работаете с осведомителями. А вы не улыбайтесь, Зинченко, нечему тут улыбаться! За борьбу с наркоторговлей в республике отвечаете вы! И за такой рост показателей спрашивать будем именно с вас, нечего вину на других перекладывать! К следующему совещанию… нет, к четвергу в это же время жду обоих с планом мероприятий!

– Есть.

– Есть…

– Дальше. Что у нас по устранению недостатков, выявленных в ходе учений?! Емшаев, вы отвечаете?

– Так точно.

– И докладывайте. Пять минут у вас.

Остаток совещания прошел относительно спокойно, влетело только еще Мугуеву, что было непонятно – Мугуев был у генерала на хорошем счету, говорили даже, что он заносит. После совещания, в душе ругаясь на всех известных языках (а в Дагестане было больше тридцати диалектов плюс русский, плюс языки соседних республик), полковники, подполковники и майоры потянулись из кабинета и дальше тащить нелегкую лямку службы.

Генерал тоже вышел в приемную… хотел сходить к Кристине, выбил ей отдельный кабинет, вроде как работает с секретной документацией, хотя с кабинетами всегда была напряженка, постоянно работали какие-то московские группы, их надо было размещать, а здание не резиновое. Как только генерал вышел в приемную – подчиненные потянулись на выход, чтобы не попасть под новую раздачу, – к генералу подлетел адъютант.

– Товарищ генерал!

Генерал, уже настроившийся на десять минут приятного времяпрепровождения, недовольно поморщился.

– Что там опять?

– Спецсообщение. Срочное, товарищ генерал.

– Спецсообщение всегда бывает срочным. Что?

– Товарищ генерал, блокирован амер Рафиев с группой боевиков.

Все мысли о приятном времяпрепровождении мгновенно вылетели из головы генерала.

– Где?

– В районе пятого жилгородка, товарищ генерал.

– Кем?

– Нашими. Оперативниками Бадаева.

– Ментам сообщили? По открытой связи прошло?

Несмотря на то что милиция уже давно была переименована в полицию (кстати, кое-что в ней и в самом деле изменилось, только не от этого), по привычке полицейских так и продолжали называть ментами.

– Никак нет, товарищ генерал, в соответствии с вашей директивой. Закрытый канал, спецсвязь. Бадаев действует тихо.

– Выгоняй спецназ. Немедленно. Пользоваться только закрытым каналом связи. Упустите – порву. Машину мне!

Пятый жилгородок находился на самой окраине дагестанской столицы, с одной стороны был парк, с другой – кладбище и канал. Место было скверное и со скверной репутацией – с одной стороны был парк, а с другой – коттеджи и дальше лесной массив. Мог последовать как прорыв боевиков в направлении кладбища, так и деблокирующий удар со стороны кладбища сторонников амера Дагестана Башира Рафиева.

Башир Рафиев, кстати, не был дагестанцем – он был салафитом из Башкирии, неспокойного, глухо волнующегося региона. Вступил сначала в Хизбут Тахрир, потом связался с Аль-Каидой. Последователь чистого ислама. Совершил хадж, на родину не вернулся, осел в Дагестане. Ему здесь проще было действовать, поскольку он был не местный и у него не было родственников – ведь у тех, кто работает в милиции и ФСБ, тоже есть родственники, которые могут объявить кровную месть. А у Рафиева мстить было некому, только ему самому – да попробуй, найди. Отряды Рафиева действовали не только в Дагестане, но и в соседней Чечне, которую плотно держал Кадыров и примкнувшие к нему кланы и тейпы. На его счету было как минимум восемь милиционеров и трое сотрудников ФСБ. Готовил он покушение и на самого генерала Проносова, только оно было пресечено в самом начале. С этим не шутят, это тебе не бомбу на Дербентском рынке обезвреживать.

«Субурбан» генерала Проносова тормознул около БТР, укрывшегося за домом, рядом стоял большой, бронированный, с черного цвета кузовом «КамАЗ» – оперативный штаб, его вся Махачкала знала, как «черный ворон». Впереди шла вялая перестрелка – били одиночными, пристреливаясь, видимо. Еще дальше по улице была видна стоящая на спущенных шинах, исклеванная пулями, «Лада Приора», – скорее всего, оперативная машина ФСБ, но рядом с ней никого не было, пострадавших вынесли из-под огня. Генерал вышел из «Субурбана», личные охранники, держа на изготовку автоматы, окружили его. Генерал в одно мгновение оценил, насколько слабо пока оцепление.