Восьмой детектив - Алекс Павези

– Только его покупатели, но их было достаточно. – Балмер оглядел улицу. – А что, если это сделал кто-то посторонний? Пока она готовилась принять ванну, ее могли увидеть снаружи.

– Хочешь сказать, случайный прохожий? Внезапный приступ безумия? Такое возможно, но встречается крайне редко. Обычно желание убить появляется не сразу.

– Но ведь если преступник наблюдал за домом и увидел, как ушла горничная, он как раз и мог воспользоваться моментом.

Лори пожал плечами. Балмер этого не заметил, он по-прежнему смотрел в окно: теперь его внимание переключилось на сад, словно именно в нем крылась разгадка всего дела. Лори подошел и встал рядом с ним. В комнате сразу потемнело, будто окно закрыли двумя шторами – коричневой и серой, в цвет костюмов.

– Есть один вопрос, на который мы не нашли ответа, – произнес Лори. – Почему она вдруг решила принять ванну?

– Мать сказала, что она собирала цветы и испачкала руки.

– Но в дом она эти цветы не принесла, все вазы пусты.

Балмер взглянул на напарника и, поразмыслив, согласился. Он разочарованно кивнул: искусство дедукции никогда ему не давалось, но всякий раз казалось таким элементарным. Нужно всего лишь произносить очевидные вещи в нужное время. Он задумчиво уставился на свои огромные кулаки.

– А как еще она могла испачкать руки?

– В том-то и дело: надо понять, откуда взялась грязь и почему она соврала матери. Может быть, она что-то спрятала в саду?

Верзила кивнул.

– Так пойдем и проверим.

Около часа они прочесывали сад, аккуратно раздвигая цветы и кусты руками в перчатках, прощупывая грязные отметины на траве носками ботинок и обследуя корни деревьев. Во время поисков им никто не мешал, но вдоль ограды на дальней стороне от Колчестер-террас собралась публика – любопытные дети. Хотя они жили поблизости, в сад их не пускали, так что зрелище детективов, с серьезным видом шарящих в кустах, служило хоть какой-то компенсацией несправедливости. Слух о смерти девушки дети передавали друг другу, словно редкий и ценный кусочек мрамора.

Балмер не обращал на них внимания: он озадаченно разглядывал кричаще-яркий бумажный самолет, застрявший в ветвях над его головой. Он размышлял, можно ли здесь применить дедукцию, и одновременно боролся с желанием потрясти дерево своими ручищами и посмотреть, что́ оттуда свалится. В этот момент он услышал, что его зовет Лори:

– Балмер, сюда. Я кое-что нашел.

Лори стоял на четвереньках между тремя росшими рядом платанами, которые создавали что-то вроде естественного навеса. Под ним было темно, и, подойдя ближе, Балмер увидел, что Лори роет землю руками.

– Трава примята, на ней сидели. Видишь, вырван кусок? И кору внизу дерева кто-то отколупал. Здесь она, видимо, и испачкала руки. – Лори продолжал копать, разбрасывая землю вокруг себя. – Что ей здесь понадобилось? Нечто, что сильно ее взволновало, это точно.

Но Балмер смотрел вверх, на деревья, его чутье подсказывало: там что-то есть. И он разглядел то, чего не мог заметить его менее рослый напарник. Справа над головой Лори, между ветками, был спрятан отсырелый старый конверт. Его явно постарались запихнуть поглубже. Протянув руку, Балмер взял его. Лори тут же прекратил копать и поднялся на ноги. Балмер открыл конверт, достал оттуда лист бумаги и начал читать. Лицо его засияло сдержанной гордостью.

– Это любовное письмо. От некоего Ричарда Паркера. Для Элис Кэвендиш. Даты нет.

– А адрес есть?

– О да.

– Что ж, я бы сказал, у нас появилась зацепка.

Ричард Паркер жил в семейном особняке у подножия Суррейских холмов. Детективы отправились туда вместе. Автомобиль, то притормаживая, то снова ускоряясь, катился через лавандовые поля, словно капля воды по стеклу. Показался дом, точнее, небольшой дворец, над которым короной возвышалась гряда холмов. Стояло раннее утро, и дыхание превращалось в пар.

Машину вел Балмер. Воодушевление, которое он ощущал утром, уступило место сомнениям насчет этой поездки. Лори был прав, письмо – зацепка. Но настолько очевидная, что, скорее всего, это было лишь совпадение, а значит, вело их по ложному следу. К тому же он изучил письмо вдоль и поперек и не нашел оснований для каких-либо выводов: молодой человек просто-напросто был влюблен в убитую. Это не позволяло даже сделать предположение о мотиве.

Они припарковались, не заезжая на территорию, и решили пройтись.

– Из окна автомобиля многого не разглядишь, – сказал Лори.

Вдоль гравийной дорожки были хаотично высажены тисовые деревья, однако вместо предполагаемого восторга их расположение только сбивало посетителей с толку. Деревья выглядели будто вагоны сошедшего с рельсов поезда.

– Что-то мне это напоминает, – проговорил Лори.

Балмер не ответил. Он помрачнел, предчувствуя, что они только потеряют время. Так далеко от Лондона он даже не мог использовать свои кулаки, здесь бы никто этого не потерпел. Во всяком случае, лучше было не рисковать.

– Но вспомнить не могу, хоть убей, – продолжил Лори.

Вся история от обнаружения письма и до прибытия в поместье казалась подстроенной. Впечатление только усугубилось, когда первый же встретившийся им человек в заляпанной маслом рабочей одежде – он чинил мотоцикл, разложив рядом инструменты на полотенце, как стоматолог у себя в кабинете, – оказался именно тем, кого они искали.

– Ричард Паркер, рад знакомству.

Представившийся был невероятно хорош собой, подметил Балмер.

На левой руке Ричарда была кожаная перчатка, а правую – без перчатки, но измазанную в машинном масле – он показал, извиняясь, что не может как следует поздороваться.

– Жаль, что не могу пожать вам руки.

– Но вы же Ричард Паркер? – спросил Лори.

– Да, это я. Чем могу помочь?

– Мы вас не так себе представляли.

Молодой человек улыбнулся.

– Этот мотоцикл – мое хобби. Я могу переодеться, если вам так удобнее.

– Это ни к чему.

– Что ж, тогда чем могу быть полезен?

– Мы хотим поговорить с вами о мисс Элис Кэвендиш.

Ричард кивнул.

– А что с ней?

– Она мертва, – сказал Лори.

Ричард Паркер рухнул на колени.

– Боже, поверить не могу!

Не разыгрывал ли он перед ними сцену?

– Ее убили вчера днем.

Человек на коленях издал вопль и закрыл лицо руками. И тут Балмер и Лори заметили кое-что, ускользнувшее от них вначале: перчатка на левой руке замялась, словно пальцами он проткнул себе череп. Лори сразу понял, в чем дело: довольно аккуратно он взял руку Ричарда и стянул с нее перчатку. Три пальца, включая большой, отсутствовали.